Личный мотив - Клер Макинтош

— Я не могла.

25

— Разумеется, она могла остановиться! — с жаром заявила Кейт, вышагивая туда и обратно между своим письменным столом и окном. — Она такая холодная — у меня от нее просто мурашки по телу.

— Может, ты сядешь наконец? — Рей допил кофе и подавил зевок. — Ты своей беготней выматываешь меня еще больше.

Было уже за полночь, когда Рей и Кейт неохотно прекратили допрос и отпустили Дженну немного поспать.

Кейт села.

— Как вы думаете, почему она так легко во всем созналась — сейчас, когда прошел целый год?

— Не знаю, — ответил Рей, откидываясь на спинку стула и кладя ноги на стол Стампи. — Здесь что-то не совсем сходится.

— В смысле?

Рей покачал головой.

— Ощущение такое. Наверное, я просто устал.

Дверь открылась, и в офис вошел Стампи.

— Что-то ты припозднился. Ну как там «город большого дыма»?[7]

— Бурлит, — ответил Стампи. — Бог его знает, почему все так рвутся там жить.

— Удалось склонить мать Джейкоба на свою сторону?

Стампи кивнул.

— Она не собирается в ближайшее время организовывать свой фан-клуб, но все же в игре. После смерти Джейкоба она ощутила много критики со стороны общественности. Она сказала, что ей и так было тяжело, что ее воспринимали в районе как чужака, а эта катастрофа еще больше подлила масла в огонь.

— Когда она уехала? — спросила Кейт.

— Сразу после похорон. В Лондоне находится большая польская коммуна, и Анна поселилась вместе с какими-то своими кузинами в многоквартирном доме. Читая между строк, я догадываюсь, что есть кое-какие вопросы по поводу легитимности ее трудоустройства, что не облегчало задачу, когда дошло до того, что нужно ее разыскать.

— Она охотно с тобой говорила?

Рей вытянул руки перед собой и громко захрустел суставами. Кейт поморщилась.

— Да, — сказал Стампи. — На самом деле у меня сложилось впечатление, что она испытала облегчение, когда появился человек, с которым можно было поговорить о Джейкобе. Знаете, она даже своей семье на родине ничего об этом не сообщила. Говорит, что ей слишком стыдно.

— Стыдно? Какого черта? Почему она должна этого стыдиться? — удивился Рей.

— Это долгая история, — ответил Стампи. — Анна приехала в Соединенное Королевство, когда ей было восемнадцать. Она чего-то недоговаривает по поводу того, как сюда попала, но в итоге она начала работать уборщицей в офисах в промышленном районе Глиторн. Подружилась с одним парнем, который там работал, и опомнилась только тогда, когда забеременела.

— И после этого она рассталась с отцом ребенка? — попыталась угадать Кейт.

— Вот именно. По-видимому, родители Анны пришли в ужас, что она родила вне брака, и потребовали, чтобы дочь вернулась в Польшу, где они могли бы приглядывать за ней, но Анна отказалась. Говорит, хотела доказать всем, что сможет справиться самостоятельно.

— И теперь она во всем винит себя. — Рей покачал головой. — Бедняжка. Сколько ей лет?

— Двадцать шесть. Когда Джейкоб погиб, она решила, что это наказание ей за то, что не послушалась родителей.

— Как это печально! — Кейт, сидевшая поджав колени к груди, помолчала. — Но все-таки это не ее вина — не она ведь была за рулем этого проклятого автомобиля!

— Я говорил ей это, но она все равно берет на себя значительную часть вины за сложившуюся ситуацию. Как бы там ни было, но я сообщил ей, что мы кое-кого задержали по этому делу и рассчитываем выдвинуть обвинение. А это значит, что вы вдвоем хорошо сделали свою работу. — Он искоса взглянул на Кейт.

— Даже не пытайся меня достать, — сказала Кейт. — Сейчас слишком поздно, и мое чувство юмора находится в самоволке. Мы, между прочим, действительно получили от Грей признание в совершении преступления, но было уже слишком поздно, так что до утра она поспит.

— Я и сам собираюсь сделать то же самое, — сказал Стампи. — Если, конечно, вы не возражаете, босс. — Он развязал галстук.

— Мы все сейчас займемся этим, — сказал Рей. — Все, Кейт, ночь за окном. Утром мы сделаем еще один заход и посмотрим, удастся ли заставить Грей рассказать, где находится машина.

Все вместе они вышли на задний двор. Стампи приветственно поднял руку, когда выезжал за металлические ворота, оставляя Рея и Кейт в полумраке.

— Длинный выдался день, — сказал Рей. Несмотря на усталость, он вдруг понял, что домой ехать не хочется.

