Женский хор - Мартин Винклер

Я сидела за письменным столом, напротив раскрытого ноутбука Кармы. Я даже не помнила, как там оказалась. Чтобы набраться терпения и справиться с оцепенением, которое должно было возникнуть совсем скоро, я в строке поиска на BioMedLine ввела «восстановительная хирургия женских половых органов». Сайт на несколько секунд задумался, затем показал мне десяток ссылок в хронологическом порядке, начиная с самой новой. Разумеется, все ссылки были мне знакомы. С тех пор, как я загрузила последнюю статью (до сих пор ее не прочитала), ничего нового не появилось.

Я начала набирать «мега…», но остановилась. В тот единственный раз, когда я это делала, поисковик не нашел ничего, кроме статьи на сербском языке, а когда я ошиблась и ввела то же самое слово не в медицинском поисковике, то оказалась один на один с сотнями порнографических сайтов.

Я подумала, что пора возвращаться домой, наконец-то смогу поработать с файлами Матильды, но в тот момент, когда я собиралась уйти, на пороге возникла женщина в ночной рубашке и халате.

— Доктор Карма здесь? — устало спросила она.

— Не знаю. Он должен был к вам зайти? Вы из роддома?

— Нет.

Она выглядела совершенно растерянной. Она молча вошла, прошла мимо меня и села на один из стульев для пациентов:

— Я его подожду. Он придет.

При мысли о том, что я уйду, оставив эту женщину одну в кабинете, мне стало неловко. Я закрыла за собой дверь и повернулась к пациентке:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Она растерянно посмотрела на меня, ее рот странно скривился, и она пробормотала:

— Не знаю. Возможно. Обычно я говорю с доктором Кармой. Он меня хорошо знает.

— Если бы вы объяснили, я бы…

— Меня изнасиловали.

Она произнесла это шепотом, стыдливо опустила голову и скрестила руки на груди, как будто защищаясь от холода. Я подождала несколько секунд, затем мои рефлексы взяли вверх, и я спросила:

— Когда это произошло?

— Вчера вечером.

— Кто это сделал?

— Мой муж. Он — чудовище.

— Вас уже осмотрели?

— Нет.

— Желательно это сделать. Думаю, доктор Карма вам говорил.

— Да, он сказал, но я не хочу. Я больше не хочу, чтобы ко мне прикасался мужчина, — сказала она, подняв глаза, чтобы проследить за моей реакцией.

— А если… если вас осмотрит женщина?

Она подняла голову:

— Женщина… врач?

— Да.

Она указала подбородком на меня:

— Вы?

— Если хотите, я.

Она пожала плечами:

— А зачем?

— Если вы хотите предъявить иск, провериться на инфекции, которые он мог вам передать…

— Мне это безразлично. Я больше не хочу жить, — сказала она тоном усталой и отчаявшейся женщины.

У меня в глазах больше не сверкали бенгальские огни, но в голове зажегся сигнал тревоги. Эта женщина в опасности. Откуда она пришла? Должно быть, ее положили в одну из палат роддома.

— Вы хотите выдвинуть обвинение против вашего обидчика?

— Зачем?

Что значит «зачем»?

— Чтобы помешать ему повторить свой поступок, — сказала я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Чтобы наказать его за то, что он сделал.

— У меня нет доказательств… Его слово против моего.

Я прикусила губу. Общаться с изнасилованными женщинами я не умела, я не представляла, что они пережили, я всегда думала, что со мной такое точно не случится.

Мигрень прошла, но стали проявляться побочные эффекты таблеток, и прежде всего сонливость. Если я хочу сделать для этой женщины хоть что-нибудь, нужно поторопиться. Через полчаса уже ничто не помешает мне свернуться калачиком в кресле и заснуть.

— Простите, что задаю вам вопросы, но… он пользовался презервативом?

Она плотно закрыла глаза и заломила руки:

— Зачем вы заставляете меня переживать все заново?

— Мне очень жаль, я не хотела вас мучить…

Она раздраженно рассмеялась и встала:

— Все так говорят! Кто сказал, что вы другая? Я прекрасно знаю, что нужно сделать, чтобы положить конец всем этим страданиям!

Несмотря на окутавший меня туман, я запаниковала. Если я ее отпущу, она уединится в темном углу, может быть в подвале, привяжет пояс от халата к трубе, затянет вокруг шеи петлю, соскользнет на пол, очень мягко, чтобы не было больно, воздуха станет не хватать, она потеряет сознание и…

Я тоже поднялась, подошла к ней и коснулась ее тощей руки:

— Позвольте мне о вас позаботиться.

