Античная лирика - Гомер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевод Л. Блуменау
Взяв в образец Полемона, остригшего в сцене МенандраПряди роскошных волос грешной подруге своей,Новый, второй Полемон, окорнал беспощадной рукоюКудри Роданфы, причем не ограничился тем,Но, перейдя от комических действий к трагическим мукам,Нежные члены ее плетью еще отхлестал.Ревность безумная! Разве уж так согрешила девица,Если страданья мои в ней сожаленье нашли?Нас между тем разлучил он, жестокий, настолько, что дажеЖгучая ревность его видеть ее не дает.Стал он и впрямь «Ненавистным» за то. Я же сделался «Хмурым»,Так как не вижу ее, «Стриженой», больше нигде.
Жалоба женщинПеревод Л. Блуменау
Юношам легче живется на свете, чем нам, горемычным,Женщинам, кротким душой. Нет недостатка у нихВ сверстниках верных, которым они в откровенной беседеМогут тревоги свои, боли души поверять,Или устраивать игры, дающие сердцу утеху,Или, гуляя, глаза красками тешить картин.Нам же нельзя и на свет поглядеть, но должны мы скрыватьсяВечно под кровом жилищ, жертвы унылых забот.
На статую ПлутархаПеревод Л. Блуменау
Славный твой образ поставлен сынами могучего Рима,О херонеец Плутарх[603], в вознагражденье за то,Что в параллельных своих описаниях жизни ты римлян,Победоносных в войне, с цветом Эллады сравнил.Но ты сам бы не мог в параллель своей жизни другуюЧью-либо жизнь описать, так как подобной ей нет.
«Некий рыбак трудился на ловле…»Перевод Ю. Шульца
Некий рыбак трудился на ловле. Его заприметив,Девушка знатной семьи стала томиться по нем.Сделала мужем своим, а рыбак после нищенской жизниОт перемены такой стал непомерно спесив.Но посмеялась над ним Судьба и сказала Киприде:«Рук это дело моих — ты здесь совсем ни при чем».
МАКЕДОНИЙ[604]
«Из года в год виноград собирают и, гроздья срезая…»Перевод Ф. Петровского
Из года в год виноград собирают и, гроздья срезая,Вовсе не смотрят на то, что изморщилась лоза;Я ж твоих розовых рук, краса ты моя и забота,Не покидаю вовек, с ними в объятьях сплетясь.Я пожинаю любовь, ничего ни весною, ни летомБольше не надобно мне: ты мне любезна одна.Будь же цветущей всегда! А если когда-нибудь станутВидны бороздки морщин, что мне до них? Я люблю.
«Льющую слезы Ниобу увидев…»Перевод Ю. Шульца
Льющую слезы Ниобу увидев, пастух удивлялся:Как это? Камень, а вот… тоже роняет слезу.Только Эвгиппа, сей камень живой, меня не жалела,Хоть я во мраке стенал всю эту долгую ночь.Тут виновата любовь. От нее и страданья обоим:Ты ведь любила детей, я же тебя полюбил.
«Ночью привиделось мне…»Перевод Ф. Петровского
Ночью привиделось мне, что со мной, улыбаясь лукаво,Милая рядом, и я крепко ее обнимал.Все позволяла она и совсем не стеснялась со мноюВ игры Киприды играть в тесных объятьях моих.Но взревновавший Эрот, даже ночью пустившись на козни,Нашу расстроил любовь, сладкий мой сон разогнав.Вот как завистлив Эрот! Он даже в моих сновиденьяхМне насладиться не даст счастьем взаимной любви.
«Верность — имя тебе…»Перевод Ф. Петровского
«Верность» — имя тебе. Вот я и поверил, но тщетноЯ понадеялся: ты стала мне горше, чем смерть.Ты от влюбленных бежишь, а спешишь к тому, кто не любит.Чтобы, лишь он полюбил, тотчас опять убежать.Губы твои — приманка коварная: только я клюнул,Сразу на остром крючке розовых губ я повис.
«Благословенны да будут равно и Забвенье и Память…»Перевод Л. Блуменау
Благословенны да будут равно и Забвенье и Память:Счастию Память мила, горю Забвение друг.
