Забудь меня. Китайская версия «Списка Шиндлера» - Сю Фэнг

была документальная современная бельгийская сага. Люди начали вспоминать, что пока их собственное правительство пряталось в Англии, им приходилось как-то избегать казней. В то же время генерал оккупационной армии, пренебрегая собственными интересами и безопасностью, неоднократно выручал мужественных бойцов Сопротивления.

Сначала они думали, что в суде Фалькенхаузен будет вести себя как бывший немецкий рейхскомиссар Нидерландов Артур Зейсс-Инкварт, отправленный на виселицу, – плакать и молить о пощаде. Однако события приняли неожиданный оборот: доказательства в его пользу оказались не только надежными и достоверными, но и неопровержимыми. Эта женщина, доктор наук, Цянь Сюлин, не изучала юриспруденцию, но сумела представить их так, что ей нечего было возразить.

Судья объявил перерыв на пятнадцать минут.

Систера Уинтер не сводила глаз с генерала Фалькенхаузена. Ей очень хотелось подойти к нему и передать носовой платок, налить стакан воды. Хотя судья никому не позволял приближаться к подсудимому, Сисера все равно наслаждалась аурой его присутствия. Сердце у нее отчаянно колотилось, кровь стремительно бежала по венам. Выступление Цянь Сюлин, появление свидетелей, их поклоны в адрес генерала – все это было похоже на волны, одна выше другой, которые растапливали застывшее сердце Фалькенхаузена и заново пробуждали в нем желание жить.

Один из свидетелей предложил, чтобы Сисера Уинтер тоже выступила с финальным заявлением. Тон ее был мягким и спокойным, отнюдь не таким, какого ждут от свидетелей на процессе по делу военного преступника; скорее он напоминал тон артистки, читающей сонеты Шекспира. Обычно она говорила совсем не так. Никто не знал, сколько она готовилась к этой речи. Она обнажала свои чувства вместо того, чтобы скрывать их. Она вслух выражала восхищение своим спасителем, подчеркивала, что генерал Фалькенхаузен подарил ей вторую жизнь, одарил светлом и теплом, дал мужество, чтобы продолжать жить. Оправдательный приговор и освобождение генерала Фалькенхаузена – единственный способ доказать справедливость правосудия в цивилизованном мире.

«…Когда меня освободили из тюрьмы, я на время погрузилась в пучину тоски. Я даже думала о самоубийстве. Единственное, что помогло мне преодолеть эти чувства и снова стать самой собой, это влияние этого человека, протянувшего мне руку помощи. Сначала я считала, что его имя для меня лишь символ, олицетворение спасительной руки Господа. Я никогда не думала, что он – такой же запутавшийся и страдающий, подвергается тому же бесчеловечному отношению, что и я ранее, и все равно продолжает стремиться к жизни. В прошлом я решила, что если буду жить счастливо, это станет лучшей наградой для моего спасителя и лучшей благодарностью с моей стороны. Но после того, как я узнала, в какой он ситуации, каждый новый день, когда мой спаситель страдал, становился для меня пыткой. Раньше я никогда его не видела, но представляла, каким он может быть. Сегодня в суде мы наконец встретились. Да, он вызывает жалость! И если суд собирается приговорить его к смерти, то справедливость и правосудие в этой стране ничего не значат. Я обращаюсь к суду – Ваша Честь, уважаемые присяжные, – с просьбой: в случае, если подсудимого приговорят к казни, позволить мне занять его место. Я хочу еще раз напомнить вам, ясно и четко, что этот человек дал сотням других второй шанс и должен быть признан невиновным».

Она разрыдалась и не смогла закончить выступление. Сисера оперлась о барьер трибуны; по лицу у нее текли слезы.

Глаза Цянь Сюлин тоже наполнились слезами. Она смотрела на генерала Фалькенхаузена, лицо которого блестело в дневном свете. Пока Сисера Уинтер говорила, он постепенно все сильнее выпрямлял сгорбленную спину.

Зал взорвался аплодисментами. Присяжные, долго сидевшие с суровыми непроницаемыми лицами, внезапно преобразились. Один из журналистов, освещавших процесс, Ставо, так писал об этом в «Свидетеле в зале суда»:

«В тот день в суде присяжные добавили физическое движение в свой репертуар: аплодисменты в адрес миссис Перлинги, мадам Цянь Сюлин, и свидетельницы защиты миссис Сисеры Уинтер. Дело это оказалось для них непривычным – раньше они никогда не аплодировали в суде. Однако видно было, что их душевный порыв совершенно естественный, судя по раскрасневшимся лицам. Они выглядели так, будто выходят из роскошного театра после на редкость убедительной шекспировской постановки, которая полностью их покорила».

Когда в заседании был объявлен перерыв, Сисера Уинтер подбежала к Цянь Сюлин и принялась извиняться. Ей показалось, что она перетянула на себя одеяло и отвлекла внимание от Цянь Сюлин.

– Но я этого не хотела! Я поддерживаю вас – просто мне так хочется выручить его!

Цянь Сюлин ее обняла:

– Глупенькая, ничего вы не перетянули! Вы покорили присяжных! Вы видели слезы на лице у генерала?!

На следующий день во всех брюссельских газетах появились фотографии из зала суда. Помимо плачущего Фалькенхаузена там были портреты двух женщин: Цянь Сюлин и, поменьше, Сисеры Уинтер.

О Цянь Сюлин написали так:

Она достойно выполнила свою роль исполнительного продюсера. Легко справилась со сценарием, тщательно подготовленным судьей, и спокойно управляла ритмом всего представления. Прибытие свидетелей придало ее аргументам неопровержимую убедительность. Но последний гол забила не она – самые удивительные 145 секунд слушания заняло выступление незнакомки, некой Сисеры Уинтер, когда-то приговоренной к смерти, которую генерал Фалькенхаузен также спас своим вмешательством. Ее показания явились мощным аргументом в поддержку линии защиты, выстроенной мадам Грегори Перлинги.

Ожидание приговора превратилось для них в пытку.

Цянь Сюлин и Сисера Уинтер были настроены оптимистично. Хотя слушания длиной в один месяц и двадцать семь дней поначалу шли не в пользу Фалькенхаузена, надежда на оправдательный приговор оставалась.

Фалькенхаузена приговорили к двенадцати годам принудительных работ.

Звонок поступил от Сисеры Уинтер. Она простудилась, у нее был насморк, и голос звучал хрипло. Хотя приговор оказался не особенно тяжелым, они все-таки надеялись на другое.

Сначала они думали, что Фалькенхаузена оправдают и освободят. Однако у процесса были подводные течения, на которые Цянь Сюлин не могла повлиять. Нациям свойственно отстаивать свою честь так же, как отдельным людям. Королевство Бельгия не могло допустить, чтобы захватчик был признан невиновным и отпущен на свободу, не говоря уже об ущербе, который его страна причинила во время оккупации. Часть ответственности все равно ложилась на него. Голоса государственных чиновников звучали уверенно и убедительно – они этого не допустят. В результате судебные власти приняли их в расчет и приговорили генерала к двенадцати годам тюрьмы. По мнению суда, то была справедливая расплата. Как перенесет 73-летний Фалькенхаузен 4380 дней и ночей в темной и мрачной тюремной камере, знал один Господь.

Цянь Сюлин приговор крайне расстроил. К ней снова пришла Сисера Уинтер. Она только что навещала