На грани - Анна Александровна Кабатова

ты обрёл врагов. Возможно, во многом я не прав, но у меня никогда не было желания убеждать окружающих в своей правоте: выбор лишь за человеком, поэтому не мне решать, разделит он мои мнения и взгляды, или нет.

Поднявшись над землёй на высоту четырёх ступенек, я нерешительно постучал в дверь. Я не на шутку удивился и испугался одновременно настолько, что даже слышал биение собственного сердца, когда мне отворила молодая девушка. Думаю, моё удивление не стоит объяснять, чего нельзя сказать о страхе. На самом же деле дозу адреналина мой организм получил из-за мысли, что, возможно, я ошибся, и мои расчёты не были столь верны, какими они мне показались.

– Я могу вам чем-то помочь? – она первой нарушила тишину.

– Да…пожалуй…Пит Рейд здесь живёт? – попытался я дать конструктивный ответ и ничем не уступающий ему вопрос.

– В зависимости от того, кто его спрашивает. Вы из полиции? – в её голосе появились ноты недоверия.

– Нет, я его друг… был когда-то. Надеюсь, что всё ещё являюсь им.

– А, ты Том? Пит много рассказывал о тебе.

– Неужели? Могу ли я поговорить с ним?

– Нет… Он сказал послать тебя к чёрту, когда ты явишься к нему домой, – с ехидной улыбкой ответила она.

– Элис, кто там ещё? – раздался голо Пита из комнаты.

– Никто. Этот человек ошибся адресом и уже уходит, – ответила девушка.

Дверь дома передо мной захлопнулась. Ещё недавно я думал о том, любил ли Пит когда-нибудь по-настоящему. Теперь же мне открыла красивая девушка. Она не была похожа на девушек лёгкого поведения, а, скорее, даже наоборот – на высокообразованного человека. Странно, что мой друг, каким я его считал, ничего не говорил мне об этом в своих письмах. Но, с другой стороны, чему я удивляюсь? Ведь я с трудом вспоминаю, чтобы Пит рассказывал мне что-либо о своей личной жизни или же о чувствах. Всё, что он когда-либо выставлял напоказ – его мысли, то есть мировоззрение, и то, что происходило в его физической жизни, то есть приключения.

Если я не мог встретись с товарищем, значит, он встретится со мной. До поздней ночи я просидел под дверью его дома, в надежде, что сейчас он выйдет и скажет, что всё осталось в прошлом и будет лишь так, как это было прежде. К сожалению, этого та и не случилось. Последующие два дня происходило всё то же самое: я приходил, просиживал целый день и, не дождавшись, уходил. Моё терпение лопнуло и больше к его дому я не приходил. Ладно, раз уж нам суждено пойти разными путями, то больше я не стану его беспокоить без причины.

Да, я лишился Пита, но у меня всё ещё был человек, который мог бы выслушать меня и, возможно, даже помочь. Уже прошло почти две недели с того момента, как мы с Холли виделись в последний раз. Порой приятно осознавать, что рядом с тобой есть ещё кто-то очень близкий, что ты не один. Так мне пришла в голову мысль навестить её, ведь это последний человек, которому я всё ещё мог довериться.

Следующим после моей неудачной попытки дождаться Пита утром я наведался домой к своей девушке. Я не хотел, чтобы она преждевременно заметила меня из окна, как и не хотел беспокоить её в такой способ. Поэтому в многоквартирный дом я вошёл через чёрный ход. Вскоре, примерно рассчитав, которой квартире принадлежит уже знакомое мне окно, я постучал в дверь. Несомненно, я мог бы воспользоваться входным звонком, но перспектива того, что я разбужу не только Холли, а и всю семью, меня слишком не устраивала. Сначала я подождал минуту, затем ещё одну. Мой кулак уже тянулся, чтобы постучать вновь, как на пороге передо мной явилась она. Вместо сотен слов, которые могли бы прозвучать, последовали крепкие объятья.

– Мои братья чтят тебя как героя. Ещё бы: ты же фактически спас наши жизни! Ты даже не представляешь, насколько все мы благодарны тебе!

Она была права: этого я точно не мог себе представить.

– Пустяки, – ответил я. – Если что-нибудь понадобится – обращайся, хорошо?

Но Холли уже не могла мне ответить, поскольку к тому времени е эмоции взяли верх и она заплакала. Надеюсь, что это были слёзы радости.

– Не хочешь пойти прогуляться? Мне кажется, что то место, о котором я думаю, идеально подойдёт.

Всё это время, пока я ждал её на улице, то и дело раздавалось пение птиц, шумели листья молодых деревьев, а лучи солнца с полной силой грели землю, так как ни одно облако на голубом небе не закрывало его от нашего взора. И мне в голову пришла мысль, вскоре изменившая мою жизнь навсегда. А ещё я думал о словах Пита, касательно работы. Уж не изменял ли я этим своему сердцу? В любом случае, он был прав, но как мне содержать себя, дом, семью, если такова будет, не работая?

Мои размышления касательно этого, которые я жутко не любил, но в которые мне, порой, доводилось погружаться, прервал вопрос:

– Посвятишь меня в свои планы?

– Нет, ни в коем случае.

Совершая утреннюю прогулку, мы много о чём успели поговорить, в том числе, и о моих разногласиях. Женщины всегда понимают истинную причину ссор. Возможно, потому, что сами нередко становятся их инициаторами? Обсуждая мои проблемы, мы обнаружили возможную причину, почем Пит ушёл: разочарование. Быть может, он ожидал иного, когда оказалось, что его друг и сам уже много знает, во многом он даже превзошёл его, а, значит, он больше не видел своей важности, окончательно разочаровавшись в своих ожиданиях. Что ещё Питу оставалось делать?

Говорили мы и о её семье. Мать шла на поправку, что не могло не радовать, братья тоже неплохо живут. Новости были просто отличными. И всё же я знал, что их можно сделать ещё лучше, а потому назначил встречу вечером, на столь богатом воспоминаниями для меня озере. На этот раз мне пришлось пообещать, что я приду, а не оставлю вместо себя письмо.

Как на иголках сидел я всё это время, дожидаясь вечера. Лишь несколько минут казались мне вечность. Ожидание едва не свело меня с ума, и только предвещание великого момента не дало мне умереть со скуки. К огромнейшему счастью, эти пытки длились не столь долго, как я того ожидал, но они заставили меня неплохо понервничать. Кроме того, мое положение ухудшало отсутствие табачного дыма и никотина в организме, поскольку с этой убийственной привычкой я начал борьбу. Было