Последняя жертва - Джон Маррс

хранились в его супермозгу целых пять лет. И мне даже страшно вспомнить, из скольких автобусов или поездов нам пришлось спешно выпрыгивать, потому что ему показалось, будто он кого-то заметил. А еще телепередачи! Он даже может составить список тех, кого заметил на заднем плане сцены, снятой на улице или в супермаркете. Но попросите его по пути домой с работы купить в магазине упаковку салата… в одно ухо влетело, в другое вылетело.

— Да, моя краткосрочная память ужасна, — признал Джо.

— Джозеф говорил мне, что у вас есть маленькая дочка. Не покажете ее фотографию?

У Бекки уже вошло в привычку колебаться, прежде чем показать снимки Мэйси кому-то, кто не знал о ее состоянии. Она открыла альбом на телефоне и нашла фото дочери, одетой в костюм Бэтмена, с широкой улыбкой на лице.

— О боже, — воскликнул Мэтт, и Бекка приготовилась к сочувственным взглядам и вопросам, на которые она ненавидела отвечать. Но этих вопросов не последовало. — Я никогда не видел настолько счастливого ребенка! — продолжил он и повернул экран телефона к Джо. — Посмотри только!

— Симпатичный костюмчик, — прокомментировал Джо. — Будучи в ее возрасте, я был убежден, что я — Паровозик Томас[22].

— А я считал себя Ариэлью из мультика «Русалочка», — хмыкнул Мэтт. — Неудивительно, что раскрытие моей ориентации не стало для моих родителей сюрпризом.

Бекка смотрела, как Джо раскладывает содержимое вока в три миски. Заметила, как он перехватил взгляд Мэтта, и в их глазах читалось, как сильно они любят и ценят друг друга. Бекке очень не хватало таких вот взглядов, брошенных на нее.

— Значит, на работе все знают, что ты гей? — спросила она, когда они уселись за стол. Пес присоединился к ним и улегся у ног Бекки в надежде поймать кусочек упавшей еды.

— Я никогда не делал из этого секрет, просто не особо распространяюсь о своей личной жизни. Точно так же я делал бы, будучи гетеросексуалом.

— И вам нормально с этим живется? Я знаю, что официально у нас не допускается гомофобия, но некоторые старые копы…

— На самом деле, как ни удивительно, именно они мыслят наиболее открыто, потому что видели все это уже давно, и это их не тревожит. Иногда я слышу ехидные комментарии, поданные как шутка, но смеюсь над ними вместе со всеми, и это обезоруживает шутников, когда они понимают, что не могут вывести меня из себя. Полагаю, что на любой работе дела обстоят точно так же. Еще два поколения — и в таком разговоре даже не будет нужды.

— А каково живется работающей матери-одиночке? — спросил Мэтт. — Нелегко, наверное, с учетом всех сверхурочных?

— Это осложняет жизнь не столько мне, сколько моей матери, и она замечательно справляется с присмотром за ребенком; к тому же у меня есть подруги, которые помогают, когда мне это нужно. Мне важно показать своей дочери, что я — сильная женщина, даже когда я себя не чувствую таковой.

— Что случилось с ее отцом?

— Мэтт! — строго произнес Джо и бросил на него укоризненный взгляд. Однако Бекка была не против такой прямоты.

— Это долгая история.

— А у нас есть большая бутылка вина, — отозвался Мэтт.

— Пожалуйста, извини моего невежливого мужа, — сказал Джо.

— Все в порядке, ничего страшного. — Бекка положила свою вилку рядом с миской. — Мэйси не моя биологическая дочь. Я ее тетя. Эмма, моя сестра, — ее настоящая мать… была. Ее убил сожитель. — Бекка помолчала и сделала большой глоток вина. — Он истязал ее физически и психологически, и не знаю даже, сколько раз мы с мамой и папой пытались убедить ее уйти от него. Но он каким-то образом ее удерживал, и она оставалась с ним. Потом, когда забеременела, выяснилось, что носит не одного ребенка — в его семье часто рождались близнецы. Эмма была уже почти на восьмом месяце, когда вдруг передумала и стала собирать вещи, чтобы уйти от него. Но за это он избил ее сильнее, чем когда-либо прежде. К тому времени, как приехали полиция и «Скорая помощь», он уже сбежал, а у нее начались роды. Но до этого он с такой силой ударил ее ногой по голове, что у Эммы случилось кровоизлияние в мозг. Врачи провели экстренное кесарево сечение, и Мэйси выжила, но ее брат — у которого не было синдрома Дауна — умер день спустя. Эмма последовала за ним через неделю.

За столом воцарилось молчание, Джо уставился в свою тарелку. Мэтт положил руку на плечо Джо, словно пытаясь заверить его в чем-то. Бекке было интересно, в чем именно.

— И что случилось с сожителем Эммы? — спросил Джо.

— Дэмьен Торп получил четыре года тюрьмы за нанесение тяжких телесных повреждений, но вышел через три года, — без эмоций ответила Бекка. — Сейчас он на свободе и, вероятно, делает то же самое с какой-нибудь другой женщиной.

Она достала из-под блузки серебряный медальон и открыла его, показав Мэтту и Джо две фотографии размером с ноготь — изображения ее самой и ее сестры.

— Вы действительно похожи, — заметил Джо, и Бекке было приятно это слышать. Ей казалось, что после смерти Эммы она постарела на десять лет разом. В этом медальона они с сестрой навеки застыли в мгновении счастья.

— Что вам нравится в вашей работе? — спросил Мэтт. — На мой взгляд, вы видите в основном ужасно плохих людей, совершающих худшие в мире поступки.

— Иногда это проникает в мысли и задерживается там. Я стараюсь не думать все время о жертвах, чьи жизни оказались разрушены без всякой их вины. Но хочу помочь другим Эммам, которым кто-то должен сказать, что надежда есть. И бывают еще вот такие случаи убийств, когда требуется прилагать все свои умения и знания. Люблю работать в команде, потому что ничто не сравнится с ощущением, когда кто-то один совершает прорыв в следствии, а остальные ставят кусочки головоломки на место.

— Но пока в деле маньяка, которым вы занимаетесь, этого не произошло?

— Пока нет.

— Насколько часто встречаются серийные убийцы?

— Точное число никто не может назвать, но, по оценкам экспертов, в каждый отдельно взятый момент в стране орудует не больше четырех таких разом, — ответил Джо.