Античная лирика - Гомер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевод Д. Дашкова
В младости беден я был; богатство пришло с сединами.Жалкая доля навек мне от богов суждена!Лучшие в жизни лета провел я без средств к наслажденью;Ныне же средства нашел, силы к веселью лишась.
«— Знай, я люблю, и любим…»Перевод Д. Дашкова
— Знай, я люблю, и любим, и дарами любви наслаждаюсь!— Кто ж ты, счастливец, и кем? — Пафия знает одна.
«С мерой, с уздою в руках…»Перевод Д. Дашкова
С мерой, с уздою в руках, Немезида вещает нам ясно:«Меру в деяньях храни; дерзкий язык обуздай!»
«К холму Аянта придя бесстрашного…»Перевод Ф. Петровского
К холму Аянта придя бесстрашного, некий фригиецСтал, издеваясь над ним, дерзостно так говорить:«Сын Теламонов не выстоял…» Он же воскликнул из гроба:«Выстоял!» — и убежал в страхе пред мертвым живой.
«Это владыка эдонян…»[633]Перевод Г. Церетели
Это владыка эдонян, на правую ногу обутый,Дикий фракиец, Ликург, — кем он из меди отлит?Видишь: в безумье слепом он заносит секиру надменноНад головою, лозе Вакха священной грозя.Дерзостью прежней лицо его дышит, и лютая яростьДаже и в меди таит гневную гордость свою.
Оракул, данный мегарянамПеревод Ф. Петровского
Лучший край на земле — пелазгов родина, Аргос;Лучше всех кобылиц — фессалийские; жены — лаконки,Мужи — которые пьют Аретусы-красавицы воду.Но даже этих мужей превосходят славою люди,Что, меж Тиринфом живут и Аркадией овцеобильной,В панцирях из полотна, зачинщики войн, аргивяне.Ну, а вы, мегаряне, ни в третьих, и ни в четвертых,И ни в двенадцатых: вы ни в счет, ни в расчет не идете.
Оракул Аполлона Пифийского врачу ОрибасиюПеревод Ю. Шульца
Вы возвестите царю, что храм мой блестящий разрушен;Нет больше крова у Феба, и нет прорицателя-лавра,Ключ говорящий умолк: говорливая влага иссякла.
АНАКРЕОНТИКА[634] В ВОЛЬНЫХ ПЕРЕВОДАХ РУССКИХ ПОЭТОВ XVIII–XIX ВЕКОВ
«Мне петь было о Трое…»[635]Перевод М. В. Ломоносова
Мне петь было о Трое,О Кадме мне бы петь,Да гусли мне в покоеЛюбовь велят звенеть.Я гусли со струнамиВчера переменил,И славными деламиАлкида возносил;Да гусли поневолеЛюбовь мне петь велят,О вас, герои, боле,Прощайте, не хотят.
«Мне девушки сказали…»Перевод М. В. Ломоносова
Мне девушки сказали:«Ты дожил старых лет»,И зеркало мне дали:«Смотри, ты лыс и сед».Я не тужу нимало,Еще ль мой волос целИль темя гладко стало,И весь я побелел.Лишь в том могу божиться,Что должен старичокТем больше веселиться,Чем ближе видит рок.
«Мастер в живопистве первой…»Перевод М. В. Ломоносова
Мастер в живопистве первой,Первой в Родской стороне[636],Мастер, научен Минервой[637],Напиши любезну мне.Напиши ей кудри черны,Без искусных рук уборны,С благовонием духов,Буде способ есть таков.
Дай из роз в лице ей кровиИ как снег представь белу,Проведи дугами бровиПо высокому челу;Не сведи одну с другою,Не расставь их меж собою,Сделай хитростью своей,Как у девушки моей.
Цвет в очах ее небесной,Как Минервин, покажи,И Венерин взор прелестнойС тихим пламенем вложи;Чтоб уста без слов вещалиИ приятством привлекалиИ чтоб их безгласна речьПоказалась медом течь.
