Неизвестный Леонардо - Джан Вико Мельци д'Эрил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В доме говорили, что канал, возможно, принадлежал к творениям Леонардо, но на самом деле это неверно: вначале его проложили по воле Франческо Сфорца для орошения земель к востоку от Милана по проекту миланского инженера Бертола да Новате, который и руководил строительными работами с 1457 по 1471 год. Первоначальный проект, задуманный только для орошения земель, со временем изменили и сделали пригодным для перевозки людей и доставки грузов. Я помню из детства, как по нему проплывали баржи, груженные строительным щебнем. В архивных документах о судоходных каналах есть указания на то, что Леонардо участвовал в строительстве шлюза Сан-Марко, но нет никаких бумаг, говорящих о том, что он руководил его строительством.
Адда и Навильо Мартезана с террасы виллы Мельци в Ваприо.
Вдали виднеется вилла Висконти
Шлюз Сан-Марко в Милане
В любом случае, независимо от авторства проекта шлюза Сан-Марко Леонардо был знаком с принципом работы этого сооружения и осознавал все риски, которые возникали при его строительстве. Для исключения придонных течений, он предложил отказаться от размещения окон регулярного притока воды в центральной части ворот шлюза, что делало менее трудоемким раскрытие самих ворот. Кроме того, он дал совет заводить открытые створки ворот в особые углубления в стене, чтобы избежать образования завихрений у торцов створок, приводящих к расшатыванию всей конструкции.
Течение воды завораживало Леонардо, и он на протяжении всей своей жизни изучал ее движение. Записи и рисунки, посвященные стихии воды, занимают сотни страниц в его многочисленных кодексах, а решение написать отдельный трактат о воде зародилось у него еще в 1490–1492[211] годах. Его записи были отредактированы только в XVII веке, а затем вошли в объемную антологию, опубликованную в Болонье в 1828 году под названием О движении и мере воды[212]. Жизнь человека была тесно связана с водой, потому что все живое не могло существовать без воды, требовавшей к себе пристального внимания: «Она… в движении жидкостей во всех видах живых тел»[213]. Равно как для живых существ, вода стала жизненно важным элементом и для городов в ее санитарно-бытовой функции для смыва грязи, освежения воздуха и орошения садов и огородов. Леонардо имел четкое представление о процессах испарения и конденсации, которое он отразил в Кодексе Арундела:
Когда от жара элемент пробуждается и, испаряясь, смешивается с воздухом и гонимый жаром поднимается вверх, где, попав в область холода, по природе противоположностей сжимается, и мелкие частицы вместе соединяются[214].
Следовательно, он знал о круговороте воды в природе: «Вода попадает из рек в море и из моря в реки, всегда так кружась и оборачиваясь»[215]. Он обожал воду и порой страшился ее, как это видно из следующего, не лишенного поэтических ноток, описания:
Так она всегда находится в беспрерывном движении и уничтожает то, что рядом с ней находится. Иногда, все круша, она катит яростным потоком, иногда, ясная и прозрачная, нежно журчит среди сочных трав[216].
Но вода сопровождает человека не только как элемент, необходимый для существования жизни. Задолго до появления паровой машины Леонардо видел в ней источник энергии, приносящий пользу человеческой деятельности. Для этого он изобретал машины для рытья каналов, усовершенствовал системы шлюзов, возвращал плодородие заболоченным землям, проектировал изменения в руслах рек и возведение небольших плотин, оберегавших население от разрушительных паводков.
Сельское хозяйство в Ломбардской низменности стало развиваться в Средние века после осушения болот силами монахов из окрестных монастырей. И сегодня оно играет важную роль, благодаря огромному водному богатству, регулируемому каналами, соединяющими крупные реки, протекающие по равнине. Уже в XIII веке проводились крупные работы по изменению направлений водных потоков, копались оросительные каналы, возводились дамбы, прокладывались судоходные каналы, на которых уже в пятнадцатом веке начали строить шлюзы, чтобы использовать водные артерии не только для орошения, но и для перемещения товаров. Потребление воды для орошения всегда регламентировалось законами и нормами, связанными с правом на воду, а плата за нее требовала точного измерения количества использованной воды. С XII века единицей измерения стала миланская унция, которая определялась количеством воды, поступающей через прямоугольное отверстие 15×20 см. Однако при этих расчетах не учитывалась скорость поступления воды, которая зависела от уровня бассейна, находящегося перед водомером. Леонардо скорректировал расчет величины пропускной способности как объем воды, протекающей через определенное сечение в данный «промежуток времени». Он заметил, что «…мера унции у входного отверстия будет большей или меньшей в зависимости от большей или меньшей скорости подачи воды»[217]. Это положение опубликовал в 1560 году венецианец Алвизе Корнаро, а в 1625 году повторно изложил Бенедетто Кастелли, что принесло ему славу основоположника гидравлики. Тем не менее на протяжении почти трехсот лет количество поданной воды измерялось неточным образом, используя в качестве единицы измерения старую миланскую унцию. Леонардо сравнивал виды движения воды с волосяным покровом человека, что хорошо видно на его картинах. Например, завитки локонов у Младенца на Большой Мадонне напоминают стремительные водовороты, появляющиеся на поверхности быстрых рек. Со временем маэстро стал называть реки сосудистой системой земли, а воду, берущую начало в морях, сравнивал с кровью, бегущей от сердца по венам. Только к 1510–1513 годам он признал свою ошибку и высказал мнение, согласно которому море принимает все реки, а кровь является первопричиной всех вен.
Другой темой исследований, рассматривающих движение воды, стало изучение турбулентных потоков, возникающих при встрече с различного вида препятствиями или при падении струи на водное зеркало. В последнем случае он привел целый ряд тонких наблюдений, построенных, однако, на ложной гипотезе, а движение воды было описано подробным, но неверным образом. В круг его интересов входил также анализ турбулентности воздуха, связанной с его главным увлечением, наукой о полетах. С тем же подходом, который он использовал при изучении движения воды, он подошел и к исследованию воздушной среды, указав,
