Падший ангел за левым плечом - Татьяна Степанова

Где он? Почему скрывается? Что это вообще за человек такой?

А в это самое время Алексей Грибов-младший находился на своем обычном месте – при певице Леокадии Пыжовой. Правда, на Пыжову в это субботнее утро было тяжко глядеть.

После запоя, сразившего ее на юбилее, трезвый просвет обернулся депрессией. Растрепанная, старая, вся какая-то разом опустившаяся и ослабевшая, она сидела на роскошном ковре в своей роскошной гостиной с ножницами в руках. На полу перед ней распластана дорогая шуба из палевой норки. И Леокадия кромсала мех ножницами в клочки, всхлипывая и причитая:

– Никому, никому, никому не нужна стала… Концерты екнулись, хотела на майские поучаствовать, так отказали – мол, все забито, вся программа укомплектована. Я ж не претендую на главную сцену, хоть бы в парке дали… Думают, я старая корова, думают, вышла в тираж.

Ножницы так и мелькали, драгоценная шуба из палевой норки превращалась в клочки. Алексей Грибов сидел в кресле у окна, наблюдал за этой картиной. Пил томатный сок из стакана. Жалости он не испытывал. Ждал, когда Леокадия наиграется с шубой и весь этот меховой мусор можно будет выбросить вон.

– Что смотришь на меня? – спросила она его вдруг. – Противно тебе на меня глядеть, да? И тебе тоже, мой сладкий?

– Да брось ты, все путем, – усмехнулся Алексей Грибов, – хочешь в постель отнесу?

Леокадия щелкнула ножницами. Она, пригорюнившись, глядела на раскромсанную шубу. Потом перевела взгляд на бутылку рома на столике.

– Налить, что ли? – Алексей Грибов улыбался во весь рот. Он не жалел ее. Он провоцировал старуху.

Леокадия после недолгой борьбы с собой потерянно кивнула. В стакан плеснулся ром. А она, все так же пригорюнившись по-бабьи, тихонько затянула надтреснутым голоском: «По диким степям Забайкалья».

Глава 44

Попытка

В понедельник на работе Катя вернулась к тому, что делала раньше, – просмотру уголовных дел. Попросила у Артема Ладейникова дайджест по делу о взятке прокурора и долго и внимательно изучала.

Искала ту самую подставу и подвох и… ничего не находила. Прокурора Грибова взяли с поличным на деньгах. Тут не было никаких сомнений.

Затем она взяла на изучение дело Аглаи Чистяковой и углубилось в подробное чтение всех четырех томов. Читала долго, почти до конца рабочего дня, но так и не нашла тот «другой угол», под которым это дело можно было рассмотреть заново.

Она слушала, что говорили оперативники. Гущин весь день отсутствовал. Он занимался сейчас одновременно делом Мазурова в «Киселе» и розысками Алексея Грибова-младшего.

Под конец мысли Кати обратились к Виктории Одинцовой. Катя размышляла, прикидывая так и этак. Если не Павел Мазуров убил прекрасную кондитершу, то кто? Аркадий Витошкин, сбежавший за рубеж, или Мимоза? Но Мимоза рассказала им все, во всем призналась…

Катя отыскала в деле отеля «Сказка» допрос Виктории, который проводил Вавилов. Снова перечла его, вспомнила ее слова о холоде в номере. С этим все теперь ясно. Но нет ясности с самым главным – за что через пять лет убили свидетельницу?

Катя подумала – а что они вообще знают о Виктории Одинцовой? Кроме того, что она сменила работу – из гостиничных менеджеров перешла в малый бизнес, в это крохотное кафе в Рождественске. А ведь она открыла его вместе с какими-то компаньонами – приятелями. Эти люди знали Викторию, дружили с ней. Почему бы не расспросить их о ее жизни, и… может, им еще какие-то подробности дела об отеле «Сказка» известны?

И Катя твердо для себя решила на следующее утро отправиться снова в Рождественск, зайти в кафе, отыскать компаньонов и совладельцев, потолковать с ними.

Приняв такое решение, она слегка подбодрилась. Сложила многотомные дела и отправилась к себе в кабинет Пресс-центра. На лестнице она столкнулась с полковником Гущиным. Она хотела было поделиться с ним своими планами, но он лишь махнул рукой – некогда мне.

Его ждал у себя начальник Главка. И Катя решила, что доложит ему о результатах своей поездки уже потом, после всего.

Она коротала конец рабочего дня у себя в Пресс-центре за написанием статеек для интернет-версии «Криминального вестника Подмосковья».

А полковник Гущин в это время сидел напротив начальника Главка и подробно излагал ему то, что предпринял в свете событий последних дней. В руках его была папка с документами. Начальник Главка начал их просматривать.

