Пойди туда — не знаю куда - Виктор Григорьевич Максимов

— Ашот, брат!

— Костик, дарагой!

Ах, какие пустые, какие мертвые глаза были у дорогого Костика! «Ага! — внутренне торжествуя, вскричал про себя Ашот Акопович. — Да ты уже, как мой Торчок, ты труп бледногубый, ты зомби, ты наркоман, Константин Эрастович! Ну чего прячешь свои подлые, продажные глаза, дай мне заглянуть в них, дай полюбоваться!..»

«У-у, сволочь усатая! — смахивая слезы счастья, думал в свою очередь Кощей. — Вот уж кто живуч! — ведь ничего же не берет: ни пуля — от расстрельной статьи ушел! — ни динамит — Киндер-сюрприз под сиденье своему патрону полкило сунул, и рвануло, еще как рвануло! — только Микадо в тот раз сел почему-то не в заминированную „девятку“, а в „хонду“ Магомеда… Ну дай, дай я тебе в глаза гляну, бандюга, да сними ты очки, все равно не помогут! Это ведь ты, гад, Людмилочку, жену мою молодую!..»

Хозяин водил гостя по замку: «Это гостиная! Это еще одна гостиная! будуар! писсуар! дикий… слышишь, как рычит? — ягуар!.. А-ха-ха! шучу… автомашина у меня такая…» Гость ценил и понимал хозяйские шутки, он сам был большим шутником: «Блидуар, гаварышь?! павлын-мавлын, гаварышь, дэвачка хочит?.. гы-гы-гы!.. ух, как нэхарашо крычит, прамо как зарэзанный крычит… твая мат!..»

Два бывших подельника уединились в библиотеке. «Эвона сколько книг — тысячи! — клокотал втуне Ашот Акопович. — И ни одну прочитать нельзя, потому что не книги это, а муляжи, куклы… Ишь, под аристократа работает шнырь: золотые очечки, камерная музыка… Ты у меня еще послушаешь камерную ораторию, козел! Павлином у меня на параше запоешь, кукольник поганый!..»

К сожалению, о делах поговорить не удалось — позвонил Шкаф. Сообщение о пропаже автомашины Ашот Акопович воспринял крайне болезненно: побледнел, схватился за сердце.

«Выходит, правду говорил Киндер-сюрприз, — с удовлетворением отметил про себя Константин Эрастович, — нечисто что-то с этим джипом „гранд-чероки“, не порожняком его гонят. И дело, с которым ко мне Микадо приехал… нет, примчался, а не приехал! — очень даже любопытное дело!.. Если, конечно, этот старый пидор не раскручивает очередную аферу…»

— Ашот, голубчик! — с деланным сочувствием в голосе всплеснул руками г. Бессмертный. — Ашот, да на тебе лица нет! Вот, держи валидольчик! Подумаешь — тачка! Да у меня их чуть ли не каждый месяц угоняют. Джип?.. У тебя какой — «чероки»? Хочешь, я тебе свой «тайфун» подарю?..

— Нэ нужэн мнэ твой джып, мнэ нужэн мой джып! — хрипел разом осунувшийся, в считанные минуты поросший черной щетиной Ашот Акопович Акопян. — У тэбя на Пэтровке сваи люди есть?

— Ну как же, как же не быть, друг ты мой дорогой! Митрич!.. Митрич, иди-ка сюда!

Величественный мажордом, он же начальник личной охраны Константина Эрастовича, отставной полковник Замесов Николай Дмитриевич немедленно позвонил в ГАИ знакомому генералу.

— Никуда ваша машина не денется, — переговорив с дорожным начальством, сказал он Ашоту Акоповичу. — Иномарка дорогая, приметная. Введен в действие общегородской «перехват». Будем ждать результатов.

Ожидание подзатянулось. Несколько раз звонил Мишаня Шкаф. Новости были самые неутешительные: через Домодедово, куда сразу же поехали на «линкольне», черный джип «гранд-чероки» не проезжал.

— Опять как сквозь землю провалилась, — невесело сообщил в половине восьмого Магомед. — Дьяволица, а не девка… Просто не знаю, что и подумать, дорога-то у нее вроде одна — через Воронеж.

— Зато я знаю, дарагой, — засопел в трубку угрюмый Ашот Акопович, — я знаю, что падумать… очэн даже знаю…

«И я! — усмехнулся про себя спрятавшийся за газету Константин Эрастович. — Думаю, хрен вы ее, друзья дорогие, перехватите. Кишка тонка! Не-ет, это не женщина, а стихийное бедствие. Ух!..»

Но на этот раз господин Бессмертный оказался плохим пророком. В 20.15 угнанный джип «гранд-чероки» был задержан дорожно-постовой службой в трех километрах от города Новоцапова, каковой имел место быть как раз на полпути между Калугой и Тулой…

— Где-где?! — выслушав доклад полковника Замесова, хором воскликнули Ашот Акопович и Константин Эрастович…

Отличились старший сержант Губайдуллин и рядовой Повидло. Плотно перекусив в пельменной, называвшейся почему-то «Аризона», они вышли на улицу, к стоявшему у крыльца «тошниловки» мотоциклу «Урал». Губайдуллин давал прикурить своему водителю, когда мимо гаишников, обдав их грязью из лужи, промчалась черная иномарка.

Так на центральной улице города Новоцапова началась знаменитая, с выстрелами, погоня.

Погубила Василису кукла, смешная тряпичная дуреха с огромными, голубыми, как у Надежды Захаровны Царевич, глазищами и такими же золотыми волосами. Еще в Калуге — угонщица джипа там поужинала и купила «Атлас автомобильных дорог» — Василиса пересадила ее с заднего сиденья на почетное переднее.

— Вот сиди здесь за штурмана, будем разговаривать, — дружелюбно предложила Любовь Ивановна, и куколка Дуреха возражать не стала.

Пошел дождь. Василиса включила дворники и закурила сигарету.

— А ты вот не куришь, и правильно делаешь, — сказала она Дурехе, — вон какие щеки румяные! А я вот, дура, курю. И водку пью. И с мужиками сплю. И вообще, живу как рыба об лед. Это только со стороны кажется, что мне ух как весело, а у меня от этих плясок вся душа в синяках… Ну чего вытаращилась, не веришь? И зря. Стукнутая я, сумасшедшая. На кой-то черт дорогую иномарку у бандюг угнала. Ведь убьют же, и правильно сделают… Думаешь, не убьют? Слабо им, думаешь. И это ты зря, они мужики крутые. Особенно Магомаев этот, ну симпатичный такой, главный, которому я ногой врезала. Ой, Дуреха, чувствую, будет мне та самая уха из петуха — если поймают, конечно. Но я, куколка, очень постараюсь, чтобы не поймали. Мне, лупоглазенькая ты моя, в Чечню к любимому торопиться надо. Понятия не имею, где и что с ним, а сердце не на месте, и словно кто-то на ухо нашептывает: скорее, скорей, Василиса, поспеши, не то опоздать можешь… Вот и несусь, как горбуша на нерест!.. А ты говоришь, не сумасшедшая…

Переждав ливень, они выехали на Тульское шоссе. Дорога была паршивая, вдребезги разбитая. После каждой колдобины впечатлительная Дуреха пучила глаза и театрально заваливалась в обморок. В очередной раз это случилось на центральной площади небольшого городка Новоцапова. Василиса, обогнувшая высоченный, обгаженный голубями памятник пролетарскому вождю, заглядевшись на него, не заметила выбоины на асфальте. Джип подпрыгнул, кукла упала на пол, смешно задрав длинные розовые ноги.