Графъ - Аля Пачиновна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он оставил багаж на столе веранды, там же и нашёл его, когда вернулся с аптечкой. Молча снял с притихшей девчонки обувь и носки, обработал пятки перекисью, залепил пластырями. Не огнестрел, жить будет.
- Спасибо, - промямлила она и отвела глаза.
- Сосибо! - передразнил. - Заходи, располагайся. Разложи продукты и вещи, я пока генератор заведу. - И пошёл вниз по лестнице, не оборачиваясь.
Аполлоныч аккуратно следил за графьей берлогой. Раз в две недели наведывался проверить исправность систем обеспечения дома водой и энергией. Поэтому, растолкать и вдохнуть в него жизнь не составило особого труда. Куда серьезнее сейчас стоял вопрос обеспечения энергией себя, поскольку вся она ушла на «переход через альпы».
По пути в дом снял футболку, пропитанную мужским потом и женским сарказмом. Нашёл взглядом Леру - она пыталась открыть воду на кухне, но кран плевался и агрессивно отфыркивался. Дом настороженно принимал неизвестное существо с непривычно тонким голосом и пальцами и недоверчиво порыкивал. Хороший мальчик, сидеть.
Глеб отстранил Леру от раковины, повернул ручку смесителя и без проблем добыл воду. Помыл руки, припал губами к струе и напившись, плеснул пару горстей себе в лицо.
- Я в душ! - бросил он через плечо и стянул с бёдер штаны вместе с исподним. - С собой не зову, вода ещё не нагрелась. Ты пока колбаски, сыру постругай…
Повернулся. Поймав и проследив ломаную траекторию ее взгляда, можно было примерно представить ход ее мыслей.
И ход этот Глебу нравился…
Глава 30
Глава 30
Ледяной душ, ставший в последнее время чем-то вроде обязательной процедуры, вернул в сознание. Не полностью, но достаточно для того, чтобы вспомнить, что он - Граф Глеб Гордеевич, ему скоро сорок четыре и что вещи остались там, где он их скинул. Обернув бёдра полотенцем, отправился вгонять в краску девочку, потому что душ остудил только корпус и то ненадолго. До раскалённого нутра отрезвляющие холодом струи не достали. Глеб почти осязал, как плавятся внутри него узлы логических цепей, связывающих животное, которому опостылел контроль и ограничения. И полотенце нисколько не скрывало энтузиазма рвущегося на волю узника.
Осознавая противоречивость здравого смысла и действий, поднёс аспида, вжался вплотную сзади. Зафиксировал запястье правой руки, в которой девчонка держала нож. Мало ли что ей опять взбредёт в голову. Потерся, поработал вкруговую бёдрами, толсто намекнул на дальнейшее развитие событий. Лера вытянулась в струну, будто готовясь к прыжку с трамплина и перестала дышать.
- Не ссы, голубоглазка, - свободной рукой Глеб стащил кусок сыра с тарелки, куснул и зашевелил челюстями, - прямо сейчас не возьму, хоть и голодный, как монгол. Чуть позже. И это будет твоё взвешенное решение. Всё, как вы - феминистки любите. Сделаю так, что ты сама попросишь… - понизил голос до хрипа, - тебя выебать.
Ох, как она громко сглотнула! Так сладко, что по хребту прокатилась рябь и осела в тестикулах почти мучительной тяжестью.
- Что, например? - спросила неожиданно тихо и без капли набившего оскомину яда.
- Для начала накормлю мясом, - чавкнул он над розовым ушком, - Психика, Лера, так устроена, что тот, кто тебя кормит - не враг.
Он перестал жевать, стиснув зубы, потому, что поймал ноздрями ее запах и очередной выстрел в пах.
- А потом? - выдохнула едва слышно.
М-м, профессиональное любопытство проснулось? Пресс-релиз хочешь? Нет, маленькая, эта информация не для прессы. У нас с тобой сегодня решающая партия…
- А потом мы с тобой поиграем в игру.
Глеб отступил назад. Ещё одна волна и будет взрыв, а ему стейки жарить.
Голодная жизнь научила готовить. Сытая - хорошо готовить. Но по-настоящему хорошо у него получились два блюда: плов, который Глеб постиг у узбеков на рынке и мраморные стейки вагю. Секретом приготовления дорогой говядины с Глебом поделился шеф-повар одной высокопоставленной дачи. Навык оказался полезным в коммуникации с хозяевами подобных дач. Всем им без исключения нравились кулинарные изыски базарского выскочки. А соответвсенно, и сам Глеб располагал к себе откормленные государственные лица. Теперь он планировал приятно удивить представителя СМИ: сытые журналистки обычно прячут когти, прыгают на колени и урчат. Знаем, проходили.
- Лера… - хрипло позвал он.
Когда девчонка повернулась, Глеб был уже без полотенца, стоял, сложив руки на груди, расставив ноги и предвосхищал. Секунд десять стоял, как истукан, прежде чем дошло, что ожидаемого эффекта демонстрация не произвела. Или же девчонка очень хорошо держала лицо. Лера медленно покружила взглядом вокруг экспоната и так же медленно подняла глаза. В них не было никакого страха или смущения, на которые Глеб самонадеянно рассчитывал. Можно было бы расценить этот прищур, как призыв, но гордо задранный подбородок превращал его в дерзкий вызов. Она уже так смотрела однажды, когда решительно подставляла горло под нож. Этот взгляд тогда послужил смягчающим обстоятельством, а теперь бессовестно лгал. Вот в чём - предстоит разобраться.
«Ничего, дорогая, - скрипел он зубами, надевая штаны, - расколоть тебя будет не труднее бревна. И не таких колол».
Схватил у порога топор зачем-то и вышел на веранду. Выдохнув в сумерки трёхэтажный мат, затопал вниз по лестнице, голодный и злой.
Хитрая стерва. Задаёшь вопрос, а в ответ в лучшем случае аргумент с двойным дном или сарказм, резкий взмах ресницами и уверенный ледяной взгляд, или сразу когтями по лицу. Наверняка у зверушки есть и другие опции, но у Глеба нет времени на дрессировку диких кис. Вся надежда на вагю. О том, что, вообще-то, ситуация давно вышла из-под его контроля, он заставлял себя не думать. Японец говорил, что думать о проблемах и готовить вагю - взаимоисключающе занятия, примерно как одновременно создавать и рушить. От шефа требуется отрешенное от негативных мыслей состояние ума, почти медитативный акт. А как тут, сука, отрешишься,
