Последняя жертва - Джон Маррс

не менее дюжины других детективов, занятых каждый своей частью головоломки. Наутро после убийства Гарри Доусона многие из них все еще оставались на месте преступления, обследуя прилегающую территорию, продолжая опрос соседей и патрулируя места, где прохожие могли что-либо заметить.

В совсем другой части Лондона Бекка припарковала полицейскую машину без опознавательных знаков в промзоне Актона, где они с детективом-сержантом Брайаном Томпсоном нашли труп Уильяма Бёрджесса. Она отключила телефон от гарнитуры и вполголоса обругала жару, выйдя из уютного кондиционированного салона автомобиля. То, что ей позволили взять служебную машину, ощущалось Беккой как маленькая победа в войне за то, чтобы ее воспринимали всерьез.

Бекка и Джо получили шесть кадров, на которых был изображен фургон, — они были сделаны камерами автоматического распознавания номерных знаков на дорогах, пока фургон ехал от стоянки местной курьерской компании. Было объявлено, что его угнали, и когда фургон проезжал в поле зрения каждой камеры, та автоматически считывала номер на лицензионной пластине и проверяла его по базе данных разыскиваемых авто. Когда полиция опрашивала соседей Доусона, один из них упомянул о логотипе на борту фургона, и впоследствии было подтверждено, что это именно та машина, которая была украдена. Джо отчаянно надеялся, что сможет опознать водителя.

Ранее он рассказал Бекке о том, как однажды использовал свои умения суперраспознавателя, чтобы идентифицировать по кадрам с камер автоматического распознавания водителя, который сбил пенсионера и скрылся с места происшествия. Он узнал его по фото в центральной столичной базе данных криминалистики и проследил связь с ограблением двухлетней давности. Это давало надежду на то, что магия суперраспознавателя сработает снова.

Держа телефон возле уха, она слышала, как Джо стучит по клавишам и бормочет себе под нос, пробуя различные трюки и программы, дабы улучшить качество изображения и рассмотреть какие-либо знакомые черты. Но, поскольку объективы камер фокусировали внимание скорее на номерной пластине, чем на человеке, сидящем за рулем, было трудно рассмотреть лицо подозреваемого, особенно из-за того, что он старался это лицо скрыть.

— Дьявол, — произнес наконец Джо, признавая поражение. — Все, что я смог рассмотреть, — это нос и крошечная часть щеки. Наверное, свяжусь по электронной почте со своим отделом и проверю, не сработает ли у кого-нибудь звоночек. Но не особо надейся.

— Обычно ваши подозреваемые даже не думают о том, чтобы прятать лицо на разных дорогах, верно? — спросила Бекка.

— Нет, а что?

— Значит, он уже знал, где установлены камеры. Он знал, куда ехать, какая дорога куда ведет и где нужно прикрыть лицо. Избегает ненужного риска.

— Но он рискнул, когда разгружал фургон при свете дня и заносил оборудование в дом человека, которого намеревался убить. Чтобы принести все, ему понадобилось минимум четыре ходки от машины до спальни.

— Есть какие-нибудь идеи насчет того, где он раздобыл это оборудование?

— Серийные номера свидетельствуют, что все это — старое оборудование с пожарных станций по всей стране, списанное и замененное более современным. Старое оборудование было отправлено в Восточную Европу. Потом то, что не понадобилось европейцам, было продано через интернет. Наши люди сейчас просматривают такие торговые сайты, как «И-бэй», «Гамтри», «Крэйглист» и «Фейсбук маркетплейс». Ты уже у фургона?

— Только что доехала.

Металлический остов сожженного дотла украденного фургона был спрятан от посторонних глаз под синим пластиковым тентом. Его аккуратно погрузили на эвакуатор, чтобы отвезти в криминалистический отдел столичной полиции для изучения. Бекка едва могла различить контуры обожженного кузова, когда прямые лучи солнца просвечивали тент. Экспертам повезет, если они найдут хоть какие-нибудь следы — от фургона почти ничего не осталось. Даже шины расплавились в резиновые лужицы, и их пришлось отдирать от асфальта.

— Почему он сжег его в том же самом месте, где убил Уильяма? — спросил Джо. — Криминалистическая бригада, должно быть, едва уехала оттуда, когда он вернулся на это место.

— Потому что он с нами играет?

— Быть может, этот район ему хорошо знаком?

— Может. В любом случае я собираюсь осмотреться, чтобы понять: нет ли чего-нибудь слишком очевидного, что мы упустили. Сообщи, если в твоей странной башке проявится что-нибудь знакомое.

— Сообщу.

Бекка завершила звонок и повернулась, всматриваясь в обшарпанные здания вокруг. Крыши из гофрированного железа, сгнившие деревянные рамы окон и заколоченные двери свидетельствовали, что все эти строения заброшены вот уже много лет. Тут и там торчали выгоревшие на солнце щиты «Продажа» и «Аренда».

Бекка вытянула руки, покрутила шеей из стороны в сторону, чтобы ослабить напряжение в мышцах, и направилась к бетонному дворику, за которым тянулся ряд зданий. Она вернулась домой поздней ночью, когда ее мать и Мэйси уже давным-давно спали, и уехала на работу еще до того, как они проснулись. Бекка в очередной раз отогнала прочь чувство вины и пообещала себе, что возместит им свое отсутствие, когда это расследование будет завершено.

Она подергала за ручки две двери, ведущие в пустое здание. Обе были заперты. Бекка посмотрела сквозь треснувшее оконное стекло и увидела на полу внутри обломки крыши и пятна дневного света, падающего сквозь проломы в потолке. По рваному линолеуму были разбросаны остатки мебели, на стенах тут и там виднелись граффити.

Бекка шла вдоль ряда строений, пока не достигла того, которое располагалось ближе всего к месту обнаружения машины «неотложки» и тела Бёрджесса. Окна отблескивали, мешая заглянуть внутрь, но через уголок, где солнцезащитное покрытие отклеилось, Бекка смогла рассмотреть отпечатки подошв на пыльном полу. Ей стало любопытно, и она обошла здание сбоку, пройдя через пролом в ограждении, через заросший пустырь, который полиция уже осмотрела. На поросшей сорняками парковке лежали разбитые деревянные поддоны и металлические бочки из-под смазки. Бекка осознала, что все задние двери зданий заперты на висячие замки, кроме одной — двери пожарного выхода на втором этаже.

Она вскарабкалась по лестнице, толкнула дверь и, включив карманный фонарик, осмотрелась по сторонам.

Здание было поделено на несколько помещений; все они были пусты, с верхнего полуэтажа можно спуститься вниз, на первый. Здесь также не было никакой мебели, не считая пустых пластиковых стоек и каталожного шкафчика, опрокинутого набок. Все в этой комнате было грязным — кроме окна. Бекка спустилась вниз по лестнице, чтобы взглянуть поближе.

Окно было заклеено зеркальной пленкой, позволяющей смотреть наружу, но никому не дающей заглянуть