Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы все чувствовали, что Дженезис подвергается гонениям, – продолжает Тибет. – Конечно, он задел многих, но обвинения против него выдвигали абсолютно абсурдные: якобы он вовлекал своих детей в сексуальные ритуалы. В то время отношения между бывшими участниками Throbbing Gristle, Psychic TV и TOPY были натянутыми, большинство относилось к Дженезису не особо дружелюбно. Однако все прекрасно понимали, что эти обвинения – полная чушь, а Паула и Дженезис – замечательные родители, которые, раз уж на то пошло, балуют своих детей. Все было подстроено. Полиция выбрала Дженезиса в качестве жертвы и сходила с ума, повсюду подозревая сатанинский заговор. Они и сами должны были понимать, что это бред и никаких доказательств нет, а люди, выступавшие в американских ток-шоу, явно психи или делают это с умыслом».
Тибет, Бэланс и Слизи не на шутку перепугались. Всю их почту изъяли. Возле домов дежурили машины без номеров. Телефоны, полагали они, прослушиваются. «Мы всегда были параноиками, – говорит Тибет. – А теперь для этого имелась причина». Бэланс и Слизи беспокоились, что некоторые материалы у них дома могли быть сочтены порнографическими и развратными, поэтому избавлялись от всего, что ставило их под удар. «Целый день у нас горел камин, – вспоминает Слизи. – Мы жгли фотографии, рисунки, видео, фильмы. Ничего незаконного – лишь то, что могло быть воспринято в превратном свете и конфисковано. После операции „Гаечный ключ“ полиция то и дело изымала совершенно безобидные вещи».
Полиция, казалось, вынуждена действовать в свете откровений Dispatches и Observer. «Я уверен, что полицейские в это не верили, – говорит Бэланс, – но обязаны были провести расследование. Дженезис превратился в мученика, изгоя, политического беженца в другой стране. Для него это было хорошо: он мог приписать себе все достижения и прослыть видеореволюционером. Мы же оказались в таком положении, что если бы дали о себе знать, то быстро поплатились бы за это. Пока мы тут страдали, он жил за границей в безопасности, а нам приходилось восстанавливать свою человеческую и творческую репутацию в тени тех событий, которые заварил он». Ощущение постоянной слежки довело Бэланса до нервного срыва и длительного запоя. С алкоголизмом он борется по сей день. В 1977 году Throbbing Gristle заявили: «Ничего, кроме тотальной войны». Dispatches был первым ответным ударом властей.
В то время Оссиан Браун был безработным, сводя концы с концами благодаря встречам с несколькими пожилыми мужчинами, с которыми познакомился в Брайтоне. «Когда-то я много снимался в домашнем порно, которое распространялось в узком кругу, и после переезда поддерживал связи, встречаясь с этими людьми, если нуждался, – рассказывает Браун. – Мне не слишком нравилось жить в буддийском сообществе. Я чувствовал, что должен находиться в другой части Лондона. Моя жизнь была очень скучной». Бэланс предложил переехать к нему и Слизи. «Это имело смысл, – пожимает плечами Браун. – Хотя я слегка нервничал от того, что буду жить с парой, мне очень нравились Бэланс и Слизи. Я надеялся, что это серьезно изменит мою жизнь, хотя речь шла всего лишь о переезде с востока на запад Лондона. Мне требовался стимул, а у них стимулов было полно. Мы отлично проводили время, а тот факт, что я дружил с геями, общение с которыми вдохновляло, был еще важнее. Прежде я не встречал геев, разделявших мои интересы, поэтому долгое время чувствовал себя одиночкой».
