Последний барьер - Роман Глушков

Стендовый зал был огромен и имел сферическую форму — видимо, также для пущей взрывоустойчивости. При взгляде на него изнутри создавалось впечатление, что вы угодили под купол обсерватории или планетария. Разве что атмосфера здесь была мрачная и не навевала философских мыслей о безграничности Вселенной. А особенно если вспомнить, как глубоко под землю нас угораздило спуститься.

Однако рассматривать сам зал было не так интересно, как находящуюся в его центре конструкцию. Она тоже имела шарообразную форму и, как и предупреждал Талерман, действительно обладала высотой пятиэтажного дома. Исполинских габаритов сфера была собрана из десятков тысяч «Сердец зверя», соединенных между собой хитросплетением миллионов полупрозрачных нитей, и возвышалась в нескольких метрах от пола. Ее опорой служила толстая, устойчивая колонна, в которую скручивались все эти волокна, сходясь книзу. А в сердцевине шара располагались горизонтальным кругом семь многотонных бесформенных глыб. Таких же полупрозрачных, как формирующие всю конструкцию нити. Произрастая, в свою очередь, из этих «клубней», волокна удерживали их в строго отведенном месте и в определенном порядке.

Узнали?.. Еще бы! Все верно: перед нами предстал такой же, только раза в два крупнее, генератор, что стоял в утробе Жнеца и заставлял его двигаться. Уходящий в недра «Альтитуды» корень уже навел нас на мысль, что за агрегат сооружает Умник под своим Исгором. Однако из всей нашей компании лишь я один видел этот сверхмощный источник энергии во второй раз. Правда, сегодня я взирал на него с иного ракурса: не сверху вниз, а наоборот. Точно так же, как когда-то взирал на сердце Жнеца узловик Ипат — рыцарь, что геройски погиб, но остановил это стальное чудовище.

При взгляде на генератор у нас растаяла последняя надежда на то, что, возможно, Талерман лукавит и «Лототрон» еще не вынут из контейнера, в который мы со Свистуновым его упаковали, ведь с момента его похищения Умником прошло не слишком много времени.

«Ни хрена подобного!» — ответила на мои чаяния сука фортуна и сунула мне под нос свой уже неоднократно целованный мною кукиш. Возможно, с ростом Исгора и его корня у Давида Эдуардовича и впрямь были проблемы. Зато с сооружением генератора он управился в ударно короткие сроки. По какой технологии будет проходить его подключение к Исгору, я мог лишь догадываться. Но мне было легко представить, как неисчислимые энергопроводящие волокна проникают сначала в корень, а затем, поднявшись по нему к Городищу, пронизывают его от основания до верхушки.

Я мог легко вообразить и то, что произойдет потом. Энергия первого генератора Умника двигала стальную сухопутную махину величиной и весом с два авианосца. Энергия этого гораздо более мощного устройства целиком уйдет в рост Исгора, грозящего в итоге подмять под себя не только Химки, но и весь северо-запад Москвы. После чего детище Талермана станет в Пятизонье самым грандиозным сооружением, созданным руками человека из здешнего аномального материала.

— Сукин ты сын! — произнес Мерлин, не сводя глаз с генератора. — Чокнутый, одержимый гений! Значит, ты все-таки воссоздал свое чудовище!

— О да! — подтвердил Умник, явно довольный произведенным на нас впечатлением. — Я не чужд прекрасного и потому назвал будущее сердце моего Исгора «Кладезь». Очень поэтично и символично, не находите? Ведь именно здесь начнется обуздание тех сил, какие бесчинствуют сегодня в Пятизонье. Любой великий путь начинается с малого шага. Поэтому сначала мы укротим и возьмем к себе на службу автоны. Затем — биомехов и скоргов. А в будущем — и их хозяев, коим они ныне подчиняются. В мире человека есть лишь один неизменный властелин — человек. Который испокон веков одерживал верх не силой, а разумом. И если поначалу мы терпим поражение от неведомого нам могучего агрессора, то, познав его природу, быстро берем реванш. И вот уже прежний, казалось бы, несокрушимый враг покорно стелется к нашим ногам и виляет перед нами хвостиком. Так было с огнем, так было с электричеством, так было с атомом… Так будет и с гиперпространством, помяните мое слово. Проникнитесь историческим духом этого места, дамы и господа. И осознайте, насколько неразумно ваше стремление помешать моей благородной цели. Ученый, который пробил нам вход в гиперпространство, был современным Колумбом — гениальным, но во многом наивным первопроходцем, мало что знающим об открытом им мире. Я же — конкистадор Кортес, которому предстоит этот мир покорять и завоевывать. И мой Исгор — моя каравелла, на которой я отправлюсь в свое многотрудное плавание. Между прочим, столь ненавистный вам Троян тоже когда-нибудь войдет в историю. Как первый представитель Узла, согласившийся сотрудничать с человеком и взявшийся играть с нашим миром по нашим, а не по своим правилам… Как видите, дамы и господа, я вас не обманул: вот он, ваш «Лототрон»! Весь без остатка пошел на благое дело. А второго такого у меня в запасе, увы, нет. Такие вот дела… И что теперь вы на это скажете?..

