Последний барьер - Роман Глушков

— Нет, вы только гляньте, каков лицемер! — бросила ему из-за баррикады Арабеска. — Послушаешь тебя, так ты вовсе не кровожадный мерзавец, а прямо невинный ангел какой-то!

— Да, признаю: я лицемер и далеко не ангел, — не стал отрицать Давид Эдуардович. — Я жрец науки. Причем весьма жестокий и бессердечный жрец. Но такова судьба любого мыслящего глобально ученого-прагматика. Чтобы предотвратить Третью мировую войну, пришлось создать атомные бомбы и сбросить их на Хиросиму и Нагасаки. Для того чтобы человечество осознало колоссальный технологический потенциал искусственных автонов и их роль в дальнейшем строительстве цивилизации, таких огромных жертв, к счастью, не потребуется. Но поскольку на пути моего эпохального открытия стоит множество противников и банальных завистников, немудрено, что они то и дело попадают мне под колеса. Увы и ах — неотвратимый побочный эффект. Крайне прискорбно, что вам также пришлось оказаться его жертвами… Вы будете удовлетворены, если я чистосердечно попрошу у вас прощения за все причиненные вам страдания и беды?

— Черта с два! — ответил за всех нас Пожарский. — Хотя если от твоего извинения у меня отрастут новые ноги, тогда, конечно, ты можешь попробовать!

— Я подозревал, что для заключения пакта о мире одной лишь нашей обоюдной доброй воли будет недостаточно, — огорченно вздохнул Умник. — Поэтому готов выслушать ваши требования. Но сразу предупреждаю: расплачиваться с вами собственной жизнью я не намерен.

— И что же нам помешает ее у тебя отнять?! — с вызовом выкрикнула ему Динара. «Гаранты» за колоннами встрепенулись и вскинули автоматы, но командующий ими безумный гений (или лучше назвать его «гениальный безумец»?) опять и бровью не повел.

— Я вижу, вы недостаточно хорошо представляете себе ситуацию, в которой очутились, — по-прежнему спокойным голосом заметил он. — Она довольно-таки… как бы поточнее выразиться… довольно-таки экстраординарная. Играй мы с вами в шахматы, это был бы самый настоящий пат и нам бы пришлось волей-неволей согласиться на ничью. Вот только здесь у нас не шахматная доска, поэтому просто взять и разойтись восвояси мы не можем. Вернее, я бы мог, если бы вы на это согласились. Однако что-то подсказывает мне: вряд ли такой исход вас устроит.

— Так и есть! Не устроит, — подтвердил я. — Хватит рассусоливать, Умник! Ближе к делу!

— Что и требовалось доказать, — продолжил Давид Эдуардович. — Позвольте в таком случае ознакомить вас со сложившейся на «Альтитуде» диспозицией сил. Ваш дерзкий и, надо признать, весьма неожиданный налет позволил вам проникнуть в мою святая святых и уничтожил почти три четверти моей охраны. Но прежде чем предложить вам мир, я не преминул стянуть на верхние ярусы столько ботов-культиваторов, со сколькими вам однозначно не совладать. Боты-культиваторы, если вы вдруг не догадались, это те самые создания, которые должны были встретить вас в коллекторе…

— Мы отлично знаем, кто такие эти твои культиваторы. И подозреваем, почему ты не пригнал их сюда… Давай дальше! — поторопил я Умника.

— Ну что ж, тем лучше… Теперь видите, насколько все сложно? Вы мои пленники, а я, получается, — ваш. Я лишился охраны и не могу сдерживать вас внутри полигона, но я могу помешать вам его покинуть. Само собой, что тогда вы погибнете, но перед этим вам не составит труда разнести здесь все по кирпичикам. Чего, как вы понимаете, я допустить не могу. Ведь даже если при этом вы меня не убьете, я буду окончательно разорен и отброшен в своих исследованиях далеко назад. Вы и так уже причинили мне более чем солидный ущерб. И здесь, и на Керченском острове. Вы очень и очень опасные для моего проекта люди. Опаснее вас у меня, пожалуй, нет сегодня в Пятизонье врагов. Но я готов напрочь забыть о наших прошлых и нынешних разногласиях и выкупить у вас, варваров, жизнь моего бесценного проекта. И естественно, позволю вам беспрепятственно покинуть полигон: стану вашим заложником и лично проведу вас мимо культиваторов. Итак, я весь внимание. Называйте свою цену!

Мы переглянулись.

— Кажется, от убийства Умника придется воздержаться. По крайней мере в ближайшее время, — заметил Мерлин с нескрываемой досадой в голосе. Негромко, так, чтобы Талерман не мог нас расслышать. — Я предполагал, что он всего лишь кровожадный ученый маньяк, с которым мы будем воевать, пока кто-либо из нас не одержит окончательную и безоговорочную победу. Но этот Давид, мать его, Эдуардович оказался на поверку еще и деловым человеком. Не знаю, насколько он честен и что на самом деле кроется у него за душой. Но как бы то ни было, сейчас у вас есть реальная возможность не отвоевать, а мирно выторговать себе ваш «Лототрон». Чему я, будучи вашим другом, не вправе препятствовать, как бы ни чесались у меня руки придушить эту мерзкую чокнутую гниду.

