Двойник Короля 9 - Артемий Скабер

Я поблагодарил за информацию и двинулся в указанном направлении. Чем ближе подходил к штабной части лагеря, тем больше ощущал на себе взгляды. Офицеры косились, солдаты шептались за спиной. Моё появление здесь явно не осталось незамеченным.

Интересно, хоть кто-то из них задался вопросами о том, зачем, почему и из-за чего именно здесь и сейчас произошла такая катастрофа? Я знал Сосулькина не так долго, но он произвёл впечатление расчётливого стратега. Майор бы не стал так глупо подставляться. Всё выглядело слишком очевидно, слишком грубо. Хотя… Может, в этом и был его план?

После почти часа блужданий мне наконец-то подсказали точное местонахождение опального майора. Его палатка оказалась в отдалении от остальных, практически на краю лагеря. У входа стояли двое часовых с ружьями наготове — не то охрана, не то стража.

Подойдя ближе, почувствовал на себе их тяжёлые взгляды. Они не пытались скрыть неприязнь, смотрели так, словно я был сообщником предателя.

— К майору Сосулькину, — объявил, остановившись перед ними.

— Зачем? — хмуро спросил один из солдат, не спеша отходить в сторону.

— По личному делу, — не стал вдаваться в подробности. — Он ждёт меня.

Часовые переглянулись, но препятствовать не стали. Я сделал вид, что стучу по брезентовому полотну палатки.

— Эдуард Антонович, это Магинский! — объявил о своём прибытии.

— Заходи, — донеслось после короткой паузы.

Внутри палатки было чуть теплее, чем снаружи. Тусклая керосиновая лампа, стоявшая на небольшом походном столе, бросала желтоватый свет, создавая длинные тени.

Обстановка не отличалась изысками: походная кровать, стол, пара ящиков вместо стульев и сундук в углу. На столе лежали бумаги, карты и стояла наполовину пустая бутылка коньяка.

Сосулькин сидел за столом. Вид у него был потрёпанный: обычно аккуратная форма измята и расстёгнута, волосы в беспорядке, глаза покраснели то ли от недосыпа, то ли от алкоголя. Но, несмотря на внешнюю расхлябанность, взгляд оставался острым и внимательным.

— Слышал? — спросил майор, не поднимаясь. — Хотя… Уже все говорят. Решили меня подставить.

— Кто? — уточнил я, присаживаясь на один из ящиков.

— А тебя послали узнать, предатель я или нет? — улыбнулся Сосулькин, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

— Да, — честно признался, не вижу смысла в хитростях. — Вот только не понимаю, с чего они решили, что вы мне признаетесь.

— Предатель не я, а Топоров! — тут же выпалил майор шёпотом, ударив кулаком по столу так, что бумаги подпрыгнули.

— Правда? — поднял брови, изображая удивление.

Почти ничего неожиданного. Оба валят вину друг на друга. Вот только Амбивера тоже считает, что полковник может быть замешан… Совпадение?

— У меня есть доказательства, — оскалился Сосулькин, глядя прямо в мои глаза.

Глава 10

— Какие? — поднял бровь, разглядывая Сосулькина.

Майор выглядел паршиво. В руке он сжимал стакан с остатками алкоголя, и, судя по дрожи пальцев, это был не первый его стакан за вечер, а может и бутылка.

— Ты мне должен пообещать, Магинский! — вскочил Сосулькин, расплёскивая коньяк.

Он выглядел взвинченным, как натянутая тетива. Глаза лихорадочно блестели, а на лбу выступили капельки пота. Странно было видеть обычно собранного и хладнокровного майора в таком состоянии.

Я окинул взглядом палатку, отмечая детали. Стол, заваленный бумагами, недопитая бутылка коньяка, карта с какими-то пометками… Прямо у моих ног валялся смятый листок, исписанный резким, нервным почерком, со множеством зачёркиваний. Судя по всему, Сосулькин пытался написать объяснительную записку о ночном происшествии.

Повернулся и заметил, что всё это время работала глушилка. Маленький металлический диск на столе еле мерцал, создавая вокруг нас купол тишины. Интересно… Майор явно заранее готовился к этому разговору и не хотел, чтобы нас подслушали.

— Простите, — помотал в ответ головой. — Но я ничего не должен.

Майор разозлился. Его лицо побагровело. Он сжал кулаки и заскрипел зубами, сдерживая ярость. Жилка на виске запульсировала, выдавая крайнюю степень напряжения.

— Знаешь, почему я был представлен к тебе? — спросил он, делая глубокий вдох в попытке успокоиться.

— Мне не доверяют, — ответил спокойно, наблюдая за его реакцией. — Ещё, скорее всего, у вас есть какие-то личные планы на меня.

Задержал взгляд на лице майора, отмечая промелькнувшее удивление. Сосулькин явно не ожидал таких слов. А в его мотивах, я абсолютно уверен, потому что слышал его разговор с братом.

Попытался вывести на эмоции тем, что знаю намерения. Такие манипуляции часто приносят плоды. Люди начинают нервничать, пытаются понять, что именно вы знаете. И в процессе выдают больше информации, чем планировали.

— Откуда же ты такой умный взялся? — хмыкнул Сосулькин, пытаясь скрыть растерянность за напускной иронией.

— Из-под Енисейска, — пожал плечами, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Майор задумчиво потёр подбородок, на мгновение его взгляд стал отстранённым, словно он что-то просчитывал в уме. Затем Сосулькин резко вернулся к реальности и посмотрел мне прямо в глаза.

— Хочешь правду? — подошёл он вплотную.

От него пахнуло коньяком и отчаянием. Интересное сочетание. Я невольно отметил, насколько близко Сосулькин стоял. Так, что мог разглядеть каждую морщинку на его лице, каждый лопнувший капилляр в белках глаз.

— Решили признаться? — уточнил, сохраняя дистанцию.

— Да, я заметил тебя ещё в офицерской школе, — продолжил мужик, пристально глядя на меня. — Умный, расчётливый, хитрый, взрослый, стратег.

Сосулькин словно пытался залезть мне в голову, вычислить реакцию. Я ничего не ответил на похвалу, лишь слегка приподнял бровь, показывая, что слушаю.

— А потом вокруг твоей персоны возник интерес, — сел он рядом, наклоняясь ближе. — Я был уверен, что тебя пошлют на фронт и что ты сблизишься с генералом. По-другому просто не могло быть. Зачем ещё аристократу идти на фронт? Ты хочешь чего-то от этой войны. И твои способности находить предателей… Я следил за тобой в офицерской школе и видел, как ты допрашивал солдат.

Мысленно отметил, что Сосулькин наблюдал за мной дольше, чем я предполагал. Возможно, он знает о моих методах допроса больше, чем хотелось бы.

Майор замолчал, его лицо приняло странное выражение — смесь горечи и решимости. Он сделал ещё глоток коньяка, прежде чем продолжить.

— Мой род, графский род Сосулькиных, пострадал, — начал тише, словно опасаясь, что глушилка не справится. — У нас были доказательства, что в империи есть предатели. Не просто шпионы, а что-то большее… Аристократы, военные —