Контрабанда без правил - Ричард Цвирлей

Барыла быстро записал на бумажке обе фамилии и объяснил:

– Скоро я отправлю сообщение по телексу в Варшаву, поэтому мне надо указать, кто участвовал в расследовании. А там уже пусть думают, что делать дальше, может, подумают о каком-нибудь поощрении для них. Ну что, товарищ полковник, может, этого молодого сотрудника повысить в звании?

– Не такой уж он молодой.

– Ну если немолодой, значит недооцененный, а он так блестяще запланировал и провел операцию. Надо показать, что мы ценим лучших.

Барыла встал, подошел к большому шкафу из Сважендза и открыл бар с подсветкой, чтобы вынуть пузатую бутылку и два стакана. Он вернулся на место и подсунул стакан полковнику.

– Вы знаете, товарищ Жито, что я противник алкоголя на работе. На рабочем месте, как на передовой линии фронта, мы должны сохранять трезвость ума, потому что партия доверила нам руководящие посты не для того, чтобы мы руководили под влиянием алкоголя. Однако бывают особые случаи, когда не произнести тост, но только один, невежливо и даже оскорбительно, учитывая масштаб события. А у нас как раз такое событие, когда мы обязаны выпить по стаканчику. Не по рюмке, как какие-нибудь интеллигенты, а по-нашему, по-военному. У меня в баре для таких особых случаев есть бутылка болгарского коньяка «Слънчев бряг».

Секретарь налил до краев в оба стакана золотисто-коричневой жидкости. Они выпили до дна как старые боевые товарищи. Они даже не поморщились. Это ведь был сладковатый болгарский коньяк, который даже не нужно было запивать.

10:30

Стасик Лопата смотрел вверх, но он не любовался клубящимися облаками, предвещавшими дождь, проплывавшими по небу над крышами домов на противоположной стороне улицы Кохановского. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что он загляделся на небо, но более наблюдательный человек заметил бы, что сидевший в комнате допроса мужчина совсем не замечает облака, он смотрит не на них, а на свое будущее, складывающееся не лучшим образом. С момента его задержания в собственной квартире сразу после того, как он съел отбивную с картофелем и капустой, его устоявшийся мир перевернулся вверх тормашками. До сих пор было так: работа, дом, обед, телевизор, ужин, телевизор, иногда выпивка с соседом или поход в бар с друзьями, потом сон и опять работа. Жизнь, в которой было достаточно много неожиданных и интересных событий, как, например, новый фильм по телевизору или бутылка водки с соседом Малицким, или с другим, с Валенчевским из дома напротив. И вдруг, непонятно почему, его стабильный мир развалился с громким треском.

Мало того, что меня арестовали, так еще опозорили перед соседями. Вывели из дома в наручниках, как опасного преступника. Женщины и дети показывали на меня пальцем, как будто я прикончил их мать или отца, думал Стасик. Я ведь невиновен. Хотел помочь человеку. Взял, конечно, по глупости пистолет, валявшийся возле железной дороги, и это было ошибкой. Когда я его нашел, нужно было пойти в милицию и сообщить о том, что случилось, анализировал он свое поведение. Но он подумал, что сначала нужно пойти домой и там решить, что делать дальше. Он не подумал и не принял решения, а, наевшись и напившись, уселся перед телевизором, за что и поплатился, потому что милиция в это время не думала, а действовала. Действовала так быстро, что через несколько минут уже была у него, а ему не хватило времени на то, чтобы все объяснить. На него надели наручники, посадили в машину и отвезли на Млынскую, по дороге хорошенько отделав. Он зря уверял их, что это не он, он ничего не сделал и он невиновен. Милиционеры его не слушали, а только били, куда попало, так что его пришлось выносить из машины, потому что он сам не мог дойти до камеры.

Когда его вызвали сегодня утром, он подумал, что его снова будут бить, но, слава Богу, ничего такого не произошло. Его посадили в машину и отвезли в комиссариат. Конвоир передал его какому-то симпатичному парню в гражданской одежде, а тот отвел его в комнату, где он сейчас сидел. Он сказал ему подождать, пока придет следователь, а сам ушел, оставив его наедине с невеселыми мыслями. Стасик Лопата проанализировал ситуацию и решил, что факты против него. Хуже всего пистолет, который нашли у него в кармане. Он должен убедить милиционеров в том, что собирался пойти в комиссариат и рассказать о странном человеке, которого встретил возле железной дороги. Но разве они ему поверят? Если нет, ему конец. Он понял из разговоров сопровождавших его сотрудников моторизованных отрядов, что его задержали, потому что кто-то стрелял в милиционеров. Стасик не был настолько глуп, чтобы не связать эти происшествия. Убегающий железнодорожник, оружие, найденное возле путей и он, дурак, поднявший его и отнесший к себе домой. Все было против него, обстоятельства и подозрения милиционеров. Все могло хорошо закончиться при одном условии: если они ему поверят.

Вдруг он услышал, что дверь за его спиной открывается. Он не обернулся, чтобы не спровоцировать нервную реакцию милиционеров. Он спокойно сидел и на всякий случай опустил голову, уставившись на свои черные железнодорожные ботинки без шнурков.

Он сообразил, что в помещение вошли двое. Они остановились рядом с ним.

– Задержанный, встаньте! – решительным тоном приказал тот, что стоял ближе. Стасик встал. В невзрачном, низкорослом толстяке в тесном пиджаке он узнал милиционера, присутствовавшего при его аресте. Это был тот самый человек, угрожавший, что он, Стасик Лопата, не скоро выйдет из тюрьмы.

Второй, тоже в гражданской одежде, был настоящим великаном, а на его голове была повязка.

– Ну что? – спросил низкий высокого. Тот еще раз внимательно присмотрелся к Стасику Лопате, а потом ответил коллеге:

– Облом, пан младший лейтенант. Можно его спокойно отпускать. Тот был в теле, а этот совсем тощий, это не наш бандит.

– Ты уверен? – не мог поверить младший лейтенант Олькевич, потому что все его успехи буквально рассыпались на глазах. – Посмотри внимательнее, у него ведь был пистолет в кармане.

– Потому что я нашел ствол возле путей, когда этот человек, то есть железнодорожник, весь в крови, налетел на меня, когда я возвращался с работы… – вмешался Стасик.

– Какой железнодорожник? – спросил Гжегож Коваль.

– В железнодорожном плаще, с мордой бульдога, – быстро объяснил Лопата, ухватившись за свой шанс. – Пистолет он уронил, когда столкнулся со мной, а потом перепрыгнул через пути и запрыгнул в вагон силезского состава, ехавшего пустым в сторону Катовиц через Остров и Ключборк.

Младший лейтенант Олькевич бросил на задержанного злобный взгляд, а затем беспомощно посмотрел на