С той злосчастной ночи в Чизике прошло много дней, все отошли после нее, Слизи с Бэлансом перетащили кровать в гостиную, чтобы можно было вместе отсыпаться после походов в клубы и наркотиков. Стив Троуэр периодически заходил поработать на компьютере Слизи над ранними вариантами журнала Eyeball, но поначалу он и его будущий партнер Браун едва разговаривали. «Впервые мы со Стивом встретились одним очень странным вечером в Чизике, – вспоминает Браун. – Мы наглотались каких-то маленьких желтых и белых капсул, гораздо более галлюциногенных, чем экстази. Вернувшись из FF, мы развалились на полу, уставившись на призраков, которые перед нами маячили». Той ночью Троуэр был где-то еще, но принял те же таблетки и в ужасном состоянии вернулся в Чизик уже под утро. «Он сидел на стуле, – продолжает Браун, – а я тем временем смотрел, как вокруг меня ползают дилдо, словно гусеницы. Странный способ познакомиться! В то утро мы только поздоровались». На тот момент Троуэр уже практически расстался со своим партнером. Вскоре он столкнулся с Брауном в гей-баре на Сент-Мартинс-лейн, и они разговорились. «То, что мы встретились не в доме Бэланса и Слизи, укрепило нашу взаимную энергию, – говорит Троуэр. – Остаток дня мы болтали, лучше знакомились друг с другом. После этого все пошло по нарастающей. У меня тогда была куча проблем, но благодаря встрече с Брауном, его спокойствию и последовательности моя жизнь стала налаживаться».
Бэланс, начало 1990-х
Coil постоянно пытались вернуться к студийной работе. К ним приезжал звукорежиссер Дэнни Хайд, и они со Слизи исчезали в студии на верхнем этаже, работая над серией синглов, отражавших их клубные эксперименты. После Love’s Secret Domain Хайд стал «тайным третьим участником» Coil. «Хайд привнес в нашу деятельность свой психоз, – шутит Бэланс. – Он был хорошим инженером, так что мы продолжали сотрудничать. Мы предоставили ему свободу, поскольку его идеи действительно были хороши. Однако он хотел писать музыку сам. Его вкусы казались хорошими, но сейчас я понимаю, что они нам не подходили». Влияние Хайда особенно заметно в сложной трансовой электронике Nasa Arab 1994 года. «Работая с людьми, мы размываем границы их реального положения, – объясняет Бэланс. – Но есть определенный предел, когда необходимо встать и сказать: секундочку, мы – Coil, а ты – звукорежиссер. Мы не слишком хорошо справляемся с поиском и увольнением сотрудников. Сейчас мы можем работать дома, но существуют такие вещи, как компрессоры или другое оборудование, и если у вас есть также хороший инженер, то музыка будет звучать гораздо лучше».
Слизи и Бэланс установили тесные интуитивные отношения с молчаливым пониманием того, как должна звучать музыка. И хотя нередко это может вести к молчаливому непониманию, они отлично чувствуют ход мыслей друг друга. Впрочем, такая близость не слишком полезна, когда их демоны совместно затевают заговор против них. «В этом случае надо иметь рядом кого-то еще, – объясняет Слизи, – поскольку, когда вы общаетесь с „посторонним“, следует помнить, что такое слова и как… Видите, мне даже сложно объяснить. Сложно просто сказать, как это сделал бы нормальный человек». Когда Бэланс и Слизи работают одни, их роли четко определены: Бэланс руководит, Слизи воплощает. Присутствие коллег (Дэнни Хайда, Стива Троуэра, а позже Дрю Макдауэлла, Оссиана Брауна и Тайполсандры) вынуждает пару объяснять свои творческие решения. Работа в состоянии «вдохновения» – норма для Coil, но и анализу тоже находится место. «Другие могут спросить: что ты имеешь в виду здесь, что ты этим хочешь сказать? – рассуждает Слизи. – Объясняя такие вещи, мы понимаем, как лучше сделать то, что мы делаем». Действительно, «членство» в Coil – гораздо более сложный процесс, чем просто пребывание в группе. Тот, кто собрался прийти, но не пришел, вполне может оказаться упомянут как участник
