Новый Мир ( № 4 2007) - Новый Мир Новый Мир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Центральный эпизод второй части требует особого рассмотрения.
Шли ребята мимо зданья,
Что на площади Восстанья,
Вдруг глядят — стоит Степан,
Их любимый великан!
Все застыли в удивленье:
— Дядя Степа! Это вы?
Здесь не ваше отделенье
И не ваш район Москвы!
Укажем, что, кроме прочего, в словах ребят вновь отмечена статичность героя, неотъемлемое его качество — он даже переместиться никуда не может, привязан к своему району и своему отделению, но не в этом суть.
Можно предположить, что ребята, которые знают, где служит дядя Степа и даже его отделение милиции, сами живут поблизости оттуда, а на площадь Восстания попали случайно (ну, например, собрались в зоопарк). Почему же здесь оказался дядя Степа? Он отвечает, как всегда, неопределенно:
Дядя Степа козырнул,
Улыбнулся, подмигнул:
— Получил я пост почетный!
И теперь на мостовой,
Там, где дом стоит высотный,
Есть высотный постовой!
По логике вещей, вертикальная доминанта, которой является высотка на площади Восстания, и впрямь требует соизмеримого с ней окружения, “высотного постового”. Но это частность, куда важнее, что и само высотное здание появилось не случайно. Задуманное в качестве сопровождения вертикали Дворца Советов, “ожерелье из восьми вертикалей выявляет центральное ядро столицы; их тщательно продуманное расположение связано как с топографией города, так и со структурой его плана”21 (восьмое здание, которое должно бы располагаться в Зарядье, не было построено, как, собственно, и Дворец Советов).
Здание, упомянутое в поэме, по-своему примечательно: “Высотный жилой дом на площади Восстания (1950 — 1954, архитекторы М. Посохин и А. Мндоянц, инженер М. Вохомский) образует эффектное завершение больших отрезков Садового кольца и радиальных улиц; он господствует над лежащей на пониженных участках территорией зоопарка и кварталами Красной Пресни. Крылья здания крутыми террасами поднимаются на 18 этажей, 22 этажа имеет центральный объем, над которым до st1:metricconverter productid="160 м" 160 м /st1:metricconverter поднимается восьмигранная башня со шпилем-шатром. 452 квартиры заключает в себе это сооружение. Уступы крыльев обеспечили переход от мощного главного массива к окружающей застройке”22. Кстати, выстроено оно как раз напротив дома, где жил в период создания поэмы и живет по сей день Сергей Михалков. Адрес формально мог смениться из-за переименований или изменения нумерации домов, но и дом и квартира остались прежними.
Впрочем, и это не главное. И чтобы ввести читателя в суть дела, нужен экскурс в историю.
Нехватка личного состава в милиции после войны и низкий уровень его подготовки требовали экстренных мер — и организационных, и воспитательных. Как указывает исследователь, “стержнем массового патриотического воспитания должна была явиться идея „московского патриотизма”, на что в одном из своих публичных выступлений st1:metricconverter productid="1947 г" 1947 г /st1:metricconverter . прямо указал секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Попов. В этой же речи содержалось знаковое определение Москвы как центра „славянского мира””23. Ряд мероприятий был приурочен к празднованию 800-летия Москвы, которое должно было отмечаться в 1947 году, к январю того же 1947-го относится и закрытое правительственное постановление о строительстве восьми московских небоскребов. Следующий этап — переход от пропаганды “московского патриотизма”, в силу политических обстоятельств себя изжившего, к общероссийскому патриотизму — обозначился весной 1949 года. Но и новые действия по улучшению работы милиции, а также по комплектации и подбору кадров ничего не дали. Последовали Постановление Совета Министров СССР от 27 августа 1953 года, а также приказ МВД СССР от 17 сентября 1953 года, опять-таки связанные с реорганизационными вопросами, при этом, что очень немаловажно, в сделанном незадолго до того докладе начальника Политотдела ГУМ И. А. Кожина кроме прочих мер предлагалось разрешить выпуск всесоюзного милицейского журнала и оказать содействие творческим работникам в создании литературных произведений и художественных кинофильмов о милиции.
