Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти - Луис Броули

— Где она? — спрашивал он снова и снова. Когда мы сказали ему, что она уехала, он ответил: «А на самом ли деле она поехала проведать своего отца?» Похоже, он скучал по ней, хотя и игнорировал постоянно. Я тоже взял передышку. Солгав, что мне нужно было навестить мать, я завис в квартире Эллен и наслаждался уединением в течение нескольких драгоценных дней, хоть жильё и не было моим. Наконец мне это тоже наскучило. Впервые в жизни у меня в Нью-Йорке не было собственного жилья. Юджи из отеля заметил на улице магазин «99 центов», и мы в жуткий холод пошли взглянуть на него. Шляпу Юджи не носил никогда, независимо от погоды. В магазине на 34-й Авеню он, как ребёнок, радовался, читая названия на футболках — чем непристойней, тем лучше. «Это город Нью-Йорк, твою мать! Привыкай!» Он читал громко, выразительно и смешно, чётко артикулируя оскорбления всякого вкуса и приличий. Заказав билеты из номера отеля, мы с Йогиней снова полетели с ним в Лос-Анджелес. По прибытии нас встречало всё калифорнийское сообщество. Как только Юджи сел в лимузин Рэя, все остальные тоже распределились по машинам. Моему водителю было поручено следовать за Преподобным в её новом авто.

«Держись меня, дитя! Мы не ждём!» — как всегда вежливо сказал он и умчался прочь со своей драгоценной «поклажей». С нервной улыбкой на лице она старалась как могла, непривычная к высокой скорости на шоссе под проливным дождём. Это была её первая поездка по автостраде Лос-Анджелеса, но Рэй пленных не брал.

Обычно коричнево-зелёный Палм-Спрингс взорвался цветом после выпадения рекордного количества осадков в пустыне. Горы вместо коричневых стали зелёными. Над пустырями, всегда покрытыми низкими кустарниками и песком, сейчас колыхались, словно лёгкие разноцветные облачка, цветы нежных пастельных оттенков.

И снова утром, глядя на него, можно было подумать, что он всю ночь питался светом и космической праной. Кремового цвета одежда и копна седых волос оттеняли смуглую кожу, выглядевшую на тон или два темнее. Его черты несли на себе отпечаток всех благородных энергий пустыни. Пустота и древние вибрации окружающих гор, казалось, протекали через него, когда он занимался своим любимым утренним видом спорта — третировал Немца-астролога.

— Ючи, почему ты не мочешь отнозиться легче? Ты зэ только что приехал! — смеялся тот, когда Юджи набрасывался на него. На этот раз Рэй щеголял новеньким «Линкольн Тауном», припарковав его рядом со входной дверью в коттедж. Сидд и Кара приехали на пару недель. Кара постоянно моталась в Сан-Диего, расположенный в трёх часах езды, пока Чучи Баба присматривал за её матерью. Каждое утро до семи часов (времени, когда Юджи ел иддли) появлялась Лиза со свежими ссылками для Юджи. Гари приходил и находил место на полу в крошечном коттедже, чтобы посидеть там несколько минут перед работой.

Юджи нравился неповоротливый Калифорниец, он никогда не забывал спросить его:

— Как она с тобой обращается?

Гари вздыхал с тщательно скрываемой улыбкой:

— Ну-у-у-у-у-у, Юджи, я не знаю. Не сказать отлично, но и не плохо…

Юджи смеялся:

— Видишь! Послушай, что он сказал…

— Да, да, я знаю. Я — настоящая сука.

Она была из тех редких людей, которых невозможно было вывести из себя. Он мог говорить о ней что угодно, даже гадости — она никогда не обижалась. Это невероятно бодрило.

Юджи был в превосходной форме и поддразнивал местных друзей. Он полностью восстановился после Индии. Наша хозяйка, Мэгги, на середине утренней «проповеди» потихоньку исчезала и ровно в семь часов (немецкая точность) звала есть иддли. После этого мы садились планировать поездки: торговый центр был одним из обязательных пунктов в повестке дня. Юджи использовал утренние часы, чтобы помучить Мэгги разговорами о тонкостях приготовления иддли. Иногда в разговор пытался встрять Дэн — хозяин коттеджа и шурин Нарена, о чём любил напоминать Юджи, но с ним разговор был совсем другой…

— В конце концов, они не так уж и плохи, — он поворачивался к её мужу, — что скажешь, босс?

Тот всегда соглашался:

— Да, Юджи, они не так уж и плохи, но и не хороши. Я не знаю…

— Эй, что это значит? — Она всё слышала из кухни, поэтому он быстро исправлялся:

— Я думаю, они более чем неплохи, Юджи!

