Картер побеждает дьявола - Глен Голд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Простите, мисс.
– Я читала ужасную заметку про няню. Какой-то человек звонил ей и спрашивал, проверила ли она детей…
– Да, я видел.
Мисс Уайт взяла у него голубую карточку.
– Знаете, мне кажется, я читала очень похожую заметку в прошлом году, только тогда это произошло в Атланте, штат Джорджия. Может, это один и тот же человек?
Гриффин пожал плечами.
– Довольно странный м.о.
– Модус операнди. – Мисс Уайт закрыла глаза. – Мистер Гриффин, так приятно слышать вашу речь.
Гриффин торопливо сказал:
– Вы не скажете, что находится в особом хранении?
Она вскочила, как школьница, которую вызвали к доске, и объяснила, что, следя за жизнью известных обитателей Сан-Франциско, библиотека старается соблюдать деликатность.
– Газеты печатают такое, что не всем можно показывать. Дайте-ка вспомнить. 1914… – Стаскивая простыню, которой был накрыт запертый шкаф, она повторила дату. – Я видела Картера десятки раз. Удивительный человек! Интересно, была ли я на его представлениях в 1914 году.
– Он показывал какое-то японское орудие.
Мисс Уайт вздохнула.
– Фантомную пушку.
– Да, кажется так.
Рот у мисс Уайт округлился. Она принялась тихо рыться в ящике. Ее молчание было настолько необычным, что Гриффин заподозрил неладное.
– Вам это что-то говорит?
– Да. – Она подняла лицо; в глазах стояли слезы.
– Такое несчастье! Бедный мистер Картер!
Глава 4
– Пока не работает, – сказал Ледок.
– Уверен, что работает. – Картер смотрел, как на сцене восемь рабочих деловито начищают бронзовые петли, подкрашивают реквизит, с научной точностью расставляют зеркала. Пушка – вернее, ее детали – лежала на сцене.
– Картер, отложи. Всего на неделю.
– Нет, – с обворожительной улыбкой отвечал Картер.
– Когда ты становишься таким самоуверенным, хочется тебя убить. – Ледок сощурился на карманные часы. Он достиг тех лет, когда о человеке говорят: «хорошо сохранился». Картер встретил его в Лондоне год назад и сманил от тихой жизни у Маскелайна и Деванта[29] обещанием нового детства. – Чарли, солнце сядет через час. Я не знаю, сколько с ней еще провожусь.
– Все будет отлично. Верь мне.
– Тебе я верю. Я не верю в этот железный дрек.[30] – Он почесал нос, оставив на нем полосу машинного масла.
Представление делилось на три части. Первая называлась «Художник и натурщица». Картер писал портрет красавицы. Тут появлялись воры и набрасывались на него с дубинками; красавица на портрете оживала и расшвыривала грабителей. После интерлюдии, в которой она – разумеется, это была Аннабель – играла на фортепьяно, начинался второй акт, «Рог изобилия», символизирующий богатство Америки. Картер наливал из неисчерпаемой стеклянной бутыли любой напиток, который требовали зрители – пиво, кока-колу, воду, яблочный сок; потом вынимал из пустого, расписанного геральдическими лилиями деревянного куба, висящего в воздухе над сценой, цветы, воздушные шары, голубей и девушку в красно-бело-синем трико с бенгальскими огнями в руках. Третья часть называлась «Фантомная пушка» – она-то пока и не работала, а представление должно было начаться через час.
Картер, наверное, мог бы сегодня заменить ее другой иллюзией, хотя «Пушка» стояла в афише и билеты покупали именно на нее. Одно «но»: Великий Леон в Филадельфии и П.Т. Селбит в Лондоне готовились на предстоящей неделе показать свои версии того же самого эффекта. Все были очень милы, никто не обвинял коллег в плагиате, но каждый торопился показать иллюзию первым.
Неделя, уверял Ледок, ничего не изменит: у Леона женщина пробивает стальную стену, а у Селбита проходит через кирпичную. Однако Картер знал публику: первый, у кого женщина проникнет через стену, станет победителем. У него уже развился вкус к победам.
– Что с ней плохо? – спросил Картер.
– А что с ней хорошо?
Они подошли к оборудованию. Картер в свое время набросал чертежи на скатерти, и Ледок потратил восемь месяцев, пытаясь привести их в соответствие с законами физики. В итоге получился искусный – и всё же недостаточно искусный механизм.
Если он когда-нибудь заработает, то будет соответствовать описанию, которое Картер дал в патентной заявке: «На сцену приглашается комиссия осмотреть кирпичную стену. Комиссия подписывает два листа бумаги тридцать на тридцать дюймов, которые наклеиваются с двух сторон стены. Пушку заряжают женщиной и подкатывают на расстояние фута к стене. Слышится грохот, женщина вылетает из пушки, пробивает стену и приземляется в страховочную сетку. Комиссию просят снова осмотреть стену. Она на месте, но оба листа бумаги разорваны живым снарядом».
