Жуть - Алексей Жарков

Побледнели. Рыжий забрался в машину и начал рыть в бардачке.

— Пацаны, у вас паспорта с собой? — спросил он, выгребая бумажки из бардачка.

— Не знаю, там поищи, может в сумке, — крикнул Батон.

Егор стал хлопать себя по клёпаным карманам косухи и проверять джинсы. Его брови сошлись над переносицей в глубокую складку. Толстый сглотнул и обратился к ментам:

— А в чём, собственно, дело?

— Собственно в том, что вы совершаете незаконные действия. Про угрозу лесных пожаров слышали? А у вас тут костёрчик, как я вижу.

— Да это разве костёр? Он и не…

— Документы я сказал! — гаркнул мент.

Егор едва заметно вздрогнул. Тем временем, рыжий переворачивал в салоне вещи, пытаясь нащупать хоть что-то похожее на документы.

— Где? Не могу найти, — закричал он в открытое окно, — может у вас права с собой?

Батон и Егор дёрнулись в его сторону, но остановились под новым окриком:

— Стоять! Руки за голову! Живо! — Мент направил на них автомат, жирный и тощий уставились на небольшой чёрный раструб, которым оканчивался ствол.

— Мне чё, повторить?! Руки за голову! И ты! — обратился он к Рыжему, который уже по третьему разу обшаривал салон. — Вылезай давай.

Второй мент подошёл к машине и ударил кулаком по крыше.

— Вылазь, кому сказано?!

Через пару минут все трое стояли лицом к уазику, прижимая непослушные руки к затылкам. Сзади стоял мент.

— Люди у нас тут пропадают, — объявил он, — орудует банда. Оружие есть?

— Н… — голос не сразу послушался Егора, лишь со второй попытки. — Нет.

— Нет, значит. Семён, пошарь там. А если найду?

— Нет, нет, точно нет, — заныл Рыжий, — мы просто на шашлычок. Мы не банда.

— На шашлычок? — Мент заглянул в пустой багажник. — Где же он?

— Да там… — Рыжий повернулся к пруду, но тут же получил удар прикладом по спине, застонал и упал на колени.

— Стоять, я сказал.

Ноги остальных начали заметно трястись.

— Ага, обоссытесь ещё, торчки хреновы. Стоять! Не двигаться! Семён, ну чё там?

— Надо задерживать, товарищ капитан.

Цепляясь бронежилетом за руль, Семён выбрался из машины и пошёл к уазику. Вернулся с цепью и тремя наручниками. Обмотал цепь вокруг толстой сосны, застегнул на замок. Затем взял Батона и пристегнул к ней наручниками. В этот момент Рыжий немного пришёл в себя после удара — мент взял его вторым. Последним приковали Егора.

— Ну чё, Семён, как место?

— Отличное место, товарищ капитан, до ближайшей дороги километров пять, в воскресенье вечером… не думаю, что кто-то сюда сунется. У этих видать отпуск. — Он кивнул в сторону задержанных.

— Лады, — капитан снял с пояса рацию, поскрёб ею подбородок и выключил. — Тогда давай с жирного начнём.

Сёмен подошёл к Батону с обмотанной в белую тряпку арматурой, размахнулся и ударил по голове.

— Эй, вы чё творите! — заорал Рыжий и тут же получил свой удар.

Егор, как стоял с открытым от изумления ртом, так с ним и рухнул. Его тело обмякло, осело, кисть хрустнула в наручнике.

То, что за этим последовало, скрылось от меня за дымом костра. Я видел лишь как Семён ушёл с огненной головешкой в руке, а когда вернулся, она уже не дымилась. Менты пропали, появились не скоро, без бронежилетов. Заляпанные кровью пакеты висели на пальцах, как тяжелые набухшие капли.

И тогда они взялись за меня.

Запустили в меня руки и стали вытаскивать мясо, которое я не успел переварить. Кусками. Нарезанными слабой рукой Рыжего. Я уже успел обменяться с ними соками, но мы ещё не убили друг друга. Теперь эти куски покидали меня, я почувствовал пустоту и голод. Затем, когда я оказался совершенно выпотрошен и обескровлен, они стали запихивать в меня другие, свежие, сочные, ещё тёплые куски из кровавых пакетов. Необычные на вкус. Совсем не такие, как те, что сохли рядом на траве.

