На грани - Анна Александровна Кабатова

то, чтобы это была такая уж редкость, просто никто из нашей семьи не видел какой бы то ни было необходимости: я не особо любил музыку, матери, как терапевту, музыка была практически безразлична, а отец хоть и любил искусство, но музыки ему хватало и на работе. К тому времени, как я вернулся домой, волшебство нот и звуков уже полностью очаровало меня, а потому подарок президента оказался очень кстати. Как оказалось намного позже, через несколько десятилетий, когда появились и стремительно развивались цифровые технологии, виниловый звук незаменим. Это, наверное, некая магия, способная переносить каждого в иную реальность, так как иначе объяснить то, что со мной делала музыка, я не в силах. Когда слушаешь что-либо, мир каким-то образом сужается и больше нет ничего, кроме настоящего момента.

Согласно той философии, которой я начал следовать после нашего шестьдесят одного дня в дороге, настоящий момент и есть самым важным, ведь прошлое и уж тем более будущее – иллюзия. Поэтому к музыке я возвращался вновь и вновь. Это был единственно верный для меня способ убежать от проблем внешних и найти решения для проблем внутренних, найти ответы на вопросы моей души и моего разума. Как бы странно это ни звучало, но я никогда ранее не видел музыку в таком аспекте, а потому не имел возможности понять один из подарков Пита на мой юбилей. Получается, он просто хотел сконцентрировать моё внимание на настоящем моменте и помочь найти ответы на самые таинственные вопросы?

Мысль о том, кто научил меня и показал жизнь с иной стороны, такой, какой она является, долго не покидала меня. Нельзя забывать тех, кто о тебе заботился, а потому забыть моего единственного за столько лет товарища я бы просто не посмел. Счастье всё это время ходило за мной, и я вечно буду благодарен тому, кто научил ловить эту безмятежную радость бытия за хвост.

Часть вторая

I

«После событий этого дня я не уверен, есть ли смысл жить дальше. Я знаю, что это прозвучит странно или даже загадочно, но в этом холодном и жестоком мире я остался совсем один.

Насколько известно многим, у нашей семьи не так уж много родственников, большинство которых находится поблизости. Несколько дней назад я отправился проведать родных в Шайенне. Конечно, нет никаких сомнений в том, что пейзажи, созерцать которые мне счастливится каждую поездку, прекрасны. Но смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к дороге и к таким длительным переездам, если не целым путешествиям?

Мой автобус остановился, а, значит, моя каторга была окончена. Почему каторга? А как иначе можно назвать дорогу? Я распрощался с Гэри, водителем, который за все мои годы успел запомнить меня и неплохо изучить, и пошёл домой. Однако, там меня ждала жуткая картина вроде тех, которые описываются в скаутских страшилках: разбитое окно, окровавленный пол, повсюду сплошной хаос, а дверь, которая была изысканным штрихом красочного дома, и вовсе отсутствовала. К моему огромному удивлению, милый дом, с которым связанны самые яркие воспоминания моего детства, опустел.

В полном недоумении ничего иного мне не оставалось, как выйти на улицу и оглядеться вокруг, что я, собственно, и сделал. Добрая и отзывчивая миссис Куимби подозвала меня к себе. Я думал, что она вновь зовёт меня на чай, что случалось довольно часто, однако, у меня не было какого-либо желания успокаиваться и расслабляться. Единственной причиной, по которой я подошёл к ней, было моё желание узнать, что здесь произошло. Да и её намерения, как оказалось, были никак не связаны с чаепитием. Она посоветовала мне наведаться в полицейский участок, куда я и без того собирался идти. Именно после моего визита туда и началось всё самое страшное, что я когда-либо мог представить.

Я всегда любил своих родителей, пусть никогда и не говорил им об этом. Жаль, что понять это мне удалось лишь теперь, когда оказалось, что нам больше никогда не суждено встретиться. Алкогольные проблемы отца, о которых я неоднократно упоминал ранее, сделали своё дело. Пока родственники со всей свойственной им гостеприимностью обеспечивали мне интересное времяпровождение, здесь воплощался ад на земле. Вот и в этот раз из-за воздействия спиртного произошла очередная ссора, закончившаяся смертельным исходом. Пистолет в руках моей матери, не желавшей терпеть всё это более, выстрелил; пуля же попала в сердце, не оставляя шанса на выживание. Возможно, из-за угрызений совести или, может быть, по другим причинам, моя мать покончила с собой.

Судя по всему, под своё крыло меня, как и моего брата Роберта, возьмёт мистер Бёрн. Но, вопреки всему, я остался один.

Передо мной и раньше нередко возникали некоторые картины и моменты более ранних лет, но сейчас они предстают моему взору во всех ярких красках. Мне вспоминаются все те дни, когда мы вчетвером радовались жизни. Помню, однажды я получил плохую отметку в школе, а мои родители даже слова мне не сказали, ведь они оказались правы: за что мы получаем аттестат в школе – за заботу о своём классе, за верность в дружбе или «всего лишь» за то, что мы выучили наизусть множество всякой ерунды? Когда я захотел учиться игре на ударных, то получил немалое поощрение. Впрочем, его я получал всегда, независимо от затеи и ситуации. Даже не представляю, как буду жить дальше. До сегодняшнего дня я ценил родителей, как умел, уважал их, но лишь теперь понял, что это даже не любовь… На самом деле, я боготворю их.

Теперь мой мир рухнул. Есть ли смысл существовать дальше? И пока судьба готовит мне новые испытания для завтрашнего дня, я, в память о близких, которых утратил, проведу эту ночь в нашем родном и когда-то красочном доме. Ведь это единственное, что у меня осталось от них, не считая брата…»

Трясущейся рукой я судорожно отложил дневник Пита в сторону, закурив при этом сигарету. Франко пообещал, что они лучше, чем те, которые он подсунул мне в прошлый раз. Интересно, когда я перестану нервничать, читая эти записи в его дневнике, читая, по сути, его жизнь?

Своего первого друга, который позволил себе вытащить меня из дому, когда мне ещё и пятнадцати не было, я не видел вот уже почти шесть лет. Правда, время от времени я получал от него письма и, судя по тому, что он писал, свои путешествия он не останавливал. Увы, развитие технологий ему только вредило: последняя его попытка позвонить мне обошлась в несколько десятков долларов. Не