Осторожно, волшебное! - Наталья Викторовна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в т о р (обиженно). А что касается девушки, то девушку в конце концов можно вовсе убрать или передать кому- нибудь другому. Кому угодно, тому же Вадику. Сцену в метро перепишу с Вадиком, это несложно. Полдня работы!
Никите надо бы ответить автору ее же словами: «Не стоит лезть в бутылку. Стенки скользкие, трудно потом выбраться». Ответить спокойно, с сознанием собственного превосходства. Но уверенный, неробкий Никита отчего-то краснеет, мнется, вид у него смущенный.
Н и к и т а (с запинкой). Нет, не надо переписывать. Не стоит... Пусть уж остается как есть. Раз она за мной числится... Так получилось, ну и пускай, ладно. И потом, надо довести дело до конца, выяснить. Что же это за производственник, который отступает, не найдя причину?.. Мне уже самому интересно. Я уже не мог бы...
А в т о р. Никита, милый, так вы все-таки согласны?!
Н и к и т а (сурово). Пустяки. Есть о чем говорить. В конце концов, у вас, наверное, тоже план, который надо выполнять, тоже сроки. Уж дотерплю, чего там. Не радость, конечно, но дохожу в ваших героях. Зато если следующий раз кто- нибудь привяжется... Да ни за что!
Автору очень хочется обнять своего героя, который согласился оставаться героем. Но к нему не больно-то подступишься - сидит молодой человек, холодноватый, замкнутый, сведя к переносице строгие брови с пушистыми кисточками, и барабанит пальцами по столу в такт какому-то внутреннему ритму, какой-то своей внутренней мелодии, которую автор не всегда способен верно распознать, а тем более верно, без фальшивых нот воспроизвести.
Н и к и т а. Да, останусь. Только по части производственной наверняка есть неточности, надо будет мне потом посмотреть как следует... И еще... язык у вас не всегда...
А в т о р (прощая на радостях герою его покровительственный тон). Хотите есть? Я могу пожарить. картошку... Жаль, нашей бабушки нет дома. Могу сделать яичницу.
Н и к и т а (он усмехнулся углом рта, не разжимая губ). Я же строка на белом листе. Я ваша бессонная мысль. Как же я могу есть реальную жареную картошку? Только придуманную. Ну, мне, очевидно, пора идти - как там? - лежать на диване полтора часа и стонать от внутренних переживаний. Раз уж взялся... Ничего не поделаешь. А потом входит мать, удивляется и...
А в т о р (по рукописи). ...и спрашивает: «Что с тобой, Никита?»
Н и к и т а. А Никита?
А в т о р. Никита отвечает: «Оставь меня в покое!»
Н и к и т а. М-м... Грубовато, по-моему.
А в т о р. Бывает?
Н и к и т а. Бывает. А мать что говорит?
А в т о р. Мать говорит: «Ты сказал - голубую рубашку можно не стирать, еще раз в ней сходишь. А я уж выстирала, сынок. Свеженькую-то интереснее надеть, веселее. А у меня руки не отвалятся сделать».
Н и к и т а (дергая плечом). И зачем вам эта ерунда? На кой ляд? Тащите в свою книгу всякую хреновину...
А в т о р. Детали создают ощущение достоверности.
Н и к и т а. Предположим. А что именно я, по-вашему, должен на этот раз переживать, пережевывать? Пьяница уже обдуман с разных сторон. Теперь очередь художника? Дескать, какой прекрасный закат, им нельзя отопиться, и яичницу, как известно, на нем не сделаешь, но тем не менее я, Никита, такой-сякой немазаный, начинаю понимать, что он необходим человеку, что без него хуже, чем с ним. Без закатов мы все были бы беднее. После разговора с художником у меня в печенке, нет, в селезенке-что-то сдвинулось, улучшилось!
Автор сердится, хотя и старается не показать этого. Кому же приятно, когда его пародируют, да еще довольно удачно? Да еще тот, кого ты создала из ничего, твоя ночная мысль, твоя чернильная строка...
А в т о р (сухо). Задание довольно несложное. Надеюсь, вы справитесь. Зерно размышлений - Муся, ваш визит к Мусе. (Оживляясь.) Вот вы у Муси чуть потеплели... стали ее лучше понимать, стали жалеть, а не судить, осуждать. Идет как бы процесс оттаивания...
Н и к и т а (резко). Чушь!
А в т о р. Во всяком случае, таков был замысел автора. Для того и введена вся сцена. А уж как это удалось автору, не ему судить. (Ехидно.) Но и не вам, герою. Судить читателю. Герой взят в движении, в период сдвигов, изменений, ломки...
Н и к и т а (с неожиданной горячностью). Я нисколько не изменился. Остался прежний. Такой, как был. (Упорно, ожесточенно.) Я не меняюсь. Нет, не изменился! Ну и что, что у Муси... Я все потом обдумал. Так, минутное. Блажь какая- то. И никакого продолжения не будет, я уверен. Никаких там сдвигов, сбросов. Не надейтесь.
А в т о р (наблюдает за Никитой с интересом). Ну, посмотрим, что будет. Не стоит заранее...
Герой встает. Я тоже встаю, чтобы проводить его по длинному коридору. Выходя из комнаты, он оглядывается на большое фото Таля.
- Да, потрясно сделано. Это вы сами снимали?
А в т о р. Нет. Мужу подарил товарищ.
Н и к и т а (теряя ко мне остатки интереса). До свидания. Пойду отлежу свое. Хотелось бы, конечно, посмотреть футбол, сегодня по телевизору «Спартак» с...
А в т о р. Ники-ита!Никита (машет рукой). Ладно. Будьте спокойны.Автор и герой вышли на площадку лестницы. Пахнет керосином и краской - у нас профилактический ремонт лифта.
По лестнице, запыхавшись, мотая из стороны в сторону тонкими длинными косицами, поднимается Ленка, дочь автора. Услышала мой голос. Кричит еще из-за поворота:
- Мам... Я забыла мячик... А девчонки во дворе играют в «брось-отдай»... И еще сделай мне кусок хлеба, черного, с джемом, скорее, джем - какой был за завтраком, а лучше два куска с собой, ну слышишь?
Она вваливается на площадку и на минуту останавливается - перевести дыхание.
- Уф... А что ты здесь стоишь одна? Для чего вышла на лестницу? За газетой?
ЧАСТЬ 3
КОМУ КАКИЕ СНЯТСЯ СНЫ
1
Добрый волшебник Иванов просыпается, как всегда, в семь часов утра. Делает
