Энеолит СССР - Вадим Михайлович Массон

в пору среднего энеолита. Но они пока не обнаружены в отличие от каналов последующего периода, когда творческую инициативу древних земледельцев подстегивало прогрессирующее усыхание дельты. Таков, прежде всего, водоем у Муллалидепе, где в пору позднего энеолита жизнь была сосредоточена в восточной части поселения. Овальный по форме, он занимал площадь около 1000 кв. м при глубине 3,5 м. На дне его среди глинистых отложений найдены фрагменты расписной керамики геоксюрского стиля. Вода поступала в водоем из соседнего русла и, видимо, использовалась в период засух. Еще больший интерес представляет оросительная система у поселения Геоксюр 1, где из дельтового протока были выведены три канала, частично функционировавшие одновременно (Лисицына Г.Н., 1964а; 1965). Глубина их достигала 1,2 м, а ширина колебалась от 2,40 до 5,05 м. Длина каналов также сравнительно невелика — около 3 км. По обеим их сторонам в верхнем и нижнем течении располагались поля, куда вода подавалась с помощью небольших канав. В заполнении одного из каналов найдена терракотовая женская фигурка достаточно характерного для позднего энеолита типа. Площадь орошаемых земель близ поселения Геоксюр 1 составляла 50–75 га. Проведение специальных каналов позволяло осуществлять многократное орошение посевов, означавшее принципиально новый этап в развитии поливного земледелия, и получать два урожая в год. Геоксюрские каналы, открытые и исследованные Г.Н. Лисицыной, являются древнейшими памятниками такого рода, изученными археологами в Средней Азии (Лисицына Г.Н., 1965). На полях высевались в основном две зерновые культуры — мягкая пшеница и двурядный ячмень. Их зерна обнаружены при раскопках поселений Геоксюр 1 и Чонгдепе.

Определенные трудности вызывает вопрос о земледельческих орудиях поры позднего энеолита. Наконечники мотыг отсутствуют, тогда как каменные кольца-утяжелители для палок-копалок имеются. Вполне вероятно, что именно с помощью этих орудий осуществлялось рытье каналов, причем земля, как это имело место в Месопотамии, относилась в плетеных корзинах (Лисицына Г.Н., 1965). Истлевшие остатки таких корзин обнаружены в толосах. Некоторые исследователи допускают, что для обработки полей использовалась примитивная соха. Действительно, при раскопках позднеэнеолитических памятников обнаружены глиняные колесики от моделей повозок, а роспись отдельных фигурок животных как будто свидетельствует о существовании упряжи (Массон В.М., 1960б).

В скотоводстве в этот период едва ли произошли существенные изменения. В пору позднего энеолита в Геоксюрском оазисе отмечаются усыхание дельты и одновременно резкое сокращение крупного рогатого скота в составе стада. Среди домашних животных представлен и верблюд. Мясное направление животноводства подчеркивается находками остатков комолых овец (Цалкин В.И., 1970). Видимо, роль отгонного скотоводства повышается, и в стаде преобладает овца, прекрасно кормящаяся в пустынной степи.

Существенный прогресс наблюдается в пору позднего энеолита в разного рода производствах. Именно к этому времени относятся одноярусные керамические горны, обнаруженные на поселении Геоксюр 1 (Сарианиди В.И., 1963б). Гончарные печи представляют собой производственные сооружения особого рода, а их введение означает начало перестройки всей технической базы керамического производства (Сайко Э.В., 1971, 1977, с. 24). Художественные достоинства позднеэнеолитической керамики также свидетельствуют о высоком профессиональном мастерстве. Видимо, развитие производства стало возможным благодаря выделению мастеров-профессионалов, специализировавшихся на изготовлении глиняной посуды.

Совершенствуется и обработка камня (Айзенберг Ю.Б., 1958). Отметим использование белого и розоватого мраморовидного известняка, из которого изготовлялись сосуды, часто сложной профилировки, с рифленым орнаментом (табл. XXI, 22–24; XXII, 20), а также массивные фигурки людей и животных, имевшие скорее всего культовый характер. При изготовлении каменных сосудов в качестве сверл использовались кремневые «наконечники стрел» (Коробкова Г.Ф., 1964).

Наиболее значительные изменения происходят в сфере металлообработки. Помимо увеличения числа изделий и разнообразия их форм, именно в пору позднего энеолита наблюдаются, как установила Н.Н. Терехова, существенные нововведения в технологии (Терехова Н.Н., 1975а). Так, отмечаются дифференциация технологических приемов, применявшихся при изготовлении различных изделий, и стандартизация технологии при изготовлении однотипных вещей, осваиваются такие новые приемы, как литье в закрытую форму и по выплавляемой модели. Возможно, использовались даже универсальные заготовки-полуфабрикаты. Подобная стабильность условий производства позволяет сделать заключение о существовании постоянно действующих специализированных мастерских, о вычленении металлообработки в особую сферу производственной деятельности, отделившуюся от горно-металлургического производства (Терехова Н.Н., 1975а, с. 17).

Видимо, определенная специализация происходит и в ювелирном искусстве. В пору позднего энеолита разнообразные бусы и подвески изготавливаются из самых разных материалов — золота, серебра, меди, бирюзы, сердолика, лазурита. Столь разнообразная производственная деятельность, безусловно, требовала профессиональной специализации. Думается, что все отмеченные материалы и данные могут найти объяснение в рамках гипотезы о развитии в этот период общинного ремесла, когда мастер-профессионал обслуживал потребности других членов своей общины именно в силу своей принадлежности к данному коллективу, а не посредством купли-продажи. В свою очередь община обеспечивала мастеров продуктами сельского хозяйства. Подобная организация производства хорошо известна по целому ряду источников и по существу представляет собой попытку общества обеспечить производственный и технический прогресс в рамках традиционных социальных структур (Массон В.М., 1976, с. 62–63). Показательно, что на поселении Геоксюр 1 гончарные горны, связанные с такой специализированной деятельностью, разбросаны по всему поселению и, видимо, отражают рассредоточенный характер расселения мастеров, обслуживающих членов разных общин, в состав которых они входили.

Усложнившейся хозяйственной структуре соответствует и общество более сложной организации. Наряду с поселениями первого и второго типов теперь формируются крупные центры, занимающие несколько десятков гектаров и выделяющиеся в особый, третий, тип памятников. На территории юго-запада Средней Азии в пору позднего энеолита появляются два таких центра — Намазгадепе и Алтындепе. Последнее, судя по всему, увеличивается за счет концентрации населения целой округи, поскольку в это же время происходят сначала сокращение обжитой территории, а затем и полное запустение расположенного неподалеку поселения Илгынлыдепе, относящегося, по крайней мере в пору среднего энеолита, к числу поселений второго типа.

Существенные изменения происходят и в застройке поселений. Однокомнатные строения сменяются многокомнатными домами, возводившимися именно как крупные жилые массивы (табл. XX). В таких домах-массивах, как мы видели, четко выделяется исходный планировочный узел, объединяющий крупную жилую комнату с отопительным очагом и одно-три подсобных хозяйственных строения. Этот исходный планировочный элемент социологически можно интерпретировать как место обитания малой семьи, тем более, что и по площади жилые комнаты соответствуют домам раннего и среднего энеолита, а подсобные строения могли использоваться для хранения принадлежавшего ей имущества. Вместе с тем эти исходные планировочные элементы в пору позднего энеолита уже существуют не самостоятельно, как это наблюдается в более ранних поселках, а объединены числом от четырех до восьми в обширный дом-массив, отделенный от других таких же домов улочками или сплошными стенами. Такой дом-массив имел общие для всего дома хозяйственный двор, кухню, зернохранилища, а в памятниках восточной группы — и общее святилище. Эти обстоятельства подчеркивают определенное хозяйственное и идеологическое единство коллектива, обитавшего в