На грани - Анна Александровна Кабатова

был для того, кем я хочу спать, а потому мне было необходимо бросить все работы, нормально высыпаться и уделять достаточно внимания учёбе.

С каждым днём, когда меня уже смело можно было назвать архитектором, я всё больше убеждался, что не ошибся со своим выбором. Эта работа приносила как удовольствие, так и доход, что было чрезвычайно важно. Теперь меня можно было смело назвать человеком своей профессии.

VII

Во время усердных поисков своего призвания мой круг общения ограничился лишь женой и родителями, да и тех я видел крайне редко: в лучшем случае, мы встречались раз в несколько недель. Что уж тут говорить о моём друге? Для себя тогда у меня почти не оставалось времени, поэтому я редко вспоминал о наших прошлых приключениях, а когда это случалось, то я искренне надеялся, что с ним всё в порядке. Так с момента нашей последней встречи прошло почти два года.

Пит не был бы собой, если б не приехал однажды утром и не сказал:

– Через неделю я улетаю в Австралию. Я знаю, что уже был там, но это место почему-то тянет меня к себе вновь. Не желаете присоединиться ко мне? Я буду рад любой компании.

– Пит, я бы с радостью, но сейчас как раз сезон, когда очень многим людям необходимы услуги качественного архитектора, поэтому работы у меня хватает. Я не позволю себе упустить эту крупную рыбу, – ответил я как можно деликатнее.

– А вот я вовсе не против уехать куда-нибудь, – внезапно добавила Холли. После паузы я продолжил:

– Не ждите от меня возражений. Я спокойно могу отпустить вас двоих за тысячи миль, ведь я не думаю, что без меня вы сделаете нечто истинно ужасное. Как я хотел бы быть там с вами, но и вы поймите: нельзя вот так внезапно бросить свою мечту, к которой я так долго и упрямо шёл.

Чемоданы моей жены были сложены и ровно через неделю мы уже прощались в ближайшем аэропорту, позволявшем улететь в Австралию. Я уже был готов помахать им рукой с земли, как внезапно Холли упала в обморок, и мы вынуждены были поехать с ней в больницу, но она настояла, чтобы ни я, ни уж тем более Пит не упускали своего шанса.

Она искренне верила, что так и должно быть, что мне пора немного отдохнуть от любимой, но всё же работы и воссоздать то, что мы сделали почти десятилетие назад. Поэтому во время следующего рейса мы обязаны были быть на борту самолёта. Когда мы оторвались от земли, пути назад не было. Точнее он был, но вернуться домой означало бы измену моему сердцу, желающему приключений.

Как только мы приземлились, первым делом я отыскал телефон. Тот факт, что Холли взяла трубку домашнего телефона, уже обнадёживал, значит, всё было нормально. Хотя в конце, якобы невзначай, она сказала мнее ошеломляющую новость.

Не зная, как поступить дальше, я подошёл к Питу и сказал:

– Когда следующий рейс обратно?

– Том, даже если бы я остановил время, мы не смогли бы увидеть всю прелесть страны так быстро. Собственно говоря, зачем он тебе нужен? Мы же только приземлились!

– Кажется, мне следовало бы быть дома, потому что… скоро я стану отцом.

– Неужели? Тогда я искренне тебя поздравляю. Не сочти мою фразу очень эгоистичной, но что с того? Я понимаю, что ты сейчас очень рад и ошеломлён одновременно, но следующие тридцать дней ты ей мало пригодишься, уж я об этом кое-что знаю. Единственное, чем ты сможешь ей помочь – сходить за покупками или помочь по дому, когда ей снова станет плохо. Уж лучше тебе потратить это время с пользой для души, чем с вредом для своих нервных клеток. Просто расслабься и наслаждайся пребыванием в дороге.

Когда, выйдя с аэропорта, мы стали искать такси, то я обратил внимание, насколько всё здесь было совершенно другим: другой воздух, иная обстановка, совершенно незнакомые люди. После, когда мы нашли того, кто довезёт нас в центр города, и сели в машину, Пит вновь заговорил со мной:

– Сейчас нужно найти автомобиль, поскольку у меня нет никакого желания путешествовать автобусом или искать попутчиков.

– С каких это пор ты посвящаешь кого бы то ни было в свои планы?

– Я вовсе не посвящаю тебя в свои планы, а просто пытаюсь отвлечь тебя от мыслей о доме, которые, уверен, не дают тебе покоя. Ведь я не сказал, что сейчас мы поедем вон туда, поговорим с тем человеком и возьмём тот автомобиль, а просто напомнил тебе о некоторых важных составляющих любой поездки.

Таксист довёз нас к большой стоянке автомобилей, находившейся почти в центре Сиднея. Получив свои деньги и щедрые чаевые, он уехал прочь, а мы же мысленно надеялись, что никогда не увидим его вновь. Возможно, если бы я лучше узнал его, то изменил бы своё мнение, но поскольку в его обществе мне пришлось провести лишь десять минут, во время которых он ни разу не выпустил сигары из рук, то как водитель, а, собственно, и как человек, симпатии он у меня не вызывал. Всё же в Австралии были выходцы из других стран. Вот взять хотя бы таксиста, который с сигарой и своими усами навевал на нас мысли о Испании, или же о Мексике, где, видимо, и находился его родной дом.

Здешнего хозяина Пит знал и приветствовал как своего старого друга, хотя я уверен, что с ним он познакомился во время прошлого пребывания здесь. Тот же, в свою очередь, относился к нам лишь как к очередным клиентам, вопреки его не скрытой симпатии к каждому из нас. Может быть, он провёл бы в нашем обществе часок-другой на досуге, но наши планы были слишком разными.

Нам пришлось довериться рекомендациям очередного знакомого Пита, поскольку мой друг мало разбирался в автомобилях, а я умел только водить, да и то было почти десяток лет назад, поэтому любой вопрос на эту тему довольно-таки немало меня озадачивал. Так у нас появилось средство передвижения, и хотя его внешнее состояние близилось к идеальному, мы всё же побаивались, как бы не совершить непредвиденную остановку посреди пустыни.

Наибольший город страны-материка был у наших ног теперь, когда два товарища вновь воссоединились, чтобы спустя годы повторить свои странствия в другой стране. Несмотря на наши разногласия и ссоры, мы вновь были вместе, как в старые добрые времена моей теперь уже далёкой юности. По пыльным горячим улицам города ехал ничем