Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

— Спасибо, — она часто, неглубоко задышала, и, подождав, пока захлопнется дверь, еще успела помахать детям рукой. А потом она застонала, опираясь об изящный, с бронзовыми ручками комод.

Элияху вышел на улицу и сразу увидел высокого, белокурого подростка в темно-зеленом, бархатном камзоле, который вел за руку темноволосого мальчика.

— Что случилось? — озабоченно спросил юноша. «Тетя Мэри?»

Стивен кивнул и, спустив Марту на землю, вздохнул: «Как прошли собор Парижской Богоматери, сразу потребовала: «Ручки!»

— Ручки! — подтвердила девочка, вскинув бронзовую голову. «Сейчас, — подхватил ее Элияху, и сказал: «Давай, поднимемся, только никого дома нет».

— Как — нет? — Стивен побледнел. «Я тете Мэри обещал….

— Да все хорошо будет, — примирительно сказал Элияху, идя по широкой, каменной лестнице на второй этаж. «Тетя Мирьям за покупками пошла, а дядя Иосиф — за детьми следит. И Мария — здесь. А тетя Лиза — с утра ее не видно, гуляет, наверное, или тоже — в лавках».

Хосе открыл дверь, и, бросив один взгляд на лицо Стивена, велел: «Элияху, собирай сумку, будешь мне помогать. А ты, — сказал он подростку, — беги, отца своего приведи. Дети тут побудут, ничего страшного, да и Мирьям скоро вернется».

Мария вышла из детской и сказала: «А кто это тут грустит, и надул губы? Мы с Авраамом играем в доктора, давайте с нами!»

Дети ринулись по широкому, застеленному ковром коридору и Хосе, приняв от юноши, сумку, заглянул в кабинет: «Папа, вы покормите Эстер тогда, как она проснется. Мэри рожает».

— Иди, и занимайся своим делом, — раздался смешливый голос Джованни. «Тут все будет в порядке».

Они спустились вниз, и Хосе подтолкнул Стивена: «Ну, все, отправляйся во дворец, там твоего отца найти — тоже дело небыстрое».

Уже когда они шли через мост Святого Людовика, Элияху, помявшись, сказал: «Дядя Иосиф, я еще никогда не принимал роды».

— Ну, — рассудительно заметил мужчина, — надо же когда-нибудь начинать. Он улыбнулся и, лавируя между повозок торговцев, что чередой тянулись по мосту — пошел к площади Дофин.

В садах Тюильри было тихо, только откуда-то издалека, из-за мощных стволов шелковиц доносился мерный стук копыт — королевские конюхи прогуливали лошадей.

— Джон ведь тоже, — подумала Лиза, глядя на тетрадь, что лежала на каменной скамье, — давал мне свои рукописи читать. А потом все сжег. Господи, а ведь он меня любил тогда, уехать мне предлагал. Все по-другому было бы, наверное. Жила бы спокойно в деревне, воспитывала бы детей. Ну да впрочем, — она чуть вздохнула, — как сложилось, так и сложилось. Хорошо, что он счастлив, матушка говорила — две девочки у них».

— Это очень хорошо, месье Оноре, — она наклонилась и подала ему тетрадь. «Очень, очень хорошо. И эта синеглазая пастушка, с каштановыми волосами…, - Лиза рассмеялась и добавила: «Только она очень жестока, ваша Лидия. Меландр так страстно объясняется ей в любви, а Лидия — просто уходит, пожав плечами, и даже единым словом его не обнадеживает».

Легкий ветер чуть ерошил его темные, с проседью волосы. Д’Юрфе посмотрел на нее сверху вниз и ласково сказал: «Ну, мадам Изабелла, написать Лидию иначе — было бы погрешить против истины, ведь вы же сами…»

Она посмотрела на букет фиалок у себя в руке и вдруг улыбнулась: «Я той неделей уезжаю в Италию, месье Оноре. Через Флоренцию и Падую — в Венецию».

— Я знаю, — мужчина помолчал и вдруг, зло, подумал: «Мы же не дети, зачем я буду от нее это скрывать? Уж если я признался ей в любви, то и это могу сказать. Ну, промолчит, пожмет плечами».

— Я тоже, мадам Изабелла — карие глаза посмотрели на нее, — беру рукопись и еду в Италию.

Мне кажется, — хмыкнул д’Юрфе, — Меландр еще недостаточно страдает.

Она вдруг подняла бровь. «А мне кажется, месье Оноре, что Лидия может и передумать. Ну, — Лиза вдохнула запах фиалок, — если она встретит Меландра где-то в другом месте.

Случайно, сама того не ожидая. Например, — она помолчала, — на берегу лагуны, под сенью купола беломраморной церкви. Лидия ведь уже там жила, — женщина вздохнула, — когда-то.

— И любила? — спросил он, глядя в синие, большие глаза.

Каштановые ресницы дрогнули. «И любит, месье Оноре, — поправила его Лиза. «Потому что Лидия, — женщина повернулась, и он почувствовал запах вербены, — вовсе не жестока. Если Меландр ее увидит — она ему это докажет. Мне кажется, — алые губы улыбнулись, — так будет лучше. Впрочем, писатель вы, а не я.

Он помолчал и сказал: «Я вам принес подарок в дорогу. Ронсара. Вот, — д’Юрфе протянул ей изящный томик.

— Закладка, — она коснулась нежным пальцем расшитого мелким жемчугом шелка.

«Позвольте, — он раскрыл книгу.

— Я это помню, — вдруг подумала Лиза. «Джон мне это читал, там, давно, на площади Сан-Марко, осенью, когда вода лагуны казалась темно-серой, и вокруг свистел холодный ветер.

Когда одна, от шума в стороне, Бог весть, о чем рассеянно мечтая, Задумчиво сидишь ты, всем чужая, Склонив лицо как будто в полусне, Хочу тебя окликнуть в тишине, Твою печаль развеять, дорогая, Иду к тебе, от страха замирая, Но голос, дрогнув, изменяет мне, — Его низкий, красивый голос чуть дрогнул, и Лиза, на мгновение, коснувшись его руки, продолжила:

Лучистый взор твой встретить я не смею,Я пред тобой безмолвен, я немею,В моей душе смятение царит,Лишь тихий вздох, прорвавшийся случайно,Лишь грусть моя, лишь бледность говорит,Как я люблю, как я терзаюсь тайно.

— Вы помните, — наконец, сказал д’ Юрфе, смотря куда-то вдаль, туда, где над кронами шелковиц вились птицы.

— Помню, — Лиза подала ему руку. Мужчина склонился над белой, маленькой кистью, и услышал нежный голос: «И Лидия тоже — помнит все, что ей говорил Меландр. До скорой встречи, месье Оноре».

Она ушла, чуть шурша шелковыми, бронзовыми юбками, не оборачиваясь, и мужчина, опустившись на край скамьи, посмотрев на тетрадь с рукописью, — блаженно, счастливо закрыл глаза.

Мирьям посмотрела на того, кто стоял в дверях, и, отшатнувшись, комкая в руках, берет, спросила: «Но как?»

— Вот так! — Марфа прошагала к ней, и, не успела Мирьям что-то добавить, — отвесила ей звонкую пощечину.

— Тетя! — женщина почувствовала, как закипают слезы у нее в глазах, и вдруг спросила: «Это он… вас послал…»

— Совсем разум потеряла, — вздохнула Марфа и дернула племянницу за руку: — А ну садись и рассказывай мне — для чего ты, как шлюха последняя, в этот притон явилась.

— Он сейчас придет, — испуганно, отчаянно прошептала Мирьям. — Придет, и что я ему скажу? Вы же здесь…