Мы снова сидели с ним в комнатах и машинах, ездили в торговые центры и кафе, рестораны. Его присутствие проникало в любое рядовое событие тонким туманом абсолюта, заставляя его светиться и быть значимым самим по себе. Доктор Линн однажды метко назвал его порталом в бесконечность.

Мы с Йогиней ездили в одной машине и жили в одной квартире. Вот уже двадцать минут мы кружили по городу без остановок, и я варился в своём адском котле, не в силах отвести от неё глаз или перестать о ней думать. Я говорил себе, что мы живём в одной комнате, потому что так удобно, но это была не вся правда. Я явно ещё надеялся, что наши отношения как-то наладятся. Мы действовали друг другу на нервы по мелочам. Она всегда вставала в пять часов утра. Я был не в состоянии жить по такому графику, и своим напоминанием об этом она сводила меня с ума. Мои рисовальные принадлежности, книги и фотоаппараты были разбросаны по комнате, от чего страдала её любовь к порядку.

Каждый день мы понемногу сжигали мосты взаимопонимания.

— Я сказал своей жене, что у неё есть 99,9 процентов полной свободы делать то, что хочется, — любил повторять Юджи.

Этот крошечный процент мог сделать жизнь невыносимой. Он говорил: «Мне не важно, кто меня окружает или с кем я живу. Но для того, кто рядом со мной, это может быть ужасно».

Он подтверждал эти слова ежедневно и часто рассказывал историю про Валентину: когда у неё стала ухудшаться память, он ей однажды сказал: «Скоро ты меня не будешь узнавать». «Ты это заслужил», — ответила она. А ещё она говорила: «Из всех встреченных мной в жизни людей он был самым добрым…» И, как обычно, в историях, связанных с Юджи, вторая часть уравновешивала первую: «…остальное можете себе представить».

Как же мне доказать, что временами он был очень милым? Эта его лёгкость… Он мог буйствовать в течение долгого времени, а потом остановиться буквально на середине предложения и попросить воды самым скромным дружелюбным тоном. О чёрт, на этом месте я таял…

Неделями он сидел, бушевал, таскал нас по торговым центрам. Я отложил возвращение в Штаты, чтобы иметь возможность вернуться в Лас-Вегас вместе со всеми. Он имел привычку совершать ежегодное паломничество в построенный бандитами город. Почему-то ему очень нравилось это место. Он говорил, что если бы ему захотелось повесить чью-нибудь фотографию в доме, то это был бы Аль Капоне, а не какой-нибудь бог или богиня. Помня об этом, Нью-йоркерша распечатала большое изображение знаменитого чикагского гангстера и положила ему под дверь. Он тут же выбросил его в мусорку. Сборщики мусора подумали, что люди ошиблись, выкинув нужную вещь, и вернули её назад под дверь. На этот раз Юджи разорвал плакат на кусочки. Понимая, чьих рук это дело, он потребовал «компенсацию за моральный ущерб». Нью-йоркерша тут же округлила сумму в большую сторону и с радостью вручила ему.

По пустыне Мохаве мы ехали двумя автомобилями. До этого я никогда не был в настоящей пустыне. Земля благоухала цветами, не виданными до этого в течение предшествующих пятидесяти лет. Зелень разнообразных мягких оттенков покрывала резные горы, прежде имевшие коричневый цвет. Временно образовавшиеся озёра дождевой воды, как зеркала на огромном полу, отражали окружённое горами необъятное небо.

Лас-Вегас был похож на мираж. По прибытии нас встретили расположенные в виде листа клевера высотные здания. Пригород с его местами для гольфа расползался во все стороны. Город представлял собой улыбающееся лицо безумной Америки. Если бы не Юджи, рядом с которым это виделось совершенно ясно, город произвёл бы гнетущее впечатление. «Не любовь, но ужас соединят людей».

Куда бы мы с ним ни ездили, снова и снова меня поражало наше отношение к застройкам. Почему, чёрт возьми, люди не видят, как это отразится в будущем на окружающей среде?

— У меня нет проблем ни с чем в том виде, в котором оно существует, — говорил он. — Мы с тобой хотим жить такой жизнью. Америка потребляет 25 процентов мировых ресурсов. И не надо мне гнать этот вздор об экологии, сэр!

Он замечал, что точка невозврата уже пройдена. Попробуй-ка прожить несколько дней, не пользуясь автомобилем. Если ты живёшь в городе, это невозможно.

Казино были накачаны стероидами кредитной экономики. Повсюду продавались футболки и плакаты с Капоне, кружки, игрушки и носовые платки с кланом Сопрано и Крысиной Стаей. Продавался набор для детей с пластиковым ручным пулемётом, ножом и поддельным мешочком с кокаином, чтобы можно было представить себя Человеком со шрамом в роли Аль Пачино. Повсюду были фальшивые груди, глаза, подбородки, источавшие зловонный запах пластика.