– Игорь Вавилов сейчас у меня на даче, – сказал он Гущину, – завтра он приедет сюда, на работу. С этим рестораном «Киселем» нам придется разбираться, не Москве.

– Я не знаю даже, как сейчас к Вавилову подступиться после всего, – заметил Гущин. – Столько на его плечи свалилось, другой бы не выдержал. Вон у нас разговоры идут, как бы руки на себя не наложил.

В кабинете повисла тишина. Потом начальник Главка взял в руки папку с материалами по розыску Алексея Грибова-младшего. Он листал документы. Остановил свой взгляд на фотографии сына прокурора. Это было единственное фото Грибова-младшего, сделанное камерами наблюдения в комнате для свиданий в колонии, где отбывал заключение его отец. Фотоснимки прислали из колонии вместе с ответом на запросы Гущина.

– Не похож на отца, – заметил начальник Главка, – совсем не похож.

Гущин знал, что начальник Главка некогда был знаком с прокурором Грибовым – много раз встречался с ним на совещаниях в прокуратуре.

– Этого парня вы никак не можете найти? – спросил он.

– Как в воду канул, оборвал все связи, – Гущин развел руками, – а в федеральный розыск у меня нет оснований пока его объявлять. Он ведь даже подозреваемым официально у нас не проходит, только по материалам оперативно-розыскного дела. Это для объявления в федерал не основание.

– Ты на концерте ко дню МВД присутствовал в прошлом году? – неожиданно по-свойски спросил начальник Главка.

– Нет, мы работали, да и вообще я не люблю всю эту эстраду-попсу.

– И я не поклонник, – начальник Главка поднес к глазам в очках фото Алексея Грибова. – Правила вежливости диктуют нам хороший тон. В прошлый раз эстрадники тут у нас в Главке на концерте выступали. Среди них Леокадия Пыжова.

– Она поет еще? – усмехнулся Гущин.

– После концерта – банкет, то есть чай, – начальник Главка усмехнулся. – Так вот этот парень, сын Грибова… он у Леокадии Пыжовой что-то вроде антрепренера или менеджера-секретаря. Она ни на шаг его от себя тогда не отпускала, красавца. Я его отлично запомнил на нашем банкете, только не знал, что это сын Грибова. Я думаю, вам следует поискать его в окружении Пыжовой или порасспросить эстрадников, если он уже эту даму покинул. Хотя вряд ли, я думаю, для Пыжовой – это последний шанс вспомнить молодость.

Полковник Гущин смотрел на начальника. Его словно ткнули носом в лужу.

Глава 45

Компаньоны и приятели

Катя приехала в Рождественск в десять утра на своей машине. Она готовила себя к тому, что кафе может оказаться закрытым и тогда ей придется добывать информацию о совладельцах в местном отделе полиции.

Но кафе было открыто. Катя толкнула дверь, звякнул колокольчик. В маленьком помещении по-прежнему пахло корицей и ванилью, кофе и сдобой. И вроде бы – ни намека на разыгравшуюся тут совсем недавно кровавую трагедию.

За стойкой – бородач в таком же, как и у Виктории Одинцовой (Катя четко это помнила), комбинезоне и клетчатой рубашке.

– Доброе утро, – поздоровался он приветливо, – чем вас угощать?

– Я из полиции. По делу об убийстве Виктории. – Катя сразу предъявила удостоверение.

– Понятно, – бородач оперся ладонями на стойку, – чем могу помочь?

Этот вопрос Кате понравился, он настраивал сразу на нужный лад.

– Вы совладелец кафе или просто тут работаете по найму? – спросила она. – И как вас зовут?

– Василий Маго. – Бородач засыпал в кофемашину свежую порцию кофе. – Вам эспрессо?

– Капучино, если можно.

– Да, совладелец, у нас тут сразу несколько хозяев, одна компания. Вы сейчас спросите, хорошо ли я Вику знал? Всю жизнь. Моя жена с ней училась в школе, они подруги детства. Вы нашли того подонка, кто убил ее?

– Ищем. – Катя слушала, как работает кофемашина, а сама смотрела в сторону подсобки – там, тогда… и она не сумела ее спасти. – Вы Викторию в дни перед убийством видели?

– Она меня сменила в тот день, мы сейчас стали рано открываться, аж в шесть утра, в начале седьмого нам уже свежую выпечку привозят.

– Виктория не казалась вам чем-то напуганной? Не говорила, что ей кто-то угрожает?

– Нет, она веселая была, все шло как обычно, и вдруг… это как гром с ясного неба. А вы хоть кого-то подозреваете?

– У нас есть подозреваемый, – ответила Катя, – и это связано с тем старым делом, по которому Виктория выступала свидетелем в суде. Дело об изнасиловании в отеле «Сказка», где она работала.