Ближе к истине - Виктор Ротов

его энергии. Амплитуда его интересов не знает границ. Днем он часами возится с «поступающими». Наиболее тяжелыми, диагностически сложными. Каждого надо расспросить, «расколоть» — в смысле докопаться до истины, почему у него появились симптомы заболевания? Ибо если он не докопается до первопричины, то и диагноз поставит неправильно. А неправильный диагноз влечет за собой неправильное лечение, а неправильное лечение… И так далее. Нельзя ошибиться.

На одном из приемов больной, угинаясь от стыда и невероятной душевной подавленности, говорит о том, что пытался изнасиловать собственного годовалого ребенка. Тут же сидит его мать. Бедная, задыхается от волнения и переживания за сына. Виктор Григорьевич понимает их «трудности», успокаивает и ведет расспрос дальше. В конце концов выясняется, что когда она еще «ходила» им, на работе что‑то там тяжелое упало на нее. Потом он, уже взрослым, попал в аварию на мотоцикле, сильно ударился головой, потерял сознание. И вот с тех пор…

Вот и думаешь после этого жуткого разговора, кто виноват? Человек? Или обстоятельства нашей дичающей жизни? Однозначного ответа на этот вопрос нет. А потому ясно одно — человек нуждается в помощи. И упаси Бог нас каждого от такого несчастья.

Таким или примерно такими вопросами приходится заниматься днем на работе. А вечерами…

Вот «Открытое письмо» Президенту СССР М. С. Горбачеву, отправленное еще 13.08.91 г. и повторно 22.10.91 г. И намеревается подновить его и отправить Б. Н. Ельцину. В письме есть такое предложение: «Лиц, выдвинутых кандидатами в народные депутаты, отнести к перечню профессий, подлежащих обязательному психолого — психиатрическому освидетельствованию».

В самом деле, психолого — психиатрическому освидетельствованию подлежат призывники, работники разных специальных служб и даже водители транспортных средств. А вот правители государства, депутаты парламента такому освидетельствованию не подлежат. Вопрос: может, поэтому наша страна почти не выходит из «штопора»? Это же надо дойти до такого — армия борется с незаконными вооруженными формированиями в Чечне, а «правозащитник» Сергей Ковалев сидит в бункере Дудаева и кричит на весь мир о нарушении прав этого эмоционально несдержанного человека, ввергшего свой народ в кровавую

бойню. И находятся деятели от «Выброса» России, которые выдвигают этого Ковалева на Нобелевскую премию. И мы еще удивляемся, что у нас дела никак не идут на лад.

А ларчик ведь просто открывается: правитель должен быть здоровым человеком.

«Кубанские новости» 1.07.95 г.

СЕРЕБРЯНЫМ КРЫЛОМ НАЧЕРТАННАЯ ЖИЗНЬ

(о Константине Коккинаки)

Говорят, от судьбы не уйдешь. Она, как родная мать, проведет по жизни и пристроит в тот единственный, данный тебе от века и на века уголок.

И надо же случиться такому: в юности я мечтал стать летчиком. Но время, в котором мне выпало родиться и расти, — голод 33–го, война 41–го, — не одарило меня здоровьем. Именно поэтому, по состоянию здоровья, я не прошел ни в летное училище, ни потом в мореходное. Кончилось тем, что я определился на курсы бухгалтеров и стал писать стихи о небе и летчиках. Постепенно от стихов перешел к прозе. И вот уже в качестве писателя вдруг встретился с мечтой юности. Пути Господни неисповедимы!

Кубанский поэт Кронид Обойщиков — добрейшей души человек и неутомимый военный летописец, вот уже более тридцати лет по крупицам собирает и издает материалы о жизни и деятельности Героев Советского Союза — кубанцев.

Первая книга «Кубани славные сыны» вышла в 1963 году. Готовится третья. В первой мне суждено было написать о Герое Советского Союза, уроженце станицы Холмской, артиллеристе Алексее Гусько, погибшем в Чехословакии под Трнавой. А в этой, третьей, мне выпало написать о Герое Советского Союза, летчике — испытателе Константине Константиновиче Коккинаки, брате дважды Героя Советского Союза, тоже летчика — испытателя Владимира Константиновича Коккинаки.

Надо же! Я не выбирав его. И Кронид Александрович не знает о моих юношеских мечтаниях и стихах о небе. Он даже не знает, по — моему, что я тоже, как и мой герой,

родом из Новороссийска. И коротенький материал о нем, который удалось собрать, он передал мне с поручением написать очерк уже на исходе распределения. И вот судьба — мне достается писать о летчике! Да еще каком! Да еще земляке… Мало того, отец его и всей славной «семейной эскадрильи» — все пятеро братьев Коккинаки были летчиками! — тоже, как и я, работал когда‑то весовщиком на железнодорожной станции Новороссийск.

