Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Это было слишком долго, — пробормотал Кантор.

— Мой лорд? — спросил Веласко.

Кантор вышел с балкона и направился в свои покои. Слуга последовал за ним.

— Сегодня у меня назначено несколько встреч, — сказал Кантор.

— Да, милорд. Встреча по вопросам реконструкции, один час, с дворянами и старшими представителями со стороны Администратума и Адептус Механикус. Генерал Мир придет на запланированную аудиенцию, чтобы обсудить развертывание ополчения в Деозе и Ижье. И капеллан…

— Ни одна из них не является неотложной, — сказал Кантор. — Отмени их все. Я отправлюсь вместе с отделением Виктурикса.

Изумление Веласко продлилось несколько мгновений, впрочем, если бы у него и были возражения, они исчезли под взглядом Магистра Ордена.

— Хорошо, милорд, — кивнул слуга.

— Сразу же предупреди Арсенал, и прикажи им подготовить мою терминаторскую броню. И свяжись с Рого Виктуриксом. Он со своим отделением должен ждать меня у ”Громового ястреба”.

Кантор шагнул к главным дверям, затем распахнул их и исчез, спустившись по освещенному факелами коридору прежде, чем Веласко смог сказать хоть слово.

Ординатор подошел к коммуникационной панели в стене, присоединился к нужному каналу и передал приказы Магистра Ордена.

Четыре часа спустя бой был окончен. Перевал Харга был затоплен кровью и покрыт ковром мертвых тел. Это была жестокая, но славная битва. Одиннадцать фигур в древней броне вышли против четырехсот семнадцати, и научили их значению слова ”месть”.

Ни один из Кулаков не погиб, хотя девять из одиннадцати получили травмы, которые оставят свежие шрамы.

Кантор, деактивировав наконец свое оружие, изучал последствия. Воздух был пропитан вонью, едкой смесью грибов, вываленных наружу внутренностей, пороха и сожженного прометия. Мертвые должны быть сожжены. Их споры не должны укоренится, иначе зачистка никогда не достигнет конца.

Он посмотрел на свои доспехи, величественно украшенная синяя броня теперь была густо раскрашена запекшейся кровью чужаков.

Я нуждался в этом, сказал он себе. Действительно нуждался.

Он подумал о своем друге и брате, Алессио Кортесе, капитане Четвертой, Магистре Нападения, который покинул Мир Ринна с одним отделением боевых братьев — куда больше, чем мог позволить Орден — чтобы выследить военачальника зеленокожих и заставить его ответить за все произошедшее.

Кортес понял бы его слишком хорошо.

Реконструкция однажды залечит раны, нанесенные планете и ее жителям. Будут воздвигнуты новые башни, засеяны новые поля, появятся новые дети. Мир Ринна будет жить вновь, как и в прошлые века, согласно циклу времен года, посевов и урожаев. Он станет мудрее, осторожнее, но по-прежнему будет процветать.

И все же лишь месть — самое жестокое и кровавое возмездие — сможет залечить раны Педро Кантора и неумолимых космодесантников из числа Багровых Кулаков.

И они получат ее.

Майк Ли

В меньшинстве

Пыльная буря бушевала на Партусе-4, не пропуская на поверхность тусклый свет далекого солнца, из-за чего разрушенный город погрузился во мрак. Ветеран-сержант Сандор Галлеас чувствовал, как посвистывающий ветер бьет по его потрепанной броне, вгрызаясь в синюю эмаль и занося песок в каждое сочленение и каждую щель. Сквозь кружащие вихри впереди можно было разглядеть массивный чужацкий храм — именно здесь, по словам магоса Уркхарта, находилось то, что они искали. В искривленной наружной стене здания виднелась неровная трещина.

— Ничего хуже не придумаешь, брат, — проворчал в вокс Оливар. — Серьезно, магистр ордена не одобрит этого.

Галлеас, вскинув свой барабанный болтган «Фобос», медленно направился к разлому. С обеих сторон от расщелины стена, что имела странное и тревожное сходство с побелевшей от времени костью, была испещрена множеством ямок, которые образовались из-за сильного песчаного ветра. За столетия силы природы расширили брешь, так что теперь космические десантники могли без особого труда пробраться внутрь. Повсюду царила кромешная тьма. Авточувства Галлеаса определили узкий проем, густо покрытый вековой пылью.