— Да.

Они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал тонкий аромат ее духов. Сердце гулко стучало в груди. Если он поцелует ее сейчас, пути к отступлению уже не будет.

— Тогда спокойной ночи, — сказала Кейт, оставаясь на месте.

Рей сделал шаг в сторону и вынул из кармана ключи.

— Спокойной ночи, Кейт. Выспись получше.

Выезжая со стоянки, Рей тяжело вздохнул. Он был очень близок к тому, чтобы переступить черту. Слишком близок.

Спать Рей лег только около двух, и ему показалось, что уже через считаные секунды в изголовье зазвонил будильник. Спал он плохо, урывками, не в состоянии перестать думать о Кейт, а во время утреннего совещания все время боролся с собой, пытаясь прогнать из головы мысли о ней.

В десять они встретились в столовой. Интересно, думала ли она о нем всю ночь, подумал Рей, но тут же отругал себя за эту мысль. Он становится смешон, и чем раньше он отбросит все это в сторону, тем лучше.

— Я слишком стар для поздних ночных бдений, — сказал он, пока они стояли в очереди за одним из фирменных блюд Мойры, предлагаемым на завтрак и благодаря своим артериосклеротическим свойствам получившим в народе название «алебастр».

Рей надеялся, что Кейт тут же возразит ему, но потом сам себе показался смешным за эту мысль.

— А я ужасно благодарна, что не заступаю на круглосуточное дежурство, — сказала она. — Помните, как вы отрубились в три часа ночи?

— Господи, неужели со мной такое было? Я тогда боролся со сном и мечтал об автомобильной погоне за нарушителем, которая бы впрыснула в кровь адреналин. Больше такое не повторится.

Они отнесли за свободный столик свои тарелки с яичницей, беконом, сосисками, черным пудингом и гренками, и за едой Кейт развернула номер «Бристол пост».

— Обычное искрометное чтиво, — сказала она. — Выборы в городской совет, школьные праздники, жалобы по поводу собачьего дерьма.

Она свернула газету и отложила ее в сторону. С большой фотографии на первой странице на них смотрел Джейкоб.

— Удалось узнать что-то новое от Грей сегодня утром? — спросил Рей.

— Она повторила то же, что и вчера, — ответила Кейт, — так что она, по крайней мере, последовательна. Но она до сих пор не отвечает на вопросы, где сейчас машина и почему она тогда не остановилась.

— Что ж, к счастью, наша задача состоит в том, чтобы выяснить что произошло, а не почему это случилось, — напомнил Рей. — Чтобы выдвинуть обвинение, материала у нас достаточно. Запусти дело в суд, и посмотрим, может быть, они вынесут решение прямо сегодня.

Кейт задумалась.

— Что еще?

— Когда вы вчера сказали мне, что тут что-то не вяжется… — Она умолкла, так и не договорив.

— Ну и?.. — подтолкнул ее Рей.

— У меня то же самое ощущение.

Кейт отхлебнула чай и аккуратно поставила чашку на стол, уставившись на нее, будто старясь найти там решение.

— Ты думаешь, она нас разыгрывает?

Время от времени подобное случалось — особенно с такими резонансными делами, как это. Человек сам вызывается признаться в совершении преступления, а потом, в середине допроса, вдруг выясняется, что он в принципе не мог этого сделать. Если они пропустили что-то очень важное — что-то умышленно скрываемое от прессы, — то все дело развалится.

— Да нет, не разыгрывает. В конце концов, это ее машина. И ее описание внешности Анны Джордан совпадает почти в точности. Просто… — Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Рея. — Помните тот момент в ее рассказе, когда она описывает точку удара?

Рей кивнул, чтобы она продолжала.

— Она привела целую кучу деталей касательно того, как выглядел Джейкоб. Что на нем было надето, какой у него был рюкзачок…

— Просто у нее хорошая память. Думаю, при тех обстоятельствах и у тебя в мозгу запечатлелось бы что-то в этом роде.

Он сейчас выполнял роль адвоката дьявола, предвидя, что на это сказала бы суперинтендант, и говоря то, что на его месте должен говорить начальник. Но Рея преследовало то же щемящее чувство, которое так тревожило его накануне: Дженна Грей что-то скрывала от них.

— По отсутствию следов шин на асфальте мы знаем, что машина резко не тормозила, — тем временем продолжала Кейт, — а Грей утверждает, что Джейкоб «появился из ниоткуда». — Она пальцами показала в воздухе кавычки. — Значит, если все случилось так быстро, как она могла столько всего заметить? А если дело происходило не быстро и у нее была масса времени, чтобы увидеть его и при этом еще рассмотреть, во что он был одет, то почему она все-таки на него наехала?