Читая странички о братьях Коккинаки, их письма, я встречаю дорогие сердцу слова: порт, каботажная пристань, Цемесская бухта, матрос, юнга, портовый рабочий, норд-ост… В памяти сразу возникают горы, окаймляющие бухту, «борода» — туман, сползающий с гор перед началом норд — оста, который мама моя окрестила «чертопхаем». Рассказы о портовых грузчиках, которые перебросали своими руками миллионы тонн разных заморских грузов.

Именно в порту, именно грузчиками начинали свою трудовую жизнь братья Коккинаки. Профессия грузчика в порту в то время была самая пролетарская, если можно так выразиться, и самая уважаемая в Новороссийске. А среди грузчиков были самые — самые. А среди самых — самых были братья Коккинаки. Особенно старший Владимир и младший Константин. О них в годы моей юности уже ходили легенды. Это были сильные, ловкие парни. Они носили на своих плечах тюки весом под триста килограммов. И эту свою «самость» пронесли через всю жизнь. Всегда, во всем они были самые — самые.

И мне представляет особое удовольствие, даже трепетное какое‑то наслаждение читать, а тем более писать о том, что эти всемирно известные люди дышали тем же воздухом, ходили по тем же каменистым улицам, раскаленным летним блескучим солнцем, купались на тех же широких галечных пляжах напротив Торгсина и клуба им. Сталина. Промышляли на рыбалке с Русской пристани знаменитую черноморскую кефаль.

Это была для всех мальчишек знатная и романтическая рыбалка. С Русской пристани. Тихо. Деревянный настил на деревянных сваях. И прозрачнейшая вода. Сверху на многие метры вглубь видно, как вьется у наживленных крючков серебристобокая рыбешка.

Туда, на Русскую пристань, не всегда пускали. Особенно, когда там стоял при швартовах знаменитый, овеянный романтикой парусник «Товарищ». Но именно тогда мальчишкам больше всего и хотелось на Русскую пристань —

поглазеть вблизи. Но нельзя! Может случиться шкода. Но мальчишки канючили возле охранника, пока тот не сдавался.

В семье Константина Павловича и Натальи Петровны Коккинаки было семеро детей. Пять сыновей и две дочери. Жили бедно. В деревянном домишке, через дорогу от пристани. Питались впроголодь, одевались впроголь. Доходило до того, что штаны носили по очереди. Чтоб в школу сходить на занятия. Но жили весело и дружно. Доброжелательная обстановка была незыблемым законом семьи. Невольно думается, может, доброжелательная обстановка в семье здоровее обильного питания и полного достатка? Потому как и братья и сестры, Бог дал! выдались на славу. Что здоровьем, что статью, что красотой. Что волей необыкновенной.

Родился Константин Константинович 11 марта 1910 года. В 1925 году окончил семь классов семилетней школы «Водников». В этой школе в свое время учился и я. Во втором классе. Перед войной. Когда жили в портовых домах.

Мальчишкой в одиннадцать лет, после окончания четвертого класса, во время летних каникул Костя пошел работать в порт грузчиком. Старший Владимир к тому времени уже служил «действительную» в армии.

В пятнадцать лет, как и всякий мальчишка в этом возрасте, «заболел» мечтою о море, далыем п. аван ш, приключениях. Но… В стране разруха после гражданской войны. Не до мечтаний. Нужно было элементарно вкалывать. Но сердцу не прикажешь. Ушел матросом на шхуну «Ленин», что работала в бухте от цемзавода «Пролетарий». Потом служил на водной спасательной станции. И снова грузчиком: нужда поприжала. Да и сила молодецкая бродила в молодых крепнущих мышцах.

В январе 1930 года по комсомольской путевке был направлен в школу военных летчиков. К этому времени старший брат Владимир уже был выпускником Борисоглебской летной школы. И готовился к работе летчика — испытателя.

Старший брат!

Кто из мальчишек, кому посчастливилось иметь старшего брата, не помнит, как много значило иметь старшего брата? Это и защита, и покровительство. Это и пример для подражания. Кому не хотелось быть похожим на старшего брата? Подражать ему. У Кости эта жажда стала доминирующей в жизни. Может, потому судьба их, по край

ней мере профессиональная, схожа почти один к одному: оба прошли суровую школу жизни, работая грузчиками в порту, оба плавали матросами на судах, оба слыли крепкими парнями с характером. Оба окончили летную школу и оба стали знаменитыми летчиками — испытателями, штурмовали скорости и высоты. Оба добились мировых рекордов. Наконец, оба стали Героями Советского Союза. Правда, старший, как и положено старшему, все же вырвался вперед: стал дважды Героем Советского Союза. Его бронзовый бюст украшает сквер на родине в городе — герое Новороссийске.