Насытив меня новым мясом, взялись за мангал. Старый, большой и заляпанный сгоревшим жиром — его установили рядом с костром. Засыпали углями, облили чем-то и подожгли. Огонь вспыхнул мгновенно, чёрный дым вылетел вверх, как пробка, оставляя за собой сизый след. В это время костёр перестал дымить, и я увидел, что произошло с теми тремя, которые меня привезли.

Рыжий дёргался у дерева, как попавшая в капкан лисица и, хватая ртом воздух, выкручивал из наручника посиневшую руку. У него на шее вздулись вены, как если бы он орал во всю глотку. Так оно и было — он орал, но вместо крика изо рта вырывалась лишь розовая пена. Рядом с ним сидел Егор, он тоже пытался освободиться от наручника, но у него не получалось. Его пальцы царапали металл, покрывая замок кровью и содранными ногтями. В его стеклянном взгляде застыло безумие. Оба таращились на то, что лежало перед ними, на своего друга, точнее на то, что от того осталось.

Батон лежал на животе со свёрнутой шеей, в открытых глазах блестело небо. Толстая кожа на спине распахнута, как створки подвальной двери, ведущей к внутренностям. В области поясницы чернела дыра, над которой, как мост нависал фрагмент позвоночника. Из широких розовых позвонков сочилась кровь. Ноги и руки подрагивали в судорогах, пуская рябь по скопившейся в дыре лужице.

Капитан подошёл к телу и внимательно посмотрел.

— Всё забрал?

— Так точно, товарищ капитан, и ещё немного жира для костра.

— Молодец.

— Стараюсь, ваше высокоблагородие. Это ж такое дело. А что с этими делать будем? Я им глотки прижег, орать не будут, может парного? А? Да без закваски? Соль, перчик и вперёд. А то, — он кивнул в мою сторону, — ещё денек поквасится и завтра вечерком пойдёт, только вкуснее будет. Вон жбан какой, нам на двоих многовато.

— Многовато, говоришь? — задумался капитан.

— Так точно, товарищ капитан, а завтра у Маринки из убойного днюха, так можно и подогнать шашлычка то. Всё равно никто не просечет.

— Это да, — согласился капитан и посмотрел на меня, — жбан что надо.

— Ну так что? Парного? Сейчас только лук найду и заделаем, а?

— А что? — Капитан потёр ладони. — А давай!

— Сию секунду, ваше высокоблагородие, — Семён улыбнулся и взял нож. — А с третьим чего делать?

— Что-что? Возьмём самое вкусное. Остальное выбросим. Нахрена столько мяса, его кругом свежего… чтоб мы ещё морозили? Ты чё.

Семён закатал рукава, встал перед Егором, взглянул на хрипящего Рыжего и спросил:

— Которого?

— Тощего возьми, а то он, похоже, сам скоро того.

— Помогите, товарищ капитан, ноги прижмите?

Капитан подошёл, ещё раз ударил Рыжего замотанной в тряпку арматурой, сел на ноги Егору и стал внимательно наблюдать, как Семён вырезает ножом «самое вкусное».

На следующий день я оказался на днюхе Маринки из убойного. Прожил ещё сутки и на этот раз успел переварить положенное в меня мясо. Мы умерли вместе.

Всем понравилось.

— — —

Пока я слушал, нога заметно распухла. Дезинфекция — её надо было сделать сразу, но меня отвлекла история. Странная, от чьего имени, интересно, она велась? Неужели от лица шашлычной закваски?.. Ужас. Хотя шашлычок бы сейчас не помешал, да под коньячок… эх, а ведь на складе я видел пару янтарных бутылей…

Согласно схеме медпункт должен был находиться рядом со складом, за соседней дверью, но та не открылась. Я провёл жетоном один раз, второй, третий — ноль. Что за чертовщина? Нога так распухла, что мне пришлось снять ботинок и выставить голую кожу на съедение жгучим солнечным лучам. Раскалённый шар будто прилип к небу, а ведь прошло не меньше трёх или четырёх часов с того момента, как я оказался в этой дыре под названием Сиди-бель-Аббеса.

Не может быть, чтобы зараза ползла по ноге так быстро. Тем более, в пустыне. Я забрался на склад и взял водку — обработал рану, но больше желудок. Боль усилилась, а нога надулась, как шар. Толстый шар, похожий на огромную немецкую колбаску к пиву. Неужели это конец… так глупо.

Я достал кусунгобу, освободил японца от ножен (кажется сая по-японски) и примерил