Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка - Надежда Ароновна Шапиро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и сейчас, в совсем другую эпоху, «Один день» у большинства старшеклассников горячего интереса не вызывает. Для тех, кого волнует правда о лагерях и репрессиях, в «Одном дне» уже нет пронзительной новизны, для остальных – занимательности. Что ж, это не должно обескураживать; подобным образом дело обстоит с большинством классических произведений школьной программы. И если мы убеждены, что изучать рассказ необходимо не потому, что это разрешено и даже предписано, а потому, что так ученики смогут прочувствовать важный период нашей недавней истории, а еще потому, что перед нами серьезное произведение, которое надо понять, – классика, – приходится придумывать, как организовать чтение и разговор.
Обычно «Один день» читаем вслед за рассказом Михаила Шолохова «Судьба человека». Рассказ Шолохова, как правило, производит на старшеклассников сильное впечатление и драматизмом описанных событий (убийство предателя, муки концлагеря, поединок Андрея с Мюллером, побег, гибель семьи, встреча с Ванюшкой) и открытой эмоцией, которая слышна в речи героя и в речи автора-рассказчика. Может, немного смущает чересчур патетичное завершение («И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина»[163]) и знаменитая «жгучая и скупая мужская слеза». Но в целом содержание рассказа довольно точно описывается формулировкой экзаменационного билета для когда‑то обязательного выпускного экзамена по литературе: «Красота души советского человека – воина и труженика» (по рассказу М.А. Шолохова «Судьба человека»). И понимание этого рассказа не требует усилий, приходит само, как естественно воспринимается и заложенная в его основание картина мира, в которой противопоставлены жестоким и бесчеловечным фашистам прекрасные, сердечные наши – кроме главного героя, это и врач, и полковник, и друзья сына, и хозяин домика в Урюпинске, и другие персонажи.
На этом фоне ярче проступает своеобразие солженицынского рассказа. Основания для сравнения очевидны, ученики легко называют общее: время написания (после войны, в начале оттепели), время действия, в центре повествования – один главный герой, что ясно уже из названий. Есть общее и в судьбе героев: оба воевали, попали в плен, оказались в лагере… Но на этом, кажется, сходство заканчивается. Солженицын задумал свой рассказ еще в 1951 году, а написал в 1959‑м, через два года после того, как рассказ Шолохова был напечатан в «Правде» и в первый раз прочитан по Всесоюзному радио, и «Один день» производит впечатление спокойного и жесткого опровержения. Хорошо, если ученики могут сформулировать разницу ощущений от двух произведений, выяснить, чем они так резко различны. В зависимости от того, что покажется детям самым существенным, и строится дальнейший разговор; дело учителя – вовремя задавать вопросы, помогающие ученикам вглядеться в текст и осознать новые смыслы.
Иногда говорят, что «Судьба человека» ярче и значительнее, что видно уже из названий: судьба – один день; обобщенно-торжественное «человек» – обыденное «Иван Денисович». Приняв и оценив это наблюдение, отметив нарочитую простоту названия солженицынского рассказа, спросим детей, насколько буквально следует его понимать. Действительно, начинается все с подъема в пять часов утра, заканчивается описанием мыслей засыпающего Ивана Денисовича о прошедшем дне, а между этими крайними точками – мытье полов в надзирательской, столовая, санчасть, работа на ТЭЦ, шмон, очередь за посылкой, покупка табаку… Можно, чтобы повторить основные события, спросить, почему этот день «ничем не омраченный, почти счастливый», перечислить удачи. А потом предложить вспомнить, что мы узнали о жизни Ивана Денисовича за рамками этого дня. И тогда окажется, что Иван Денисович вспоминает о «доколхозной» и колхозной предвоенной жизни, о том, как он воевал, попал в окружение, а потом в немецкий плен, как убежал к своим, как его били в контрразведке, как семь лет провел на севере, на лесоповале… Не день, а судьба. А точнее, много судеб. Ученики могут вспомнить, кто из персонажей кем был до лагеря, как и за что попал сюда, как и почему мы об этом узнаем… Из этих штрихов складывается картина жизни целой страны – с почти фатальной неизбежностью ареста, расстрела, лагеря.
Почему же тогда все эти горести, несправедливости, муки, о которых сказано в «Одном дне», у неподготовленного читателя не вызывают потрясения? Возможно, дело в манере повествования. Вот в «Судьбе человека» Андрей Соколов горячо и эмоционально вспоминает и о прекрасных людях, которые встретились на его горьком пути («Вот что значит настоящий доктор! Он и в плену и в потемках свое великое дело делал»[164]), и о собственных переживаниях («Но вот уже лесок над озером, наши бегут к машине, а я вскочил в этот лесок, дверцу открыл, упал на землю и целую ее, и дышать мне нечем…»[165]), и сам автор говорит о чувствах («Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника»[166]).
А у Солженицына бригадир Тюрин страшную историю своей жизни «рассказывает без жалости, как не об себе» и о главном герое говорится почти бесстрастно:
Считается по делу, что Шухов за измену родине сел. И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание – ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто – задание. В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживешь еще малость. Подписал[167].
Возникает закономерный вопрос: кто это рассказывает? Ученики отвечают на него без труда: хотя повествование ведется от 3-го лица, перед нами мир, увиденный глазами героя, зэка Шухова, мы узнаем о том, как он оценивает людей, понимает происходящее. Если есть в классе те, кому это интересно, можно предложить им проанализировать язык хотя бы первой страницы рассказа (от слов «Шухов вспомнил» до «все тело разнимает») и выявить особенности, которые позволяют судить о герое. Правда, лучше делать это на уроке русского языка, чтобы не ломать интонацию разговора.
Пришла пора более подробно поговорить о герое. Какое отношение он вызывает? Здесь почти неизбежна дискуссия. Некоторым старшеклассникам Иван Денисович
