На грани - Анна Александровна Кабатова

Мой рюкзак всегда был готов – уроки, полученные с энтузиазмом, всегда запоминаются в первую очередь. Важно лишь то, что помещается в рюкзак, с которым можно очень быстро уехать – этот урок я запомнил надолго, если не на всю жизнь. Я вовсе не испугался серьёзных отношений, как и не стыдился своего поступка. И всё же, когда совершаешь добрые дела, нужно быть готовым к благодарности, что явно было не для меня: очень часто люди, которым я помогал, благодарили меня в материальном эквиваленте, даже не подозревая, что гораздо важнее для меня теперь были духовные ценности. Чего можно ожидать от девушки, чьей матери ты только что фактически спас жизнь? По правде говоря, всё, что угодно. Я же чувствовал необходимость и непреодолимое желание поразмыслить над всем этим ещё раз, только где-то вдалеке от дома: сейчас мой разум должен был не зависеть от обстановки и обстоятельств, в которых я нынче находился.

Что же касается письма, то в нём я попросил Холли потратить эти деньги с умом и ждать меня, если между нами что-то было. На мой взгляд, я предельно точно указал причину, по которой уезжал теперь, а, возможно, на самом деле, зависимость от дороги, что её я подхватил несколько лет назад, взяла надо мной верх.

Взяв книгу по психологии человека, первым дело, когда я двинулся в путь, счёл необходимым отправиться в Вегас. Всё было вполне логично: чтобы оказаться где-то за океаном, нужны деньги, которых у меня теперь не было, а ничего другого, кроме карточных игр и игровых автоматов, которые к тому же приносили быстрый заработок, я ничего не умел. Да у меня и денег-то не осталось: только и того, чтобы на автобусе уехать куда-нибудь и ещё пара центов сверху.

Раз уж мой бюджет был настолько мал, то иного выхода не было, как добираться с водителями, готовыми взять попутчика вроде меня. Долго ждать мне не пришлось: я уехал на первом же автомобиле, который появился на горизонте. Перемещаясь таким образом из города в город, вскоре я оказался в столь желанном мной теперь Лас-Вегасе.

Город был большим, и расстояние между казино едва ли составляло десяток футов. Совсем иной, и, судя по его истории, таким он является ещё с 1950-х годов. Так где же мы были шесть лет назад? Куда тогда привёз меня Пит, если настоящий Лас-Вегас, в котором я теперь находился слишком сильно отличался от того, сто я видел в прошлый раз? Как бы там ни было, важнее сейчас было другое. Первое попавшееся в поле зрения казино не оставило меня равнодушным. Мне показалось, что прошёл лишь час, максимум – полтора, но никак не четыре, которые, как оказалось, я провёл внутри. Вот что делает с человеком понятие времени, а точнее – его отсутствие.

Но всё это оказалось напрасным, ведь я не только ничего не выиграл, но и проиграл свои последние деньги. Так где же мы были? Действительно ли выиграли два миллиона? Было ли это явью, или это было заранее подстроено? Эти вопросы не желали оставлять в покое мой разум, и без того находящийся вместе со мной в отчаянии. У меня не было даже денег на еду, что уж тут говорить о ночлеге. К тому же желание продолжить игру пропало. Возможно, я совершил огромную и глупую ошибку, но поймав попутчика, вернулся домой.

Время приближалось к следующему рассвету. Я и сам удивился, как это я потерял так много времени на дорогу. А ещё от голода у меня сводило желудок, поэтому первое, что я сделал с огромным удовольствием – наелся настолько, насколько это было возможно. Затем о себе напомнила другая потребность человека – во сне. Раз уж у меня ничего не вышло с азартными играми, я радовался хотя бы тому, что могу вернуться домой, где всегда тепло и уютно.

Больше всего я терпеть не мог людей, чьи слова слишком расходятся с действиями, но в итоге сам оказался одним из них. Как я теперь посмотрю в глаза Холли, что скажу й, если внезапно встречу её на улице? Вернуться домой было не большей ошибкой, чем самовольно отправиться в город казино и открыто написать о своих планах в письме. Но а следующий день я получил весть от своего друга.

Всё было как обычно: он путешествует по миру, но вскоре планирует вернуться домой, в Америку. Моё внимание привлекла фраза, что он хочет навестить меня. Но навестит ли? Я так и не избавился от пристрастия к табаку, а потому слегка побаивался, хоть и понимал, что ту строчку Пит написал шутя. Было бы любопытно взглянуть на него теперь, когда мы пережили возраст авантюризма и, согласно стереотипу, должны стать гораздо серьезнее, да ещё и подумать о семье. Однако, я понимал, что он, как и я, остался верен себе, а потому не бросит то, к чему привык. Во всяком случае, сейчас мне хотелось в это верить.

Когда конкретно он соизволит меня проведать, указано не было, а потому всё это время я с нетерпением выглядывал в окно, по несколько сотен раз за день проверял почтовый ящик, с надеждой содрогался при каждом звуке, который издаёт автомобиль и первым добегал до двери, когда в неё кто-то стучал. И всё же дождался.

Неделю спустя в дверь постучались. Ожидая, что это снова назойливые и чрезмерно дружелюбные соседи, которые относительно недавно купили дом на нашей улице, особого внимания так называемым «очередным посетителям дома» я не придал. Но человек, который уж очень хотел войти внутрь, не собирался так легко сдаваться, а потому стук раздавался вновь и вновь ровно до тех пор, пока моё терпение в конце концов не лопнуло. Злой из-за прерванной нелёгкой работы, которая заключалась в ничегонеделании, я пошёл отворять дверь. Моему удивлению, как и радости, не было предела, когда оказалось, что гостем является мой старый друг Пит.

III

Кажется, он был рад видеть меня не меньше, ведь как только дверь открылась, лицо его сразу расплылось в широчайшей улыбке. Затем прозвучала фраза, которую я с нетерпением ждал всю эту неделю с лишним.

– Здравствуй, Том. Давно не виделись.

У меня же дар речи отняло. В один момент мне вспомнилось всё то, что когда-либо связывало нас. Вспомнилась первая встреча, шестьдесят один день, проведённый в дороге, нелёгкое прощание… да и вообще, вся жизнь словно пролетела у меня перед глазами. Но немая пауза длилась недолго, и уже через минуту мой товарищ вытащил