Галлеас не спеша вошел в пролом, выставив болтган вперед. Его правый наколенник плохо сидел, что несколько мешало сгибать ногу. Боевая броня сержанта стала мрачным свидетельством того, насколько ожесточенными и свирепыми могут быть войны: с головы до пят ее покрывали отметины от топоров, мечей и снарядов, оставленных врагами во время ужасного вторжения на Мир Ринна, которое закончилось несколько месяцев назад. Коленный привод его брони был поврежден орочьим клинком, и как бы воин ни старался унять машинный дух, деталь доспеха работала все хуже и хуже.

— Мы идем вразрез с Кодексом, — подчеркнул Оливар. — Без «Арбитра» у нас нет никакой поддержки.

Эльдарское вторжение в субсектор Гебриды достигло Адриан Секундус и захлестнуло жизненно важные космические пути, лежащие за ним. «Арбитр», фрегат типа «Гладий», доставил их в столицу субсектора, но затем был отозван, чтобы отбить атаки чужацких налетчиков, нападающих из Змеиного Залива. Один корабль против десятков — пройдет немало времени, прежде чем он вернется, если вообще вернется.

На выходе щель была немного узкой, и поэтому Галлеасу пришлось буквально протискиваться вперед, чему слегка мешал болт-пистолет и покоящийся в ножнах на его бедре силовой меч. Ужасный скрежет эхом пронесся по сводчатому залу, что виднелся впереди, — керамит безжалостно терся о похожий на кость материал, оставляя царапины на эмблеме Караула Смерти, что украшала левый наплечник сержанта. Багровый Кулак наконец выбрался из бреши и окинул взглядом комнату, держа болтер наготове, однако помещение было пустым, за исключением пары клубящихся облачков пыли.

— У нас есть все, что нужно, — спокойно ответил сержант. — Это простейшая операция. Ударим и сразу отступаем. Прежде чем эльдар, которые сейчас находятся в городе, узнают, что произошло, мы уже покинем орбиту и будем на полпути к Стилосу.

Следующим из разлома вышел Оливар. Его ветеранская броня, как и у сержанта, была потрепанной и потертой. Четыре печати чистоты с изорванными полосками бумаги и красными восковыми печатями красовались на правом наплечнике воина, а с левого свисал завитый обрывок опаленного пергамента, на котором были написаны выдержки из Имперского Кредо. В ордене не особо чтили имперский культ, поэтому такая преданность ему со стороны Йезима Оливара казалась необычной.

Ветеран осмотрел пустую комнату, плотно прижав болтер к груди. Затем он повернулся к Галлеасу: левая линза его шлема ярко сияла красным во тьме, а на месте правой располагалась маленькая металлическая пластина, поблескивавшая от смятой щеки до надбровной линии окуляра.

— Но Кодекс…

— Согласно Кодексу для подобной миссии требуются два отделения скаутов, два полных тактических отделения и отделение опустошителей в качестве поддержки, — проговорил Галлеас, — с двумя «Громовыми ястребами» за пределами прямой видимости, чтобы при необходимости обеспечить эвакуацию и сопровождение. — Сержант не отрывал взгляда от Оливара. — Однако нас трое плюс чуть больше десятка сервов ордена.

— Позорно было вооружать сервов и посылать их на войну вместе с нами, — прорычал Оливар. — И теперь наши жизни находятся в руках так называемого магоса и того торговца Восса…

— Магистр ордена приказал мне остановить вторжение ксеносов, при необходимости используя любые методы, — резко ответил Галлеас, чей голос был таким же твердым, как керамит. — Поэтому мы пойдем, куда должны, и воспользуемся любыми средствами, что есть у нас под рукой. Ясно?

Оливару не понравился упрек сержанта, и он было хотел что-то сказать, как вдруг из вокса раздался чужой голос.

— Грозовой очаг слабеет. Думаю, у нас на все уйдет минут десять. Может, меньше, — сказал Титус Джуно, когда выбрался из щели. Третий член отряда Галлеаса, который после всего того, что они потеряли на Мире Ринна, уже и не считал их отрядом, был, пожалуй, больше остальных потрепан многочисленными войнами. Его не заботили медали и лоскуты пергамента: он жил только ради одной вещи — хороших поединков. На левом наплечнике Джуно, как и у сержанта, находился символ Караула Смерти. Три человеческих черепа — один когда-то принадлежал взрослому, а два других детям — висели на его правом наплечнике, прямо под красной эмблемой ордена.

— Мы теряем время, вперед, — приказал Галлеас, тем самым не оставляя Оливару шанса парировать. Подняв болтер, сержант пересек комнату и вошел в сводчатый проход.

Галлеас открыл канал вокса.

— Баста, как слышите?

Ответ последовал незамедлительно, но был сильно заглушен дымкой неподвижных частиц, поднятых бурей.