— Никто никогда обо мне не заботился, — сказала она.

— Даже доктор Карма?

Она мотнула головой: «нет».

— Думаете, вы сможете что-то для меня сделать? Думаете, вы сможете мне помочь?

— Да, если вы мне доверитесь…

Она посмотрела на меня глазами, полными надежды:

— Правда? Что я должна сделать?

Я старалась выиграть время:

— Осмотреть вас действительно необходимо, потому что, чем больше времени проходит, тем труднее выявить основные детали…

Она встревоженно отшатнулась в сторону:

— Вы не сделаете мне больно?

— Нет. Я буду очень осторожна.

Она подумала и кивнула.

Я указала на половину для осмотров:

— Не могли бы вы присесть?

Я натянула халат. Фотоаппарата у меня с собой не было, но я порылась в сумке и нашла мобильный. Все же это лучше, чем ничего.

— Я начну не с гинекологического осмотра…

Я повернулась к ней и увидела, что она уверенно взобралась по ступенькам лесенки, села на край гинекологического кресла и резко легла на спину. Широко разведя ноги, она положила их на подставки и протянула руки к краю стола, чтобы захватить маленькую подушку, которую подсунула себе под голову.

— Давайте начнем, — сказала она.

Раз ей так хочется…

Я опустила телефон в карман халата и перешла на половину для осмотров. Помнится, в одном из больших выдвижных ящиков были комплекты для судебно-медицинского осмотра. Я достала один из наборов, положила его на передвижной столик и намылила руки.

— Как вас зовут? — спросила я, чтобы выиграть время.

— Жермена.

Я с трудом сдержала улыбку. Знаю, у меня имечко тоже странное, но зваться Жерменой мне бы не хотелось.

— У вас есть дети?

Она отрицательно покачала головой и сдержала рыдания:

— Слава богу…

— Мне очень жаль.

— Ничего, вы ведь не знали. Вы очень милая…

Я натянула перчатки и не торопясь подошла к столу. Я осторожно приподняла ночную рубашку и обнажила ее бедра. Они были всего раза в два толще ее рук и все покрыты синяками. Я заметила синяки и внизу живота и на лобке, который она недавно брила. Я положила руки ей на живот, чтобы показать, что не сделаю ей больно.

Она заплакала и так крепко сжала бедра, что они судорожно задрожали.

— Мне больно.

— Где вам больно?

Она спрятала лицо, медленно раздвинула ноги и кончиком пальцев указала на вульву.

Я обошла вокруг кресла, зажгла хирургическую лампу и направила ее на ее влагалище. Когда она раздвинула ноги еще шире, я села на табурет на колесиках и наклонилась, чтобы как следует все рассмотреть. Ее большие половые губы были немного припухшими, и все.

— Разрывов у вас нет. Это хорошо…

— Хорошо? Как вы можете так говорить? — Она закрыла лицо руками. — Мне больно! Он сделал мне больно! Он вошел в меня насильно, он меня порвал, мне больно, больно, больно!

Чтобы ее успокоить, я положила руку ей на бедро. У меня кружилась голова, перед глазами все расплывалось, мигрень мешала приноровиться, но, если я хотела, чтобы из этого вышел хотя бы какой-то толк, я должна была внимательно ее осмотреть.

— Если вы не против, я введу зеркало…

— А… — сказала она, — вы действительно…

Я повернула голову к столику, чтобы взять зеркало, и внезапно ее ноги взяли мою шею в тиски.

— …такая же, как все остальные.

— Эй!

Мой крик увяз в стене плоти. Я пыталась понять, что происходит, но не могла в это поверить. Как щупальца, ее руки обвились вокруг моего затылка, ноги обхватили мою шею, и хрупкая Жермена, оказавшаяся невероятной сильной, готова была меня задушить, вжав мое лицо в свои половые органы. Хватка ее была настолько мощной, а я была настолько обессилена таблетками от мигрени, что защищаться не могла. В глазах потемнело. Странно, но мне стало смешно: почему она не поступила так с мужиком, который…

Будто сквозь сон я услышала, как открылась дверь, раздались крики, два сухих удара, и щупальца меня отпустили. Я тяжело осела на пол, как мешок с картошкой, в падении звонко ударившись головой о лесенку.

Мне казалось, что вокруг меня огромная толпа, суматоха, я слышала крики, но все это не имело никакого значения, у меня ничего не болело, я думала, что засыпаю, мигрень постепенно отступала…