Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи - Нурали Латыпов

Чем популярнее он становился на Западе, чем больше был масштаб решаемых им международных вопросов, тем хуже шли дела в стране, за чью судьбу он отвечал. До некоторого времени это затмевали и пассионарность населения страны, и всеобщая надежда на яркого и сравнительно молодого лидера, и массовая симпатия к нему. Но в какой-то момент произошёл обвал популярности – с катастрофическими последствиями не только для лидера, но и для всей России.

Несмотря на синдром хромой утки, даже после форосского сидения Горбачёв оказался символом всеобщего пассивного (по отечественным традициям предпочтительного) противостояния неудавшемуся путчу и поэтому мог ещё многие годы оставаться хотя бы номинальным главой государства.

Воистину поразительно наше умение проигрывать, собрав на руках многие козыри. Ведь как бы то ни было, несмотря на все сбои и откаты, в Советской России – Советском Союзе – к середине восьмидесятых годов накопилась критическая масса знаний, технологий и специалистов, способных двигать страну по магистральному пути прогресса без дальнейших потрясений. Правда, на этом пути всё ещё лежали идеологические предрассудки, накопленные за века борьбы с собственным народом и десятилетия противостояния всему остальному миру. Но на наш взгляд, их устранение в принципе не требовало радикальной ломки. Можно было устраивать апгрейд не компонентам системы и не её общей структуре, а только программному обеспечению.

Увы, Горбачёв смог только поставить задачу перепрограммирования – но так и не понял, каким образом можно её решать. А очередной правитель – Ельцин – даже не попытался ограничиться перепрограммированием, а устроил один из крупнейших переворотов в российской истории. Причём пошёл по пути даунгрейда (down grade – вниз на ступеньку). Ельцин отказался не только от значительной части людей и территорий, неразрывно связанных с подвластным ему регионом, но и от большинства производственных и культурных возможностей, накопленных трудом многих поколений.

«Мы с Горбачёвым едины стратегически – у нас только тактические разногласия» – сказал он. В нашем представлении это были два сиамских близнеца, ревниво спихивающие друг друга – не задумываясь о том, что спихивали они по сути страну – в пропасть. Оба были тактиками – проще говоря, интриганами-карьеристами. Править такой страной им было не по плечу. Но правили… И это – пожалуй, главная вина кадровой политики аппарата ЦК КПСС.

Воспоминания о ГКЧП

Вернёмся к событиям, освещаемым всё менее и менее пафосно. По прошествии времени, осмысливая пройденное, мы сочли необходимым поделиться с читателями некоторыми соображениями.

Один из нас имет на это право хотя бы потому, что в августовские дни 1991-го года работал членом инновационного совета при российском премьере Иване Степановиче Силаеве. Находясь в те дни в Белом доме, видел всё происходящее, видел, как действует федеральная власть в лице ГКЧП, разумеется, и как организовывает противодействие группировка Ельцина. Бывал, например, на совещании так называемого госсекретаря Бурбулиса, у Руслана Имрановича Хасбулатова, у других…

Первый вывод из наблюдений за действиями федералов – они хотели и переворот совершить, и Конституцию соблюсти. Про такое народ говорит: и на ёлку вскарабкаться, и задницу не уколоть. Вдобавок уже тогда создалось впечатление: эту группку людей сумел завести Михаил Сергеевич Горбачёв. Он, конечно, прямо эту комбинацию не расписал, но сумел намекнуть им, завуалировано дал знать: «Вы видите, мол, до чего обнаглел этот Ельцин, до чего он доведёт страну… даю вам карт-бланш – но сам я как нобелевский лауреат мира не могу принимать явное участие». Расчёт же его был прост. Победят ГКЧПисты – легитимный президент страны Горбачёв таки вернётся. Не победят – демократически настроенный президент в стороне, к тому же ставший узником совести. Но это что касается действий тогдашних федералов.

Сепаратистская сторона была ничем не лучше, а даже ещё и хуже. Достаточно одного взгляда на тогдашние баррикады. Ельцинскую власть защищало весьма ограниченное число людей. Это в Центре, в Москве группировались радикальные демократы, но большая часть симпатий страны были изначально скорее на стороне ГКЧП.