Всю неделю из пушки стреляли джутовыми мешками с песком длиной шестьдесят четыре дюйма и весом по сто двадцать четыре фунта. По результатам опытов наклон пушки изменили на пять градусов, сетку подняли на шесть футов, а восьмифунтовые крепления, удерживающие сетку на раме, для прочности заменили восемнадцатифунтовыми. Всю неделю Тутс Бекер, чемпионка Америки по прыжкам в воду, дожидалась в гостинице своей очереди вылететь из пушки. Сара Аннабель Картер не проявляла интереса к этой части шоу. Позировать художнику – приятно, лупить грабителей – весело, а вылезать из «Ящика изобилия» или вылетать из пушки – никогда.
Картер велел рабочим собрать пушку и спросил Ледока:
– Безопасность смущает?
– Вибрация.
Картер трижды хлопнул в ладоши, весь театр замолк.
– Спасибо. Через две минуты будем проверять пушку.
Тут же рабочие бросили свои дела и расселись в зале: кто в первом ряду, кто на самом краю последнего. Картер начал проговаривать роль, дословно, но без выражения. Мешок с песком опустили в пушку, «комиссия» из рабочих подписала два листа бумаги, которые и прилепили на стену. В настоящую комиссию Картер пригласил четырех инженеров из Калифорнийского университета. Когда рабочие вернулись на места, Картер заметил за кулисами жену. Она была в новой шляпке, с сумками в обеих руках – видимо, ходила за покупками. Картер поймал ее взгляд; Аннабель скосила глаза на нос и высунула язык. Он продолжал говорить, словно ничего не заметил.
Рядом с пушкой светилась фальшивая панель управления; между двумя высокими нитями подрагивала одинокая дуга.
– Поскольку сейчас произойдет выброс чудовищной энергии, советую вам немного отойти. На счет три… нет, погодите! – Картер повернулся к Л едоку. – Можно оставить комиссию на сцене? Пусть видят, что мы не откатываем стену к заднику.
Ледок идею одобрил. Картер расставил людей по-новому и продолжил с прерванного места:
– На счет три эта отважная девушка пролетит сквозь стену.
Пушку выровняли, и всю конструкцию подкатили так, что дуло оказалось в футе от стены. Картер в отчаянии увидел, что ее сотрясает мощная дрожь.
– Погодите! – Он подошел к рампе и, заранее зная ответ, крикнул: – Как выглядит?
– Ну… неплохо, – отвечал молодой рабочий. (Картер про себя отметил, что к нему с такими вопросами лучше не обращаться.)
– Так и четырехлетний мальчик не поверит, – сказал Ледок. – Кирпичная стена. Сплошная кирпичная стена дрожит. «Мамулечка, а почему стена дрожит?» «Не знаю, солнышко, но думаю, наверное, в ней моторчик».
Картер минуту молчал, потом вздохнул:
– Ой вей![31]
Прижав ладонь ко лбу, он продолжил:
– Отлично. Джентльмены, пушку назад на позицию один. Ледок, можно как-то убрать вибрацию?
– Конечно. Если мы с тобой будем держать стену. В противном случае мне нужна еще неделя, чтобы приспособить моторчик поменьше или сделать стену потяжелее.
Картер вынул полудолларовую монету и отправил ее прогуляться по тыльной стороне пальцев. Ледок и прежде видел, как Картер думает; он знал, что сейчас надо не мешать. Через мгновение два серебряных пятнадцатицентовика закувыркались у Картера на ладони. Потом замерли.
– Я идиот! – прошипел Картер. – Ответ перед нами. Пусть комиссия держит стену.
Ледок кивал три секунды подряд.
– Я не зря тебя кормлю, Чарли.
– По местам! – крикнул Картер. Требовались две минуты, чтобы вынуть мешок и перезарядить пушку. Он пошел к жене, говоря: – Господа, чтобы вы убедились, что это не оптическая иллюзия, попрошу вас встать по обе стороны стены и держать ее. И так далее.
– И так далее, – повторила Аннабель.
– Короче получается, верно? – Картер помахал рукой залу. – Дамы и господа, и так далее. Спасибо за внимание.
– Ну, какая у тебя жена? – спросила Аннабель, надвигая шляпу на глаза.
Картер взялся за подбородок.
– Самая красивая.
– М-м-м… Нет.
– Самая сильная, самая проворная, самая умная.
Однако Аннабель на каждую догадку только мотала головой. Нелепо огромное перо на шляпе колыхалось перед самым лицом Картера. Наконец она сказала таким тоном, словно ответ очевиден:
