Малыш, который живет под крышей - Дарья Волкова

– Не надышится, – Костя, прикусив кончик языка от усердия, творил очередной «шедевр». – С таким пиететом всё: Кира Артуровна – то, Кира Артуровна – это. Я с Кирой посоветуюсь, я сейчас Кире позвоню. Камышину куда дел – непонятно.

– Влад уволил Оксану?

– Нет вроде. Но ее не видно, не слышно. Похоже, у Влада теперь новый заместитель. По крайней мере, вексель наш вчера именно Кира Артуровна привозила.

– Кира была здесь?

– Ага, – безмятежно кивнул Драгин, отставив от себя лист и любуясь творением лап своих.

– Почему ты меня не позвал?

– Я заглядывал к проектировщикам. Да вы там так душевно с Зеленским собачились, что я решил: грех это – разрушать такую идиллию, – Костя поставил под зайцем размашистую подпись и протянул Максу. – Этот особенно хорошо удался. Дарю.

– Перестань! – Макс ударом ладони отбросил изображение ни в чем не повинного зайца в сторону. – Ты должен был мне сказать, что Кира пришла!

– Зачем это? – Костя невинно округлил глаза. – Она ко мне приходила. Кофе с конфетками напоил, пальчики облобызал. В общем, сам справился. Да ты же говорил, чтобы по векселю я сам вопрос решал, и тебя только по факту поставил. Вот. Ставлю. Вексель уйдёт в оплату проекта в Старой Деревне.

Сказать было нечего. Кроме как дураком себя выставить. Ко всему прочему еще и ревность. Кира, что ты там делаешь? Неделю тебе еще даю. Неделю, слышишь? А потом устрою тебе экзамен на аттестат зрелости.

Жить надо для себя? Отличный совет, Максим. Правильный. И сам ты правильный. И живёшь правильно. Но не все так могут.

Вот Кира – не умела. Теперь она совершенно точно понимала, что ей нужен кто-то. Ради кого всё. И история с Лексом ничему ее не научила. Прошло время, боль забылась. А желание жить ради кого-то – осталось. Жить кем-то так, чтобы этот кто-то жил тобой. Чтобы быть вместе одним целым.

Кира задумчиво затянулась. Она стала совсем мало курить. Словно на место никотина пришёл адреналин. Жизнь ее менялась. Она начала меняться, когда в ее машину на заправке Московской трассы сел зеленоглазый тип в розовой рубашке и промокших кедах. Привычный порядок вещей, привычные мысли и жизненные принципы – всё трещало по швам. Прошлое, которое никак не отпускало ее, вдруг взяло и рассыпалось карточным домиком, оставив под ногами лишь бумажные, искажённые, смешные лики. Образовывалась какая-то новая пустота, которую надо было чем-то заполнить. Или кем-то. А этот «кто-то» считал, что жить нужно для себя. Он и живёт для себя. И его всё устраивает. А ей нужно срочно вырулить куда-то в сторону, пока желание жить для него не стало самым важным делом в жизни.

Кира выбросила окурок в урну. Теперь она может себе позволить курить даже в офисе, но всё-таки выходит на крыльцо. Великое достижение, что уж там говорить.

Его бы воля, он бы в «Бориске» в ближайшее время не показывался – слишком неоднозначные воспоминания остались от последнего ужина здесь. Но привычка – такая штука, которая часто решает всё сама. И как-то так само собой получилось, что с Антоном Головановым они договорились встретиться именно там.

Антон был сокурсником Макса, нашедшим себя на ниве дизайна. Более того, снискавшим себе на этой ниве неплохую известность и заработавшим определенную репутацию. А у Макса остался в квартире угол бесхозный, который никак не ложился в общую картину. Ни по фэн-шую, ни по антропологическому дизайну. Никак. Всю голову сломал и решил, в конце концов, привлечь в помощь профессионала. В конце концов, для Макса дизайн собственной квартиры всего лишь хобби и блажь.

По-хорошему, надо было пригласить Антоху на место действия, но Голованов заупрямился: дескать, времени у него сегодня нет, в такую даль тащиться, давай встретимся в центре, предварительно поговорим, а потом уж, может, в выходной, он подъедет в «Суоменлахти». И тут само собой всплыл «Бориска». А теперь что? Оставалось только ждать.

А потом позвонил Антон, злой и уставший. Его на светофоре «поцеловали» в задний бампер, и вместо ужина в ресторане с однокашником ему светила встреча с аварийными комиссарами. После которой смысла ехать в ресторан уже не было. Макс согласился, выразил дежурное сочувствие и нажал отбой. А заказ-то он уже сделал. Ну, хоть поужинает как человек, а не омлетом.

Он не донёс до рта очередной кусок стриплойн-стейка прожарки medium well с соусом маринара. Зубы рефлекторно щёлкнули, но вилка так и замерла в паре сантиметров от губ. А Макс не мог оторвать взгляд от троицы, только что вошедшей в зал вслед за метрдотелем. Двоих из этой троицы он знал. Владислав Юрьевич Козиков и Кира Артуровна Биктагирова. Что за удивительная встреча!

Это была снова другая Кира. Какая-то другая – он чувствовал это. Слава богу, не такая, как в прошлую встречу здесь. Но всё равно в ней что-то неуловимо изменилось. Строгий темно-синий костюм: узкие брюки со стрелками, как раз для таких ног, как у Киры, длинный пиджак на одну пуговицу, из-под которого выглядывал скромный белый топ. Стильная прямая ассиметрия, минимум макияжа. Всё очень строго, достойно, элегантно.

Козиков рядом с ней выглядел каким-то блеклым. И поведение его казалось даже не предупредительным – откровенно заискивающим. Ничего снисходительного и покровительственного, как в прошлый раз. Третьего Макс не знал – мужик как мужик, ничего примечательного. Да и шут с ним!

Кира споткнулась, когда увидела его. Остановилась. Хотя бы кивнёт? Нет. Отвернулась, сделала вид, что не узнала, не заметила. И спокойно дала себя увести под локоток к столику. Прошла мимо. Вытерев ножки в очередных шпильках о его белую рубашку. Впервые в жизни о Макса вытерли ноги. Ощущение ему дико не понравилось.

Он уткнулся взглядом в стол. Подышал сквозь зубы. Резко отодвинул тарелку и махнул официанту.

– Ристретто. И счёт.

Макс старательно смотрел перед собой. Голову себе запретил поворачивать. Не смотреть в ту сторону! Кофе пил мелкими глотками, не чувствуя вкуса. Принесли счёт. Умудрился ошибиться в пин-коде. В голове стояла принудительная тишина.

Он заметил, что она прошла к выходу, именно в тот момент, когда поставил пустую чашечку на блюдце. Вот и славно. Пойдём, Кира Артуровна, покурим. И поговорим. Не нравится мне это грёбаное «дежа вю».

– Добрый вечер, Кира Артуровна. – Он поразился, как спокойно может звучать его голос, когда так хочется придушить собеседника. Или как минимум – встряхнуть.

– Привет, Максим.

Эта невозмутимость разом взвинтила градус его негодования, и без того почти кипящего.

– Ничего не хочешь мне сказать?!

Она откинула голову, выдыхая дым вверх. «Дежа вю» било по всем фронтам.

– Про звезды не надо! –