Всех приятностей затеиВ подбородок умести,И кругом прекрасной шеиДай лилеям расцвести,В коих нежности дыхают,В коих прелести играютИ по множеству отрадВодят усумненный взгляд.
Надевай же платье ало,И не тщись всю грудь закрыть,Чтоб, ее увидев мало,И о прочем рассудить.Коль изображенье мочно,Вижу здесь тебя заочно,Вижу здесь тебя, мой свет:Молви ж, дорогой портрет.
«В час полуночный недавно…»[638]Перевод Н. А. Львова
В час полуночный недавно,Как Воота[639] под рукойЗнак Арктоса обращался,Как все звания людейСна спокойствие вкушали,Отягченные трудом,У дверей моих внезапноПостучал Ерот кольцом.«Кто, — спросил я, — в дверь стучитсяИ тревожит сладкий сон?..»«Отвори, — любовь сказала, —Я ребенок, не страшись;В ночь безмесячную сбилсяЯ с пути и весь обмок…»Жаль мне стало, отзыв слыша;Встав, светильник я зажег;Отворив же дверь, увиделЯ крылатое дитя,А при нем и лук и стрелы.Я к огню его подвел,Оттирал ладонью руки,Мокры кудри выжимал;Он, лишь только обогрелся:«Ну, посмотрим-ка, — сказал, —В чем испортилась в погодуТетива моя?» — и лукВдруг напряг, стрелой ударилПрямо в сердце он меня[640];Сам, вскочив, с улыбкой молвил:«Веселись, хозяин мой!Лук еще мой не испорчен,Сердце он пронзил твое».
«У юноши недавно…»Перевод Н. А. Львова
У юноши недавно,Который продавалЕрота воскового,Спросил я, что́ ценаПродажной этой вещи?А он мне отвечалДорическим язы́ком[641]:«Возьми за что ни есть;Но знай, что я не мастерРаботы восковой;С Еротом прихотливымЖить больше не хочу».«Так мне продай за драхму,Пусть будет жить со мнойПрекрасный сопостельник.[642]А ты меня, Ерот,Воспламени мгновенно,Иль тотчас будешь самТы в пламени растоплен».
«Некогда в стране Фригийской…»Перевод Н. А. Львова
Некогда в стране ФригийскойДочь Танталова[643] былаВ горный камень превращенна.Птицей Пандиона дочь[644]В виде ласточки летала,Я же в зеркало твоеПожелал бы превратиться,Чтобы взор твой на меняБеспрестанно обращался;Иль одеждой быть твоей,Чтобы ты меня касалась;Или, в воду претворяясь,Омывать прекрасно тело;Иль во благовонну мазь,Красоты твои умастить;Иль повязкой на груди,Иль на шее жемчугами,Иль твоими б я желалБыть сандалами, о дева!Чтоб хоть нежною своейЖала ты меня ногою.
«Почто витиев правил…»Перевод Г. Р. Державина
Почто витиев правилВы учите меня?Премудрость я оставил,Не надобна она.Вы лучше поучите,Как сок мне Вакхов пить,С прекрасной помогитеВенерой пошутить.Уж нет мне больше силыС ней одному владеть;Подай мне, мальчик милый,Вина, хоть поглядеть:Авось еще немногоМой разум усыплю;Приходит время строго;Покину, что люблю.
«О счастливец, о кузнечик…»Перевод Н. И. Гнедича
О счастливец, о кузнечик,На деревьях на высокихКаплею воды напьешьсяИ, как царь, ты распеваешь.Все твое, на что ни взглянешь,Что в полях цветет широких,Что в лесах растет зеленых.Друг смиренный земледельцев,Ты ничем их не обидишь.Ты приятен человеку,Лета сладостный предвестник:Музам чистым ты любезен,Ты любезен Аполлону:Дар его — твой звонкий голос.Ты и старости не знаешь,О мудрец, всегда поющий,Сын, жилец земли невинный,Безболезненный, бескровный,Ты почти богам подобен!
«Узнают коней ретивых…»Перевод А. С. Пушкина