— Спасибо, Семен, — поблагодарил я Пожарского. После чего вопросительно посмотрел на Черного Джорджа. Его мнение мне также не терпелось услышать. Кто знает, что взбредет на ум обколотому лекарствами парню, который десять минут назад клятвенно пообещал оторвать Талерману башку? А вдруг, увидев его, ошалелый от анальгетиков Жорик вмиг забудет о нашем с Умником перемирии и бросится выполнять свои угрозы?

— Как скажете, Геннадий Валерьич, — пожал плечами Дюймовый, отлично поняв адресованный ему мной немой вопрос. — Я с вами спорить не собираюсь. Да и о чем тут можно спорить? Я ж сюда пришел помочь вам отыскать «Лототрон», а не морду Умнику бить. Так что мне без разницы, подохнет он или вы его пощадите.

— Я знал, Черный Джордж, что ты настоящий друг и что на тебя всегда можно положиться. — Я похлопал напарника по плечу. — Рад, что ты во все абсолютно правильно вник.

Спрашивать мнения Арабески и Зеленого Шприца нужды не было. Совершенно очевидно, что первая не пойдет наперекор Пожарскому, а второй, как самый миролюбивый из нас, не станет возражать против прекращения этой бессмысленной по большому счету войны. Поэтому я решил, что вопрос закрыт, и свернул наше оперативное совещание. И под общее молчаливое одобрение выдвинул наконец Умнику наше единственное на данный момент к нему требование:

— Верни «Лототрон», Талерман! Тот самый, который ты отобрал в Новосибирске у полковника Хрякова! Не отпирайся, мы точно знаем, что это был ты! Верни нам эту ловушку, и обещаем, что мы сразу же покинем «Альтитуду» и больше никогда сюда не сунемся!

— «Лототрон»? — переспросил Давид Эдуардович. — Очень интересно, зачем он вам понадобился? И что значит — вернуть? Разве раньше он принадлежал не Центру? Ведь это его поисковая группа сняла и упаковала «Лототрон» в контейнер.

— Неправда! Это сделал я! — не сдержался амбициозный выскочка Тиберий. — Ваши Гордии не дали полевикам «Светоча» завершить сжатие ловушки, разгромив оборудование и аннулировав все достигнутые ими результаты. Однако я применил на практике кое-какие собственные идеи и не только повторил этот процесс, но и в значительной мере его ускорил. Двадцать две с половиной минуты, Давид Эдуардович! Впечатляющий результат, не правда ли? Особенно на фоне прошлого рекорда Центра: более полутора суток!

— Да неужели? — немало удивился Умник. — Так вы, доктор, оказывается, прямо кладезь талантов, хотя во время работы с вами я этого почему-то не замечал. Вот и подумал было, что Мерлин нанял вас лишь в качестве знакомого с «Альтитудой» гида… Позвольте-ка угадаю, как вы умудрились «утоптать» аномалию в рекордно короткий срок. Тому, кто разобрался в ее природе, рано или поздно становится очевидно, что наилучший способ сжатия подобных ловушек — воздействие на них извне целенаправленным излучением аналогичной энергии. Единственный доступный вам источник такой энергии — Алмазный Мангуст, который вступил в свое время в контакт с похожей на «Лототрон» аномалией. Не спрашиваю, как вам удалось спеться и оказаться в Новосибирске, — мне это не очень интересно. Спрошу лишь, с чего вы так уверены, что сдержите обещание излечить господина Мангуста от его болезни? Ведь по какой еще причине, если не по этой, он согласился стать вашим ассистентом и телохранителем? Или вы пообещали ему часть прибыли, которую намерены извлечь, присвоив себе мою славу первооткрывателя бестопливной энергостанции? Не верю.

— Ваше право. Но у меня есть идея, как помочь господину Хомякову справиться с его болезнью, — ответил Свистунов. — И я непременно помогу ему, будьте спокойны. Так же, как он сейчас помогает мне. И я никогда не скрывал от него, каких вершин хочу достичь, занявшись конструированием генератора на базе «Лототрона». В конце концов, и вы, и я эксплуатируем не собственные ноу-хау, а те, которые были в свое время забракованы аналитиками Центра как бесперспективные. Лишь из-за безграничной тупости наших горе-аналитиков такие прогрессивно мыслящие люди, как вы и я, были вынуждены уйти из «Светоча». С одной только разницей: вы сделали это раньше меня на полтора года, уже успели запустить свой проект и кое-чего добиться, а я — еще нет! Но масштаб моих желаний гораздо скромнее вашего! И реализация моих идей не нуждается в таком количестве человеческих жертв, какое вы бросили на алтарь «Исгора»! И «Лототрон», который вы добыли в Новосибирске, прежде принадлежал нам! Мы нашли его раньше вас. Мы упаковали его в контейнер. И вот мы пришли потребовать то, что вы отобрали у нас!