Князь – дракон - Владимир Александрович Сухинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Артем, что ты хочешь от меня? – спросила вторая женщина.
– Отдай Милу Артаму, Мара, – ответил Артем.
– Ты такой скромный? – рассмеялась Мара и обняла его за плечи. – Я исполню твою просьбу и добавлю от себя, а что – потом узнаешь, – загадочно произнесла женщина, и вмиг три богини исчезли, зато появился Марселон. Он, гремя доспехами, подошел к Артему, оглядел его и рассмеялся.
– Малыш дракон. Еще один. Вот будет потеха. Я тебе ничем помочь не могу, дракон, но назови человека, и ему будет способствовать удача в сражениях.
– Хойскар, – тут же ответил Артем. – Твой жрец, Марселон.
– Пусть будет так, дракон. Благодарю тебя за мою жену.
И он скрылся, оставив в руке Артема медальон. Артем посмотрел на него и увидел знак стратега. Он повертел его и сунул в сумку.
– Ну, вот и все, дело сделано, – устало произнес он.
Неожиданно усталость навалилась на плечи, как тяжелый груз, и он отчетливо понял, что это бремя власти. «Эка, какое оно», – подумал Артем и промолвил сам себе:
– Можно закрывать яму и ждать Хойскара… – Но тут же отчетливо осознал, что надо спешить во дворец. События понеслись вскачь, и надо торопиться. – Все же мы не будем его ждать, – поменял он решение, – отправимся в замок царя и будем готовиться к свадьбе, – закончил он.
Дионисия от радости взвизгнула и бросилась Артему на шею.
– Свадьба! – заверещала она и с вызовом в глазах за спиной Артема посмотрела на Неелу. Та лишь улыбнулась ей в ответ.
* * *
Борз Эвридар страдал от бессонницы и боли в коленях. Старость не приносит радости, а приносит лишь огорчения от болезней и нереализованных желаний. Он верой и правдой служил слабому, но изворотливому царю Эримндару. Эримндар продавал земли, откупался от Великих Домов и правил бесконечно долго, растрачивая все, что было нажито его предками. Эвридар взирал на это с болью в сердце, словно на увядающий сад, который когда-то был полон жизни и красоты.
Брат царя, Эгемон, был истинным правителем, способным вернуть былое величие царскому дому. Но на горизонте появились чужаки с их грубой силой и непониманием местных обычаев. Здесь, за рекой, царили свои столетиями сложившиеся обычаи: интриги и соглашения, которые необходимо было соблюдать, чтобы сохранить хрупкое равновесие и несокрушимость государства, слабеющего с каждым днем. Горцы, дикие племена, набирали силу, и только объединенные дружины Великих Домов сдерживали их натиск. Среди дикарей в горах зародился культ человеческих жертвоприношений, и его служители медленно, но верно подчиняли себе племена.
Наступили мрачные времена, и Эвридар не находил опоры в жизни. Он не желал видеть чужаков, которые ничего не понимали в тонкостях местной политики и умели, как думал он, лишь разрушать. Поэтому он согласился помочь Эгемону, отдав ему Дионисию. Он сломит ее волю, купит голоса глав Домов и станет царем. И что с того, что для этого придется пожертвовать жизнью невинной девушки? Великие цели требуют великих жертв, а смерть одной девчонки – ничто по сравнению с миром и покоем в царстве. У Эгемона есть сила, его поддержат Великие Дома, а еще есть союзник в лице князя гор, и это самый важный фактор.
Борз полночи ворочался и не мог уснуть. Он встал, прошаркал войлочными тапками по ковру к столу, выпил подогретого вина и сел в кресло у камина. Долго смотрел на огонь. И ночь, ему казалось, тянулась бесконечно. Он с некоторых пор стал мучиться бессонницей по ночам и засыпал днем.
«Годы никого не щадят», – подумал борз, рассматривая в отблесках играющего бордового огня в камине свои старческие, сухие, морщинистые руки в коричневых пятнах. Ему стало зябко, он накинул шерстяной халат и сгорбился в большом кресле.
Уснуть до утра он так и не смог. Утром ему помогли одеться и доложили, что в замок прибыл глава Великого рода Даргиндов, борз Семириал. Эвридар приказал пригласить его на завтрак.
Борз Семириал был из богатого Великого рода Евгимонов и ссужал серебро царю. Видимо, пришел истребовать долг, догадался Эвридар. Он прошел в трапезную залу и вежливо поздоровался с борзом Семириалом.
– Приветствую вас, уважаемый борз. Рад, что вы почтили нас своим присутствием, да еще и так рано. Видимо, на это есть веские причины.
Гость, сидя на изысканном, но изрядно потертом стуле, кивнул:
– Доброе утро, борз Эвридар. Ситуация не сказать что тревожная, но требует разъяснений. Пошли слухи, что пропала принцесса Дионисия и пришлые покинули дворец.
– Так и есть, борз Семириал, – кивнул старый управляющий делами царства. – Что вас беспокоит?
– Хотелось бы знать, кто отдаст долги за царя и кто же будет царем?
– Долги отдаст Эгемон, он будет царем, – ответил борз Эвридар и прикрыл глаза.
– Да? – задумчиво переспросил гость. – Это меняет дело. Остается открытым вопрос, что будет делать пришлый князь? Это его может оскорбить.
Старик равнодушно пожал плечами.
– Пусть делает что хочет. Дионисия будет женой Эгемону, а у пришлого князя с Озер нет ничего, он голый князь… его выгнали с Озер, вот он к нам и прибежал…
– Я бы так не сказал, борз Эвридар, от реки идет дружина, закованная в броню, и во главе ее пришлый…
– И что? – насторожился борз Эвридар. – Большая дружина?
– Нет, пять десятков всадников.
– Ну, это немного. Мы не откроем им ворота, и они уберутся восвояси.
– Хотелось бы верить, борз Эвридар, но ходят слухи, – он сделал паузу, постучал пальцами по столу, – что с ним принцесса и она объявила, что Эгемон вне закона.
Борз Эвридар скривился, как от зубной боли.
– Это слухи, борз Семириал, и только я знаю, где принцесса…
Он хотел еще что-то сказать, как в залу вбежал запыхавшийся стражник.
– Борз Эвридар, к замку подошла дружина, и ведет ее принцесса Дионисия, она требует открыть ей ворота.
Борз Эвридар не сразу понял смысл услышанного. Он посмотрел на стражника поблекшими, когда-то серыми глазами и переспросил:
– А борз Эгемон с ней?
– Нет, борз, с ней князь Артем с Озер. Что прикажете делать?
– М-м-м, – борз отложил ложку, которой хлебал молочную кашу, и задумался. Затем встал и ответил: – Я сам посмотрю на принцессу и переговорю с ней. Простите, борз Семириал, но я вынужден вас на время оставить.
Старик ссутулился и направился на выход. Он надел полушубок, шапку и