Глава 11

Мы могли бы высказать Талерману много чего не очень приятного для слуха, только какой от этого был бы прок? Не было его и от топтания возле «Кладезя», судьба которого, подобно судьбе его керченского предшественника, тоже оказалась у нас в руках. Правда, на этот раз обстоятельства круто изменились, и решить участь Давидова детища было не так-то просто.

Взрыв генератора Жнеца остановил его и спас наши жизни. Взрыв «Кладезя» не имел для нас ни малейшего смысла. И вдобавок сводил на нет наши шансы выбраться с полигона без потерь. Однако уйти отсюда не солоно хлебавши мы также не могли. Умник задал нам вопрос: что дальше? И отвечать на него следовало, не сходя с этого места, здесь и сейчас. Мы добрались до цели и де-юре нашли то, что искали. Дальше идти нам было попросту некуда.

В этой истории плохие и хорошие ребята не могли ни победить, ни проиграть. Все, что они могли, это или истребить друг друга, или разойтись восвояси.

Самоубийц среди нас не было. Стало быть, боевая ничья.

Пат…

Только Мерлину — самому сильному и мудрому из нас — предстояло определить стратегию наших дальнейших действий. И он наверняка предложил бы какой-нибудь разумный план, кабы его не опередил Зеленый Шприц. Последний вопрос Давида Эдуардовича повис в воздухе, и никто пока не проронил ему в ответ ни слова, как вдруг Тиберий решительно выступил вперед. Потом повернулся к нам лицом и, указав на заложника, обратился к Пожарскому:

— Держите его как можно крепче, Семен! И умоляю вас, больше не вздумайте его отпускать!

— В чем дело, доктор? — недоуменно переспросил Мерлин, но просьбу Тиберия выполнил. Отпущенный было нами на свободу Умник вновь очутился в железной хватке «жженого» сталкера. А я, Динара и Жорик вскинули оружие и начали обеспокоенно озираться в поисках подкрадывающихся врагов. Это было первое, о чем мы подумали после неожиданной просьбы Свистунова. Иная причина, по какой он мог ни с того ни с сего всполошиться, нам в головы не приходила.

Однако ни врагов, ни каких-либо признаков их вторжения не обнаружилось. Никто не вскрывал бронированные ворота, которые Пожарский также сплавил воедино с их каркасом. Не распахнулись в стене и в полу скрытые прежде люки, впуская сюда штурмовые отряды «гарантов». Да и сам Талерман не проявлял ни малейшего беспокойства. Наоборот, на лице у него было написано лишь нескрываемое удивление.

Зато при взгляде на лицо Свистунова мне стало немного не по себе. Оно раскраснелось, глаза доктора пылали огнем, а самого его трясло от волнения, причина которого была нам пока что неясна. Прежде я довольно редко видел Тиберия в таком состоянии. И как правило, лишь тогда, когда ему удавалось доказать правдивость какой-либо из своих научных гипотез.

Что за открытие внезапно осенило его у подножия «Кладезя»? Хотелось надеяться, что непременно судьбоносное. Ну и, естественно, такое, какое мы сумеем, не сходя с места, воплотить в жизнь, поскольку сейчас было не самое удачное время выслушивать новые свистуновские догадки и теории.

— Что стряслось, Тиберий? — вновь поинтересовался у него Мерлин. Наша ответная реакция на заявление доктора повергла того в замешательство, отчего Семену и пришлось дважды спрашивать у него объяснений.

— Я… я знаю, что нам делать! — выпалил тот, вернув себе прежнюю решимость, но речь его сбивалась от волнения. — До меня дошло!.. Дошло то, чего я до этой минуты не понимал! Забудьте о «Лототроне» — он нам больше не нужен! И Талерман не нужен! Я вполне могу… да, наверняка могу во всем здесь разобраться! Дайте мне только день!.. Нет, полдня!.. Или на худой конец хотя бы пару часов, и вы увидите, что я могу управлять всем этим хозяйством не хуже Умника! И «Альтитуда», и Исгор, и Гордии, и, конечно, «Кладезь»!.. Я подчиню их себе! Понимаете, что это значит?