Дорогая Эмми Блю - Лиа Луис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрю на него.
– Откуда же мне знать.
– Можешь судить по мне, Эмми.
Я не свожу с него глаз, и он внезапно разражается смехом.
– Что такое?
Элиот опускает солнцезащитный щиток, чтобы открыть крошечное мутное зеркальце с неработающей подсветкой. Я смотрю в него и вижу, что у меня вокруг глаз огромные чёрные круги, а с ресниц свисают куски туши.
– О Господи! Я похожа на Оззи Осборна!
Элиот смеётся, уперевшись локтем в разделяющий нас подлокотник.
– Не то чтобы я хотел с тобой соглашаться, но тут согласен. Ты настоящая звезда!
– Заткнись.
Какое-то время Элиот молчит и смотрит на меня, подперев рукой подбородок, потом говорит:
– Я просто хотел спросить: что вдохновило тебя на концепцию альбома «Technical Ecstasy»?
– Заткнись, а то получишь, – я смеюсь, плюю на палец и пытаюсь стереть тушь, но только размазываю ещё больше. Смотрю на своё отражение. – Ладно, я сдаюсь, – я вновь поднимаю щиток и откидываюсь на сиденье. Ткань спинки под моей щекой мягкая и приятная. – Господи, если бы девушки с вечеринки меня видели, они бы подумали: «Что за хрень?»
Элиот улыбается, чуть прикрывает и тут же открывает глаза.
– Ну а тебе не плевать?
– А потом, не сомневаюсь, кто-нибудь рассказал бы, что её бойфренд именно такой её и полюбил. Когда она удрала с вечеринки, вся измазалась в туши, как Оззи Осборн, и вообще была похожа на мокрого спаниеля.
Элиот хмурит тёмные брови.
– Так вот что девчонки обсуждают на вечеринках?
– Только на этой, – я шмыгаю замёрзшим, по-прежнему сопливым носом. – Там была твоя Ана. Вообще это она начала разговор, так что она с тобой очень счастлива. Молодец, что в воскресенье устроил ей ванну со свечами. И музыку подобрал романтичную, из восьмидесятых, – даже я изумлена, как печально звучит мой голос.
– Ну-ну, – говорит Элиот спокойно, даже чересчур спокойно, и недоверчиво улыбается. – Что-то я не припомню, когда устраивал ей такую ванну, но ты рассказывай, рассказывай. Жуть, а не вечеринка, по всей видимости.
– Да нет, – я смеюсь, прикрыв рот рукой. – Просто мне стало… одиноко. Вот и всё. Среди всех этих счастливых женщин, живущих полной жизнью, рассказывающих анекдоты и милые истории… у них у всех есть такие люди, чудесные люди, любящие их несмотря ни на что, принимающие все их недостатки. Любящие их любыми. И я внезапно поняла, что мне нечего сказать.
Элиот молчит, обдумывая мои слова.
– Но никто, что бы он ни говорил, не живёт идеальной жизнью, Эмми.
– Никто? – я отвожу глаза от его немигающего взгляда, и разговоры в комнате с роялем вновь звенят у меня в ушах. – Хелен с вечеринки… уволилась с работы, ничего не сказав мужу, потому что ей стало там совсем паршиво, хотя у них не было денег и была куча долгов, и она очень волновалась, что он ей скажет, а Алан сказал только: «Цветочек мой…» Да, он так и сказал: «Цветочек…»
– Ну?
– Он сказал: «И правильно ты сделала. Я буду работать ещё больше, лишь бы ты была счастлива и воплотила все свои мечты, а если не хватит денег, продам свои яйца».
Элиот беззвучно смеётся, раскрыв рот, как золотая рыбка, и пытается что-то сказать, но я продолжаю, потому что мне отчаянно хочется всё ему объяснить.
– А Беатрис… Беатрис жутко боится высоты, но всё равно полезла на Сноудон со своей девушкой, потому что той до смерти хотелось там побывать. И на вершине сделала ей предложение.
– Я понимаю, но…
– Всю дорогу её трясло, как собаку на салюте, и она напилась бета-блокаторов, но она это сделала, Господи, ты представляешь? Представляешь, что кто-то на такое способен ради любви? Я вот не могу.
Элиот скрещивает сильные руки на груди, вытягивает ноги и смотрит на меня.
– Эмми, есть много людей, которые…
– А Эйми, – у меня кружится голова от выпитого шампанского и усталости. Элиот улыбается и смотрит в потолок, будто сдаётся. – Эйми сломала нос и повредила позвоночник, спускаясь по лестнице на вокзале. Даже в туалет не могла сходить без посторонней помощи. Её нос… он был совсем как помидор, Элиот. Протухший сраный помидор. Я видела фотографии.
– Господи, – Элиот смеётся. – Но, уверен, бывают вещи и похуже…
– Уверен?
– Сельдерей, – бормочет он, – мускатная тыква…
– И знаешь, – я смеюсь и всё же продолжаю гнуть свою линию, – что делал её молодой человек? Целовал её в нос. В этот жуткий помидорный нос. И помогал ей вытирать задницу. Несколько недель.
Элиот шумно вздыхает, проводит рукой по растрёпанным тёмным волосам.
– Господи Иисусе, Эмми. Я думал, ты была на вечеринке. Ты точно уверена, что не зашла по ошибке на съёмочную площадку ток-шоу Килроя?
Я смеюсь, глотая слёзы, и смотрю на него.
– Ты застрял в восьмидесятых. Ток-шоу Килроя давно уже не снимают.
– Видимо, потому что слезливыми историями теперь делятся на вечеринке.
Я печально улыбаюсь.
– Я не знаю. Просто… у всех есть близкие люди. Те люди, которые скажут: «Цветочек, я всегда с тобой, и даже если ты в полной заднице, я буду рядом, несмотря ни на что», – я сглатываю ком в горле. – А что у меня? Страх найти нормальную работу. Отец, который всю жизнь жил у меня под носом и знать меня не хочет. Это больно. И… И Лукас. Ну, это, конечно… – я обрываю себя, смотрю на Элиота, и он молча ждёт, когда я закончу фразу.
– Это, конечно, что? – спрашивает он почти неслышно.
И я хочу. Я очень хочу ему рассказать, потому что если я закрытая книга, нечитаемая, как выражается Рози, то Элиот – открытая. Дело даже не в том, что он говорит, а в том, как он себя ведет. Зрительный контакт. Расслабленная поза. Как будто никто и ничто не может его смутить, и ему нечего скрывать, и это передаётся. Мне хочется всё ему рассказать. Но я не могу.
– Думаю, сегодня я просто чувствовала себя не на своем месте, вот и все, – говорю я. – Я увидела столько новых людей, у которых есть семьи, любимые люди, планы, хорошая работа, любимый дом, дети, красивые дизайнерские платья и подарки… а я… – я опускаю глаза, обвожу взглядом свои промокшие джинсы, старые хлюпающие сандалии, полотенце на плечах… и подношу к глазам палец, покрытый коркой засохшей туши. – Господи, посмотри на меня, – говорю я ломающимся голосом, – ты только посмотри на меня.
Элиот мягко говорит в тишине машины:
– Я смотрю.
Дождь становится тище. Элиот вздыхает.
– На
