Античная лирика - Гомер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевод Л. Блуменау
Аристагор исполнял роль галла[416], а я Теменидов[417]
Войнолюбивых играл, много труда приложив.
Он с похвалами ушел, Гирнефо́[418] же несчастную дружным
Треском кроталов, увы, зрители выгнали вон.
Сгиньте в огне вы, деянья героев! Невеждам в искусстве
Жавронка голос милей, чем лебединая песнь.
Эпитафия рабуПеревод Л. Блуменау
Раб я, лидиец. Но ты, господин, мой, в могиле свободнымДядьку Тиманфа велел похоронить своего.Долгие годы живи беспечально, когда же, состарясь,В землю ко мне ты сойдешь, — знай: и в Аиде я твой.
АНИТА[419]
«Плачу о девушке я Алкибии…»Перевод Ю. Шульца
Плачу о девушке я Алкибии. Плененные ею,Многие свататься к ней в дом приходили к отцу.Скромность ее и красу разгласила молва, но надеждыВсех их отвергнуты прочь гибельной были Судьбой.
«Кто бы ты ни был…»Перевод Н. Кострова
Кто бы ты ни был, садись под зелеными ветвями лавра,Жажду свою утоли этой прозрачной струей.Пусть легкокрылый зефир, навевая повсюду прохладу,Члены твои освежит в трудные знойные дни.
«Видишь, как важно и гордо на свой подбородок лохматый…»[420]Перевод Л. Блуменау
Видишь, как важно и гордо на свой подбородок лохматыйСмотрит, уставя глаза, Вакхов рогатый козел?Чванится тем он, что часто в горах ему нимфа НаидаКосмы волос на щеке розовой гладит рукой.
«Мальчики, красной уздечкой козла зануздав и намордник…»Перевод Л. Блуменау
Мальчики, красной уздечкой козла зануздав и намордникНа волосатый ему рот наложивши, ведутОколо храма игру в состязание конное, чтобыВидел сам бог, как они тешатся этой игрой.
На статую Афродиты у моряПеревод Л. Блуменау
Это участок Киприды. Отсюда приятно богинеВидеть всегда пред собой моря зеркальную гладь;Ибо она благосклонна к пловцам, и окрестное мореВолны смиряет свои, статую видя ее.
На статую ПанаПеревод Л. Блуменау
Пан-селянин, отчего в одинокой тенистой дубравеТы на певучем своем любишь играть тростнике?— Чтоб, привлеченные песней, подальше от нив хлебородныхЗдесь, на росистых горах, ваши паслися стада.
Мертвому петухуПеревод Л. Блуменау
Больше не будешь уж ты, как прежде, махая крылами,С ложа меня поднимать, встав на заре ото сна,Ибо подкравшийся хищник убил тебя, спавшего, ночью,В горло внезапно тебе острый свой коготь вонзив.
Убитому конюПеревод Л. Блуменау
Памятник этот поставил Дамид своему боевому,Павшему в битве коню. В грудь его ранил Арей;Темной струей потекла его кровь по могучему телуИ оросила собой землю на месте борьбы.
«В недрах Лидийской земли схоронён сын Филиппа…»Перевод Л. Блуменау
В недрах Лидийской земли схоронён сын Филиппа, Аминтор,В битве железной не раз силу являвший свою;И не злосчастный недуг унес его в царство Аида,Но, покрывая щитом друга, в бою он погиб.
«В битве отвага, Проарх…»Перевод Л. Блуменау
В битве отвага, Проарх, тебя погубила, и смертьюДом ты отца своего, Фидия, в горе поверг;Но над тобою поет эту песню прекрасную камень,Песню о том, что погиб ты за отчизну свою.
«Перед кончиной, обняв дорогого отца и роняя…»Перевод Л. Блуменау
Перед кончиной, обняв дорогого отца и роняяГорькие слезы из глаз, молвила так Эрато[421]:«Я не живу уже больше, отец мой. Уже застилаетМне, умирающей, смерть черным покровом глаза».