Не станем занимать читателей более подробным изложением мер, предпринятых и руководством страны, и руководством органов милиции. Довольно сказать, что реорганизация повлекла за собой столь важные последствия, как вывод милиции из системы МГБ, а также снижение уровня преступности, которая к тому моменту сильно выросла (особенно сказалась проведенная Л. П. Берией амнистия 1953 года, когда на свободу были выпущены многочисленные бандиты и убийцы; политических заключенных и осужденных по бытовым статьям амнистия не коснулась). Сказалась эта деятельность и на художественной продукции: вышли на экран классические советские фильмы о милиции, появились книги о ней. Вышла в свет и вторая часть поэмы — “Дядя Степа — милиционер”.
В тексте ее запечатлелись перипетии государственной идеологии, спроецированной на милицейское строительство. Из московского божества дядя Степа — с изменением идеологической доктрины — автоматически переходит в ранг божества государственного (солярность героя подчеркивает знак, расположенный на уровне пупа, — блестящий герб на пряжке ремня, другой знак — кокарда).
И сейчас средь великанов,
Тех, что знает вся страна,
Жив-здоров Степан Степанов —
Бывший флотский старшина.
Он шагает по району
От двора и до двора,
И опять на нем погоны,
С пистолетом кобура.
Вписанное в “общегосударственное”, “московское” осталось, недаром вновь упоминаются дворы (к шестидесятым годам все более размыкавшиеся вовне, в городское целое: не запирались на ночь ворота, да и сами воротные створки исчезали, в стенах оставались торчать массивные и никчемные железные петли). В поведении дяди Степы обнаруживается неожиданный патернализм: “Посмотри вокруг, сынок!” — говорит он мальчику, потерявшемуся на вокзале, что в некотором смысле предопределяет изменение его собственного жизненного статуса. Придет момент, и дядя Степа наконец-то станет отцом.
Тут и следовало бы закончить. Бессобытийные третья и четвертая части поэмы — “Дядя Степа и Егор” и “Дядя Степа — ветеран” — качественно отличаются от предыдущих частей; их можно расценивать как обширные вставки перед концовкой, пусть и лишенной каких-либо художественных достоинств, однако логично связанной с предыдущим текстом.
Герой жил и взрослел вместе со страной, вместе со страной погрузился он и в старость, схожую с детством. Напомним, что четвертая часть опубликована 1 июня 1981 года в газете “Правда”. Это период, впоследствии поименованный застоем, обильный фольклор которого так и сяк варьировал сюжет о впавшем в детство Л. И. Брежневе.
Дядя Степа общается только с детьми, слегка презирает ровесников-ветеранов, забивающих козла. Но и его положение в мире изменилось — вырос ли мир, герой ли уменьшился. Он летит в Париж по путевке, расположившись в пассажирском кресле, хотя узкие промежутки между рядами кресел не слишком удобны и для обычного пассажира.
Шутку переводчика в парижском эпизоде, что дядя Степа чуть пониже Эйфелевой башни, следует понимать именно как шутку. И как жест вежливости надо воспринимать утверждение, что его
…повсюду называли
По-французски — “Великан”.
Пройдет всего несколько лет до начала исторического периода с названием “perestroika”, и герой окончательно отступит на задний план.
И все же не надо обвинять автора в конъюнктурности и приукрашивании неприглядной действительности. Феномен С. Михалкова — и его знаменитого героя — в том, что и герой, и его создатель вполне искренно и органично вписывались в любой исторический период. Приведем один косвенный аргумент: отрезок с 1934 по 1936 год стал первым более или менее сытым периодом после свертывания нэпа. Была даже отменена, совсем ненадолго, карточная система. В этот маленький временной промежуток и успел появиться дядя Степа, знакомый каждому с детства, будь ты читатель, будь ты слушатель.
1Паперный Владимир. Культура Два. М., 1996, стр. 78. Выделения принадлежат автору цитируемого текста.
2Цитаты из поэмы “Дядя Степа” приводятся по изданию: Михалков Сергей. Стихи. М., 1939; цитаты из поэмы “Дядя Степа-милиционер” — по изданию: Михалков Сергей. Стихи и сказки. М., 1960.
st1:metricconverter productid="3 См" 3См /st1:metricconverter .: Хлоплянкина Т. “Застава Ильича”. М., 1990, стр. 49.
4Фицпатрик Шейла. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001, стр. 59.
5 Фицпатрик Шейла. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город, стр. 63.
6Михалков Сергей. От и до… М., 1998, стр. 267 — 268.
7Даль Владимир. Толковый словарь великорусского языка. Т. А-З. М., 1978, стр. 512.