Если бы, например, у Геннадия Ивановича Янаева не дрожали при телесъёмке руки (да и если бы большинство членов комитета не дрожало внутренне от страха), всё могло сложиться иначе. Янаевская дрожь свидетельствовала о слабости, неправоте или неуверенности в том, что он поступает верно, о нервозности, граничащей со страхом и безволии. Режиссёр мастерски сфокусировал внимание телезрителей на этом. И, как говорила героиня Нонны Мордюковой, «хороший ты мужик, но не орёл»…

Интересно: если бы во время Великой Французской революции было телевидение и в доме Жана Поля Марата стояла скрытая камера… Удалось бы справиться с Жирондой? Казнили бы короля? Чтобы унять нестерпимый зуд, вызванный неизлечимой кожной болезнью, Марат дни напролёт лежал в ванне; в этом положении он сочинял революционные вирши и там же получил удар кинжалом… Так было в реальности. Свидетельства же тогдашних пиарщиков сохранили нам другой образ революционера: взрывной темперамент, пылающие очи, распахнутый ворот рубашки, обнажающий грудь.

Неведомо, кто подсказал Ельцину эту идею, но именно он, подражая главному большевику, киношно влез на броневик. И это символизировало столь же страшные потрясения для страны, как в октябре семнадцатого.

Конечно, у Белого дома было и много молодых, романтически настроенных людей, охваченных азартом борьбы, жаждущих приключения. Один из авторов лично видел, как – именно для них – к баррикадам грузовики подвозили ящики с продуктами, но ещё больше ящиков с водкой. Не скупился теневой бизнес. Молодёжь, подогретая спиртным и проповедниками, жаждала действий.

Именно ельцинские политтехнологи провоцировали пролитие крови. И как раз ГКЧП, который можно за многое справедливо критиковать, боялся эту кровь пролить. Ельцинисты улучили момент и подсекли на этом ГКЧПистов, спровоцировав нападение молодёжи на уходящую танковую колонну. Так пролилась кровь. Первая кровь.

И ещё о федеральной власти образца 1991-го года. Да, можно уважать попытку остановить развал страны. Но деятели ГКЧП подставились – и подставили всю страну. Когда корреспондент французской «Монд» предложил одному из авторов по горячим следам написать пятистраничный анализ происшедшего, тот ответил, что суть событий укладывается буквально в одну фразу: «Нельзя делать переворот с пустой головой и полными штанами!». Надо быть последовательными: или переворот, или легитимные процедуры. В итоге они сели между двух стульев. То, что на стратегию ума не хватило, понятно. Но непонятно, почему его не хватило даже на тактику. Неужели нельзя было в указ о приостановке деятельности политических движений и партий включить и саму КПСС? Неужели нельзя было не объявлять своим официальным печатным органом газету «Правда»? ГКЧП опёрся на инфраструктуру, уже породившую в элитах повальную аллергию, и в итоге не только скоропостижно скончался сам, но и забрал в могилу партию. А ведь она – при всех присущих ей проблемах – была единственной на тот момент арматурой страны.

Ельцин два года спустя в девяносто третьем – при следующем перевороте – проявил изворотливость и, самое главное, решительность. Как сказал бард Константин Николаевич Беляев (1934.11.23–2009.02.20): «Пусть тупы они, как пробки, это не беда, но зато они не робки – парни хоть куда!»

И в тот же девяносто первый год, и сейчас, для нас непостижимым остался странный факт: два русских человека разрушили страну, созданную поколениями великих русских людей. Таких, как Алексей Петрович Ермолов, Александр Михайлович Горчаков, как тот же Скобелев, например. Ведь и Советский Союз был как раз Великой Россией.

Горбачёв мог, превозмогая гордыню, передать союзную власть Ельцину. Или Ельцин через свои амбиции мог не зажигать сепаратистский бикфордов шнур.

Это тёмное прошлое, но есть и туманное настоящее. Ведь Россия способна выжить только будучи великой. Это и дух, это и земля, это и народ. В нынешнем состоянии, увы, наша страна не притягивает к себе. Всё, что откололось, притягивают к себе США, Китай, Евросоюз. Если дело пойдёт и дальше так, то части и без того усечённой России снова пойдут кому-то в качестве дешёвого строительного материала.

Бочка варенья да корзина печенья

В своё время события, связанные с уходом из жизни Егора Тимуровича Гайдара, инициировали две диаметрально противоположные волны.

Представители одной – расписывали, какого мы потеряли гениального и героического премьера и демократа. Вторая волна шла под лозунгом «гори он в аду синим пламенем». Прошло время, пики и той и другой волны уже стали спадать. Попробуем теперь дать собственную оценку, опираясь на факты (в том числе вновь открывшиеся) и наш разнообразный жизненный опыт.