Трем милетским девушкам, убившим себя при нашествии галатовПеревод Л. Блуменау
Не допустив над собою насилия грубых галатов,Кончили мы, о Милет[422], родина милая, жизнь,Мы, три гражданки твои, три девицы, которых заставилКельтов жестокий Арей эту судьбу разделить.Так нечестивых объятий избегнули мы и в АидеВсё — и защиту себе, и жениха обрели.
Эпитафия рабуПеревод Л. Блуменау
Маном[423] когда-то при жизни он был; а теперь, после смерти,Дарию стал самому равен могуществом он.
АЛКЕЙ МЕССЕНСКИЙ[424]
ГесиодуПеревод Л. Блуменау
В роще тенистой, в Локриде, нашедшие труп ГесиодаНимфы омыли его чистой водой родниковИ, схоронив его, камень воздвигли. Потом оросилиЗемлю над ним пастухи, пасшие коз, молокомС примесью меда — за то, что, как мед, были сладостны песниСтарца, который вкусил влаги парнасских ключей.
«Я ненавижу Эрота…»Перевод Ю. Шульца
Я ненавижу Эрота. Людей ненавистник, зачем он,Зверя не трогая, мне в сердце пускает стрелу?Дальше-то что? Если бог уничтожит вконец человека,Разве награда ему будет за это дана?
«Без похорон и без слез…»[425]Перевод Л. Блуменау
Без похорон и без слез, о прохожий, на этом курганеМы, фессалийцы, лежим — три мириады[426] борцов, —Пав от меча этолийцев или латинян, которыхТит за собою привел из Италийской земли.Тяжко Эмафии[427] горе; а дух дерзновенный ФилиппаВ бегство пустился меж тем, лани проворной быстрей.
«Госпожа». Вилла Мистери в Помпеях.
«Не одного лишь тебя…»Перевод Л. Блуменау
Не одного лишь тебя и кентавра[428] вино погубило,О Эпикрат! От вина юный наш Каллий погиб.Винным Хароном[429] совсем уже стал одноглазый[430]. Послал быТы из Аида скорей кубок такой же ему.
СИМОНИД МАГНЕСИЙСКИЙ[431]
Галл и левПеревод Л. Блуменау
В зимнюю пору однажды, спасаясь от снежной метели,Галл, жрец Кибелы,[432] нашел в дикой пещере приют.Но не успел волоса́ осушить он, как в то же ущельеСледом за ним прибежал лев, пожиратель быков.Галл испугавшийся начал тогда, потрясая тимпаном,Бывшим в руке у него, звуками грот оглашать;Звуков священных богини не вынес лесов обитательИ, убоявшись жреца, в горы пустился стремглав.А полуженственный жрец с благодарностью горной богинеЭту одежду принес с косами русых волос.
БИОН[433]
«Коль хороши мои песни…»Перевод М. Грабарь-Пассек
Коль хороши мои песни, то славу уже мне доставятДаже и те лишь одни, что доселе мне муза внушила.Если ж не сладки они, то зачем мне дальше стараться?Если б нам жизненный срок был двоякий дарован КронидомИли изменчивой Мойрой — и так, чтоб один проводилиВ счастии мы и в утехах, другой был бы полон трудами, —То потрудившийся мог бы позднейшего ждать награжденья.Если же боги решили назначить нам, людям, для жизниСрок лишь один, и притом столь короткий, короче, чем прочим,Что же, несчастные, мы совершаем такие работы?Что же, для цели какой мы в наживу и в разные знаньяДушу влагаем свою и все к большему счастью стремимся?Видно, мы все позабыли, что мы родились не бессмертныИ что короткий лишь срок нам от Мойры на долю достался.
«Геспер, ты светоч златой Афродиты…»Перевод М. Грабарь-Пассек
Геспер[434], ты светоч златой Афродиты, любезной для сердца!Геспер святой и любимый, лазурных ночей украшенье!Меньше настолько луны ты, насколько всех звезд ты светлее.Друг мой, привет! И когда к пастуху погоню мое стадо,Вместо луны ты сиянье пошли, потому что сегодняЧуть появилась она и сейчас же зашла. ОтправляюсьЯ не на кражу, не с тем, чтобы путника ночью ограбить.Нет, я люблю. И тебе провожать подобает влюбленных.
МОСХ[435]
