Графъ - Аля Пачиновна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что с ремонтом?
Шалтай уставился на Глеба, как на чёрный квадрат Малевича - с плохо скрываемым недоумением. Несколько раз хлопнул ртом, как карась. Потом откашлялся и буркнул:
- Пара недель, может меньше. Там мелочь осталась, мебель, техника и декор, - последнее слово он произнёс скривив рот в ухмылке.
Снова повисла тишина. Шалтай опрокинул в себя ещё порцию конины и закурил сигарету, что делал крайней редко.
- На кой зуд тебе это, Граф? - спросил он, поглядывая из-под лысых надбровных дуг, навалился на стойку и отрывисто засипел полушёпотом: - Головняка мало? Ее не ищут. Вопрос с мэрией улажен. Она чекистка. Однозначно. Все материалы уничтожены. Делегируй ее Рудику, он только за.
Глеб встал с барного стула резче, чем полагалось Графу по статусу. Затянулся последний раз и агрессивно выдохнул:
- Сеня, я вам с Рудиком делегирую инспектировать рыночные шалманы. Я совета не просил. А с головняком как-нибудь сам разберусь.
Снова замолчали. Шалтай пускал кольца в деревянные балки навеса и барабанил пухлыми пальцами по столешнице. Глеб допил коньяк и принялся тушить окурок сигары в пепельнице.
Как сговорились все. Вилка, Шалтай пытаются убедить его в том, в чем хочется сомневаться.
- Мара тебе каких хочешь фавориток подгонит, - брякнул Салтаев невпопад, будто и впрямь неравнодушен, - бабу в малине держать нельзя против воли, примета плохая, да и не по-пацански это как-то… не по понятиям.
- Шалтай, проснись, - Глеб одной ногой уже был вне себя, - ты на киче не был с пятнадцатого. Костюмы носишь, ножом пользуешься только когда ешь. Какого хера, Сеня, ты мне про понятия двигаешь?
- А ты за базаром следи! - огрызнулся Салтаев. - Это не только на киче приветствуется. Тебе не кажется, что ты, сиятельство, в последнее время слишком зарылся? Команды раздаёшь дерзко. Или ты нас другой кастой считаешь? Мы же для тебя что, слуги, лакеи. Ты не прибурел?
- Да, Сеня, ты чалился за меня почти пять лет из тех пятнадцати, что дали бы мне. Отсидел, как король, вышел со всеми почестями, живешь, как бонвиван. Не ходишь, а катаешься по жизни. Буквально. - Глеб обвёл взглядом окружность Шалтая, - Миша финансовой стороной руководит, подставляется. Рудик… пулю получил в живот вместо меня и я уже за две жизни перед ним в расчёте. Но все основные решения принимал и буду принимать я. Именно по этой причине у нас четверых равные доли участия. Именно поэтому лично ты, Сеня, деньги не считаешь. Ты их тратишь и они не заканчиваются, как в тумбочке Рабиновича. А ты спроси себя, кто их туда регулярно подкладывает.
Шалтай одышливо запыхтел, тыкая сигаретой в дно пепельницы. Скатился со стула, рванул пиджак с его спинки.
- Я тебя услышал, Глеб, - проговорил он и на лбу его взбухли крупные капли пота.
- Вот и отлично.
Глеб подцепил со стула свой пиджак и бросив на ходу «созвон», пошёл в дом.
Завернул в уборную на первом этаже. Отлил, сполоснул кальмара, умылся холодной водой. Из зеркала на него смотрела уставшая, бородатая рожа.
Неужели внатуре сексотка? Обидно было бы. Таких ведь показательно убирают ибо не хуй. Чтобы впредь неповадно было. А как ее уберёшь? Она ведь живая. И красивая.
- Сука! - бросил отражению и решительно двинулся… в направлении гостевой.
Глава 25
Глава 25
- Открой! - он трижды стукнул кулаком в дверь.
Тишина. Если не откроет, это будет последний замок, от которого у него нет ключа. Больше он в джентельмена играть не будет. Хватит.
Глеб уже занёс кулак для очередного удара, но затвор щёлкнул, дверь открылась.
Она стояла в проеме, едва подсвеченная сзади янтарным освещением комнаты. Волосы перекинула на левую часть лица и усердно прятала глаза за ресницами.
Наверное, ей стоило серьёзных усилий подчиняться. Почти таких же мучительных, как просить у кого-то помощи. Унизительно, да? Глеб прекрасно понимал ее в этом плане. Сам такой. Но чёрный атлас тонкого платья, похожего на ночную сорочку бликовал, выделяя рельефы под ним контрастнее.
- У тебя на меня соски стоят! - констатировал он вслух вместо приветствия и шагнул в комнату.
- А ты пришёл это засвидетельствовать? - задрала подбородок, пятясь назад.
Глеб каблуком ботинка толкнул дверь, она скрипнула позади и хлопнула громче, чем вложено было сил в этот акт.
Лера вздрогнула и, наконец, удостоила его взглядом. Потом как-то нерешительно обняла себя руками, по которым рассыпались крупинки озноба. Он понял, что от напряжения у неё не разжимаются челюсти, а это в корне противоречило поставленным целям.Она опять опустила голову. Весь ее вид заставлял Глеба до спазмов в глотке чувствовать себя моральным уродом, вломившимся во внутренний мир невинной девочки. Хотя, эта фарфоровая шея сама подставилась и это она должна страдать от нехватки кислорода.
Он отбросил лапсердак на спинку кресла. Сам бухнулся в него вольготно. Сегодня он - натуральная мразь, такой, каким она его видит.
- Хотел дать тебе время… - начал он, и, сделав небольшую паузу для придания остроты моменту, продолжил, - но потом вспомнил, что я у себя дома. И могу позволить себе делать здесь все, что мне хочется. А хочется мне, Лера в твой дерзкий рот.
Соски ее рвали ткань сорочки. Интересно, а трусы на ней есть?
- Я не буду… - захлебнулась, - этого делать!
- Будешь, - кивнул Глеб, вытягивая край ремня из пряжки. - Будешь, - повторил и поймал ее за подол прежде, чем козочка предприняла попытку отпрыгнуть в сторону. Дёрнул на себя, тонкая на вид ткань платья оказалась крепкой, даже не треснуло нигде. Вот, что значит - дорогая вещь.
Она свалилась на колени ровно в ту точку, которую Глеб наметил, раскинув ноги. Приняла фундаментальную позу
