Стеклянный город - Мария Сергеевна Руднева

— А в честь чего такой красивый праздник?

— О, это день города Марблита! Такое чудо! Вы успеете побывать на нем, госпожа Меган. Он же совсем скоро, буквально на следующей неделе!

Меган нахмурилась.

— Простите, Томми, Кип… Я бы очень хотела. Но, к сожалению, я уже уеду. Меня ждут в колледже, не могу же я так надолго задержаться, да еще и без связи…

— Меган, — печально улыбнулся Кип, — возможно, вы останетесь, даже если того не захотите. Разве вам не рассказали, что поезда не придет?

У Меган испортилось настроение.

Разговаривать больше не хотелось.

— Спасибо за какао… И за беседу. Пойду пройдусь. Видела красивые барельефы, хочется порисовать.

Не дожидаясь ответа, Меган встала и вышла из кафе, запоздало подумав, что могла обидеть Кипа своей резкостью. Но никто не просил его напоминать, что она в ловушке.

Барельефы и в самом деле поражали красотой и тонкостью работы. Сделанные из гладкого камня, они оттеняли яркие краски стен и мягкий свет витражных окон. В который раз пожалев о невозможности воспользоваться фотоаппаратом, Меган достала карандаши и блокнот и принялась зарисовывать барельефы. В глубине души она завидовала Бритт. Ее способности сильно уступали — она привыкла фотографировать, ловить кадр… А рисунок был ее слабым местом. И все же Меган не могла не попытаться.

К тому же она обещала остальным, что нарисует план эвакуации. Для этого надо всесторонне исследовать город, и совмещать с приятными зарисовками с натуры было удобнее и проще всего. Тем более что в этот час город казался совсем безлюдным.

Она шла вниз по улице, останавливаясь и зарисовывая кованые вывески, оконные рамы и дверные ручки. Марблит в деталях оживал на страницах ее блокнота.

Внезапно она остановилась. Что-то привлекло ее внимание, что-то необычное, но она сразу не смогла понять, что это. Лишь спустя несколько мгновений она поняла: в звуки города вплеталась тихая мелодия скрипки, доносящаяся издалека.

Меган пошла на звук и свернула в узкий и темный проход, который сначала даже не разглядела — настолько он был незаметным. Стены были выложены стеклом синего и болотного цвета, отчего создавалось впечатление, что она находится под водой. Под арочным сводом переулка висел тусклый витражный фонарь, света от него едва-едва хватало, чтобы разогнать сумрак.

Проход был недлинный, и впереди забрезжил свет — сначала едва-едва, но уже через пару шагов Меган обнаружила впереди арку, залитую яркими огнями

Она вышла из прохода и тихо ахнула: крохотный проулок привел ее на площадку возле городской стены. Отсюда открывался захватывающий дух вид на горы, снежные шапки которых сияли на солнце, а далеко-далеко внизу виднелось извилистое шоссе.

Прямо на стене, поджав под себя одну ногу, сидел господин Дроссельфлауэр и играл на скрипке.

Это его игра привлекла Меган, и сейчас она стояла перед ним, растерянная, ощущая, что посягнула на что-то личное: настолько отстраненным, погруженным в себя показался ей господин мэр.

Меган вспомнила, как Гвендолин Леймисс рассказывала им о скрипке — о манящих, коварных звуках, но сейчас она не чувствовала никакой тревоги, никакой опасности — просто щемяще-красивый плач, невероятной нежности мелодия, тающая в воздухе, словно дым.

Однако он вскоре заметил Меган. Смычок дрогнул на струнах, заканчивая длинный протяжный стон мелодии, и опустился к колену.

— Добрый день, дорогая леди, — улыбнулся Дроссельфлауэр.

Его раскосые голубые глаза смотрели с ласковой улыбкой.

— Простите, я помешала вам… — потупилась Меган.

— Нет-нет, — улыбнулся Дроссельфлауэр. — Совсем не помешала. Я прихожу сюда подумать иногда. Это мое укромное место, о нем мало кто знает. Как ты нашла его?

— Я гуляла по улицам. — Меган показала блокнот. — Зарисовывала всякие детали. И услышала скрипку из прохода. Стало интересно, кто здесь играет…

— Я, возможно, единственный в городе скрипач, так что вариантов мало, — засмеялся мэр. — Нравится вид?

Он спросил это так просто, что Меган невольно ответила:

— Очень. Очень нравится.

Ей было легко с ним общаться, хотя она никогда не находила легкого языка с окружающими людьми. Но господин Дроссельфлауэр был… другим. Отличался от всех прочих чем-то, чему сложно было бы дать название. Но если бы Меган спросили, она бы сказала — легкость. Во всем, что окружало господина Дроссельфлауэра, была легкость: в том, как он двигался, как держал инструмент, как улыбался и говорил. Он не был похож ни на кого из знакомых Меган взрослых — но и на ровесников был не похож. Взять тех же Бритт и Хью, каждый на своей волне, внутри себя…

А Дроссельфлауэр отличался.

И эта открытость Меган очень нравилась.

— Я была на обзорной площадке, но там не так красиво. Никогда не видела горы такими…

— Горы прекрасны. Когда живешь в горном городишке, невольно привыкаешь видеть их каждый день. Очарование постепенно испаряется, отравленное рутиной будней. И все же я стараюсь напоминать себе о том чувстве, которое они вызывают. Поэтому я нашел это место и прихожу сюда. Здесь легко быть наедине с горами… И со своими мыслями.

— А вы всегда играете на скрипке?

— Нет, — улыбнулся Дроссельфлауэр. — Только когда хочу о чем-нибудь подумать.

— И… О чем же вы думали сегодня? — спросила Меган, поражаясь собственному нахальству.

Она не могла и припомнить, когда настолько нарушала чьи-то личные границы и лезла с расспросами.

Но Дроссельфлауэр, казалось, совершенно не рассердился.

Он откинул светлую челку со лба и ответил:

— Я думал о вас, моя дорогая. О целых трех гостях, которых удалось заполучить в свой гостеприимный дом. Все думаю, чем вас развлечь, чтобы вы не разочаровались в нашем милом городе. Вот, например, — ярмарки. Было бы здорово устроить ярмарку — специально для вас, да и горожан это повеселит. Местные умельцы любят выставляться на ярмарках — это дает законную возможность распушить друг перед другом хвосты и похвастаться своими творениями. Чего только не делают!