Двойник Короля 9 - Артемий Скабер

Выпустил паучков и разместил несколько внутри землянки. Маленькие стражи заняли стратегические позиции под потолком и в тёмных углах, готовые в любой момент атаковать по моему приказу.

Вернулся в казарму. Заметил, как один из дежурных вытянулся при моём появлении:

— Господин капитан, всё спокойно. Никаких происшествий, — отрапортовал он.

Кивнул ему и прошёл к койке Рязанова. Склонился над спящим графом:

— Рязанов, проснись, — негромко произнёс, тряхнув его за плечо.

Граф моментально открыл глаза — слишком быстро для человека, погружённого в глубокий сон. В его взгляде не было ни капли сонливости, только острая, холодная настороженность. Он зевнул, но это выглядело как хорошо отрепетированный жест.

— Зайди ко мне в кабинет через пять минут, — приказал, не давая возможности задать вопросы.

Рязанов молча кивнул, сел на койке и начал натягивать сапоги. Я вернулся к себе, проверил артефакты и приготовился к встрече. Через заметно больше пяти минут в дверь постучали. Три коротких удара.

— Войдите, — ответил, располагаясь за столом.

Рязанов вошёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он был полностью одет, застёгнут на все пуговицы, словно собирался на парад, а не поднят среди ночи. Его лицо не выражало никаких эмоций, только привычная маска вежливого внимания.

— Слушай, давай упростим жизнь и тебе, и мне, — начал я, глядя ему прямо в глаза. — Просто скажи, что ты тут делаешь.

— Вы знаете, что я не могу, — пожал плечами Рязанов с едва заметной улыбкой.

— Ну, тогда, может быть, поведаешь, что ты такое? — склонил голову, внимательно наблюдая за его реакцией.

Рязанов стоял неподвижно. Слишком неподвижно. Человек обычно хоть немного, но двигается — дышит, моргает, переносит вес с ноги на ногу. Граф же застыл, словно статуя. Его глаза, обычно невыразительные и холодные, уставились на меня. В них не было страха или удивления — только странное, тягучее внимание хищника, оценивающего добычу.

— Не понимаю, о чём вы, господин капитан, — произнёс он наконец. Голос звучал ровно, без единой эмоциональной нотки.

— Брось, — махнул рукой. — Я знаю, что мой яд на тебя не действует. Знаю, что ты встречаешься с Рудневой. И догадываюсь, что ты не тот, за кого себя выдаёшь.

Выражение лица графа не изменилось, но что-то промелькнуло в его глазах — чужое и совершенно нечеловеческое. На мгновение радужки словно засветились изнутри, едва заметно, на грани восприятия. Будто под человеческой оболочкой скрывалось нечто иное, и сейчас оно выглянуло, чтобы оценить ситуацию.

— Вы устали, барон Магинский, — медленно произнёс Рязанов, делая полшага назад, ближе к двери. — Давайте отложим этот разговор до утра.

Его движение было плавным, почти змеиным. Так не двигаются обычные люди. Военные — да, их учат перемещаться экономно, без лишних движений. Но это было что-то другое, неестественное.

— Думаю, нет, — покачал головой, незаметно сжал артефакт рукой.

Этого хватило. Я не стал ждать. Одним молниеносным движением провёл рукой под столом и активировал артефакт парализации. Волна энергии прокатилась по комнате, ударилась о стены и вернулась, складываясь в плотный кокон вокруг графа.

Рязанов застыл, замерев в неестественной позе. Теперь его глаза светились явно — два бледных фонаря, полных ярости и удивления. Не голубоватый свет, как у обычных магов, а что-то другое — белое, с желтоватым оттенком, похожее на сияние далёких звёзд.

— Вот так-то лучше, — кивнул я, обходя стол.

Подойдя ближе, заметил, что кожа Рязанова стала странно полупрозрачной. Сквозь неё просвечивали не кости или вены, а какие-то светящиеся линии, напоминающие схему энергетических каналов из учебника по магии. Но такого я раньше не видел. Пораскинул мозгами: «За всё время пребывания в этом мире мне встречались разные существа: перевёртыши, хемофаги…».

Схватил окаменевшее тело графа. Странно лёгкий, словно внутри пустота или… Может, там вообще ничего не нет?

Поднёс руку ко рту и носу пленника — не дышит. Совсем. Сердце не бьётся. Что за чертовщина?

— Пять секунд, — пробормотал я, зная, сколько продержится артефакт. Его сила уже истощалась, судя по тому, как начали снова двигаться пальцы графа.

Активировал ещё один, подхватил Рязанова под мышки. Открыл потайную дверь. Затащил окаменевшее тело внутрь и закрыл позади себя. Тащил Рязанова по узкому туннелю к землянке, мысленно считая секунды. Артефакт не продержится долго, а мне нужно успеть доставить его в подготовленное место.

Туннель казался бесконечным. Земляные стены поблёскивали от влаги, собирающейся в капли и сочащейся вниз.

Пот заливал глаза, но я продолжал двигаться. Рязанов становился всё тяжелее с каждым шагом. Или это мои руки устали? Светящиеся линии на его коже то ярко вспыхивали, то приглушались, словно пульсировали в такт какому-то внутреннему ритму. Тело Рязанова начало дёргаться.

— Пять… четыре… — шептал я, зная, что действие артефакта скоро закончится.

Мысли проносились в голове с бешеной скоростью.

Граф дёрнулся в моих руках, его ладонь сжалась в кулак. Ещё немного, и он освободится от действия артефакта. Я ускорил шаг, переходя почти на бег. Земля осыпалась с потолка от моих быстрых движений, падая за воротник и волосы.

Показалась дверь в землянку. Смирнов испуганно вжался в угол, увидев меня, тащащего обездвиженное тело графа. Его глаза расширились от ужаса, а руки вцепились в стол так, что побелели костяшки.

— Что это? Что это такое⁈ — выкрикнул он, указывая дрожащим пальцем на светящееся тело Рязанова.

— Наш гость, — бросил я, укладывая графа на стол, предварительно освобождённый от колб и реторт.

— Два… один…

Рука Рязанова дёрнулась, затем другая. Пальцы начали двигаться, сжиматься, выгибаться под неестественными углами. Его тело извивалось, пытаясь освободиться от невидимых пут артефакта.

Активировал ещё один артефакт парализации, чтобы продлить эффект. Волна энергии снова захлестнула графа, но на этот раз влияние было не таким сильным. Он продолжал двигаться, хоть и медленнее, как будто его тело сопротивлялось воздействию.

— Восемь… семь…

Достал из внутреннего кармана небольшую флягу, внутри плескался спирт. Вылил жидкость на рожу и тело графа.

— Что происходит? — крикнул Смирнов, переводя взгляд с меня на Рязанова и обратно. — Это какой-то монстр? Он… светится.

— Шесть… пять…

Четвёртый артефакт уже был наготове. Смирнов в своём углу дрожал. Сжимал банку со спиртом как последнюю надежду на спасение. В его глазах читался настоящий ужас. При этом он не мог отвести взгляд от светящегося тела графа.

— Четыре…

Глаза Рязанова горели, как два солнца,