Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан

Sylvie and Babs Hi-Fi Companion – более доступный слушателю альбом на фоне других ранних записей Nurse. Обложка с поддельными пинап-герл пародирует многочисленные LP с легкой музыкой, которыми были полны прилавки с уцененными пластинками в начале 1980-х. В этом альбоме Стэплтон целенаправленно стремился отойти от стиля Nurse. Первоначально он не собирался играть на нем сам, но, оказавшись в студии, не смог удержаться. «Я хотел сделать запись, целиком состоявшую из украденных записей других людей, – говорит он. – В процессе я обнаружил, что мне действительно нравится легкая музыка. Я рыскал по уцененным отделам в поисках всего этого дерьма, а затем внимательно слушал, чтобы найти фрагменты, которые мне понравятся. К моему ужасу, мне нравилось все! Я даже купил пластинку Джеймса Ласта[112]!» Со звездным составом в лице Джима Тёрлуэлла, Дэвида Тибета и Карла Блейка Sylvie and Babs Hi-Fi Companion звучит как пландерфоника[113] Stock, Hausen & Walkman или Джона Освальда. Его пьяные лаунжевые напевы, лишенные формы, сопровождаются предсмертным электрическим кваканьем – коктейльная вечеринка у конца времен.

Хотя Бэланс мельком виделся со Стэплтоном на «Равноденствии» и даже указан как участник Sylvie and Babs, ближе они познакомились только после релиза. «Я встретил его в Heaven или каком-то другом кошмарном клубе, – объясняет Стэплтон. – Он подошел и сказал, что уже давно хочет со мной познакомиться. Кажется, в этот момент мы находились в туалете. Бэланса вечно встречают в туалете. Мы пожали друг другу руки, и он поинтересовался, над чем я сейчас работаю. Я ответил, что только что закончил альбом с участием около сорока человек. Он спросил: „А я могу поучаствовать?“ Я ответил, что альбом уже закончен. Тогда он говорит: „Понимаю, но, может, ты все равно меня упомянешь?“ Я согласился. Так мы и познакомились».

В Sylvie and Babs Стэплтон также впервые сотрудничал с Эдвардом Ка-Спелом из сюрреалистической группы The Legendary Pink Dots. Стэплтон познакомился с Ка-Спелом еще подростком, когда они оба работали над фэнзином об экспериментальной музыке Aura. «К тому моменту мы уже встречались несколько раз, – говорит Стэплтон. – Ка-Спел очень странный парень, похож на рептилию, мой большой друг. Мы можем год не разговаривать, а потом встретиться и быть такими же Эдом и Стивом, как всегда. Мы близкие друзья».

Пока Current 93 и Nurse With Wound отдыхали от живых выступлений после своего европейского фиаско, Стэплтон и Тибет выдумали новое место, где якобы была записана одна из их наиболее люциферианских работ, – бар «Мальдорор». Прославил его альбом Current 93 Live At Bar Maldoror 1985 года, который, несмотря на название, был вовсе не лайвом, а масштабным коллажем из синтезаторного хора, григорианских хоралов и протяжного дрона, которые были сведены Стэплтоном в его призрачной студийной логике. Более бесформенный и менее сфокусированный, чем Dogs Blood Rising, альбом служит отличным образчиком раннего саунд-арт-периода Current, достигшего пика на In Menstrual Night. Live At Bar Maldoror примечателен еще и тем, что это первая пластинка Current 93, изданная Тибетом на собственном лейбле Mi-Mort, который прежде выпускал только кассетные релизы, – Mi-Mort и Nylon Coverin’ Body Smotherin’. Равняясь на Nurse, Current и Coil все же смогли обрести полную независимость, которую впоследствии только укрепило основание лейбла World Serpent. Несмотря на успех Live At Bar Maldoror, Тибет чувствовал, что выбранная форма сковывала его творчество. А затем он попал под чары великого гностического альбома Forever Changes группы Love – и тот раскрыл ему глаза.

Невольно способствовали этому его друзья-журналисты из Sounds Сэнди Робертсон и Эдвин Паунси. Они крутили альбом в редакции круглые сутки, из-за чего Тибет не мог выкинуть его из головы. Помимо растущего интереса к макабрическим детским стишкам, Тибет открыл для себя совершенно иные музыкальные формы. «Когда мы впервые поставили Forever Changes, Дэвид только усмехнулся, – вспоминает Паунси. – Он не мог его слушать. А буквально через день бросился скупать все релизы Love. Теперь это один из его любимых альбомов». Больше всего его поразила внешняя простота песен и то, как в них калейдоскопически раскрываются глубинные слои – таким же образом, как тривиальные детские песенки образуются из поднимавшихся столетиями культурных испарений. Он пришел к выводу, что атмосферный и апокалиптический подход к звучанию предсказуем и легок. «Подобно большинству людей, я смотрел свысока на трехминутные песни, убежденный, что это „всего лишь“ попса, в которой нет ничего интересного, – признается он. – Услышать Артура Ли, поющего „Yeah, it’s alright“, было озарением. Эффект был ошеломляющим, а ведь это довольно попсовая песня».