«Был нездоров я вчера…»Перевод Ю. Шульца
Был нездоров я вчера, и предстал предо мною зловредныйВрач-погубитель и мне нектар вина запретил.Воду он пить приказал. Слова твои на́ ветер, неуч!Сам ведь Гомер говорил: «Сила людская в вине».[605]
«Скряга какой-то, заснув…»Перевод Ф. Петровского
Скряга какой-то, заснув, на несметный клад натолкнулсяИ в сновиденье своем до смерти был ему рад.Но, лишь проснулся и вновь, после всей этой прибыли сонной,Бедность увидел свою, с горя опять он уснул.
На дом в Кибире[606]Перевод Л. Блуменау
Каждому гостю я рад, земляку и чужому. Не делоГостеприимству пытать: кто ты, откуда и чей?
«Золотом я привлекаю Эрота…»Перевод Ф. Петровского
Золотом я привлекаю Эрота: совсем не от плугаИли мотыги кривой пчелок зависят труды,Но от росистой весны; а для меда ПеннорожденнойЛовким добытчиком нам золото служит всегда.
«Меч мне зачем обнажать?..»Перевод Ф. Петровского
Меч мне зачем обнажать? Клянусь тебе, милая, право,Не для того, чтобы с ним против Киприды пойти,Но чтоб тебе показать, что Арея, как ни свиреп он,Можно заставить легко нежной Киприде служить.Он мне, влюбленному, спутник, не надобно мне никакогоЗеркала: в нем я всегда вижу себя самого.Как он прекрасен в любви! Но если меня ты покинешь,В лоно глубоко мое этот опустится меч.
ПАВЕЛ СИЛЕНЦИАРИЙ[607]
Золото и женщины[608]Перевод Л. Блуменау
В золото Зевс обратился, когда захотел он с ДанаиДевичий пояс совлечь, в медный проникнув чертог.Миф этот нам говорит, что и медные стены, и цепи —Все подчиняет себе золота мощная власть.Золото все расслабляет ремни, всякий ключ бесполезнымДелает; золото гнет женщин с надменным челомТак же, как душу Данаи согнуло. Кто деньги приносит,Вовсе тому не нужна помощь Киприды в любви.
Запретная любовь[609]Перевод Л. Блуменау
Будем, Родопа, мы красть поцелуи и милую сердцу,Но возбраненную нам службу Киприде скрывать.Сладко, таясь, избегать сторожей неусыпного взгляда;Ласки запретной любви слаще дозволенных ласк.
«Слово «прости» тебе молвить хотел я…»Перевод Л. Блуменау
Слово «прости» тебе молвить хотел я. Но с уст не слетевшийЗвук задержал я в груди и остаюсь у тебяСнова, по-прежнему твой, — потому что разлука с тобоюМне тяжела и страшна, как ахеронская ночь.С светом дневным я сравнил бы тебя. Свет, однако, безгласен,Ты же еще и мой слух радуешь речью живой,Более сладкой, чем пенье сирен; этой речью одноюДержатся в сердце моем все упованья мои.
«Сеткой ли волосы стянешь…»[610]Перевод Л. Блуменау
Сеткой ли волосы стянешь — и я уже таю от страсти:Вижу я Реи самой башней увенчанный лик.Голову ль вовсе открытой оставишь — от золота прядей,Вся растопясь, из груди вылиться хочет душа.Белый покров ли себе на упавшие кудри накинешь —Пламя сильнейшее вновь сердце объемлет мое…Три этих вида различных с триадой харит неразлучны;Каждый из них на меня льет свой особый огонь.
«Кто был однажды укушен собакою бешеной…»Перевод Л. Блуменау
Кто был однажды укушен собакою бешеной, всюдуВидит потом, говорят, призрак звериный в воде.Бешеный также, быть может, Эрот мне свой зуб ядовитыйВ сердце вонзил и мою душу недугам обрек.Только твой образ любимый повсюду мне чудится — в море,В заводи каждой реки, в каждом бокале вина.
«Больше пугать не должны никого уже стрелы Эрота…»Перевод Л. Блуменау