Бойд Райс

В то же время он по-прежнему использовал в своей музыке лупы. Когда Тибет помирился с Бэлансом после ссоры из-за PTV, Current 93 и Coil приступили к работе над сплитом Nightmare Culture 1985 года. Подруга Тибета Фиона Барр сделала для обложки литографию с кадром из фильма «Калигула» – мертвым конем Калигулы на ступенях Сената. На обратной стороне поместили трек Coil с Бойдом Райсом «Sickness Of Snakes». У Тибета вновь проснулся интерес к тибетскому языку и религии. Откликнувшись на объявление для желающих изучать язык в тибетском магазине неподалеку от Музейной улицы в Лондоне, он связался с буддологом Джеймсом Лоу[114], оказавшим на Тибета очень большое влияние. Позже он издаст книгу буддийских максим Лоу «Simply Being» в своем издательстве Durtro.

Кроме того, Тибет стал одержим темой менструации: он поглощал книги о женском менструальном цикле, его связи с луной и сверхъестественными силами. Такие работы, как «Мудрая Рана» Пенелопы Шаттл и Питера Редгроува (главу из нее «Девять миллионов менструальных убийств» он рассматривал в качестве альтернативного названия альбома Swastikas For Noddy 1986 года), стали для него настольными, а с помощью Дианы Роджерсон он изучил фольклорные аспекты женского «проклятия». «Записывая In Menstrual Night, я находился в своего рода женской фазе, – признается Тибет. – Это лунная музыка, очень лунная и водная – весь альбом, как и бо́льшая часть песен, которые я тогда начал сочинять. На то время пришелся пик моего увлечения менструацией. Я все больше и больше интересовался фольклорными мифами, а кровотечение было их общим элементом наряду с луной и приливами. Эта фаза длилась какое-то время, но в результате мне удалось ее сублимировать: я покупал книги и отдавал их Диане, которая тоже этим интересовалась. Если она находила что-нибудь любопытное, то пересказывала мне».

Читая антропологические статьи о восприятии месячных в африканских и азиатских деревнях, Тибет наткнулся на поразившую его концепцию. Согласно шиваитской тантре, во время менструации между мирами возникает трещина, поскольку женщина принадлежит себе не полностью, приобщаясь к лунной и морской природе. Тибет был покорен идеей, что внутри человека образуется мост между ним и вечностью, причем благодаря биологии, а не медитации или молитве. «В этом было что-то красивое, – говорит Тибет. – То, каким это окружено символизмом, мифологией, актуальностью. Я интересовался также жизнью и страстями Христа – и в менструирующих женщинах видел причудливое воспроизведение Страстей Христовых. Настоящее жертвенное кровопролитие, без которого не было бы жизни». Кроме того, он находился под впечатлением от христианских народных мифов и апокрифов, например «Золотой легенды» Иакова Ворагинского. В этой агиографии XIII века говорится, что найденный на Голгофе черный кристалл особой формы – это слезы Бога, застывшие, когда Христос был распят. «Если у некоего явления есть несколько соперничающих объяснений, я всегда выбираю наиболее красивое», – отмечает Тибет.

Изначально идея In Menstrual Night (возможно, лучшей из ранних звуковых поэм Current) воплотилась в треке «Dream Moves Of The Sleeping King», который записывался для стороны Current на сплите Nightmare Culture и вышел в усеченном варианте под названием «KillyKillKilly (A Fire Sermon)». По словам Тибета, поначалу композиция напоминала саундтрек к воображаемому фильму Кеннета Энгера, но со временем нарративная форма уступила импрессионистскому и калейдоскопическому ощущению сна наяву. «Тогда я бывал в Ньюкасле, – объясняет Тибет, – и однажды заснул на вечеринке, где рядом со мной болтали несколько человек. Я то просыпался, то проваливался обратно в сон, улавливая обрывки песен и возвращаясь к образам из детства и хранившимся в подсознании колыбельным».

В свою очередь, Стэплтон утверждает, что материал основан на его опыте пребывания в больнице, где на фоне гула аппаратов жизнеобеспечения раздавалось