Энеолит СССР - Вадим Михайлович Массон

открытую форму, ковка плавленой меди и термическая обработка — промежуточный отжиг (Терехова Н.Н., 1975а, с. 6; 1975б, с. 29). Совершенно ясно, что в это время на юге Средней Азии складывается металлургический очаг, работающий на привозной руде, скорее всего иранского происхождения.

Земледелие и скотоводство — эти два кита производящей экономики составляли основу хозяйства южнотуркменистанских племен и в пору Намазга I (Шевченко А.И., 1960; Очерки…, 1971). На полях высевались мягкая пшеница и двурядный ячмень. Недостаточность естественных осадков побуждала к развитию ранних форм искусственного орошения, возможно, к сооружению подпруд на подгорных ручьях (Букинич Д.Д., 1924; 1929). В этом отношении особенно благоприятные условия были в Геоксюрском оазисе, где поселения располагались по берегам достаточно полноводных, хотя и некрупных, дельтовых протоков р. Теджен. Протоки, блуждая по равнине и затопляя обширные пространства в пору паводков, открывали значительные возможности для развития орошаемого земледелия. Об этом свидетельствуют результаты изучения почвенных разрезов в Геоксюрском оазисе, широкое освоение которого происходит как раз в раннем энеолите. Установлено, что в период внедрения здесь земледелия происходили дельтово-озерные разливы. Их усыхание сопровождалось формированием почв лугово-болотного типа и могло быть ускорено искусственным путем. Именно эта почва обрабатывалась под подсевы, а затем вновь затоплялась, чему благоприятствовали низкие берега дельтовых протоков. По мнению почвоведа Н.Г. Минашиной, «это была искусственно регулируемая лугово-болотная фаза развития почв» (Минашина Н.Г., 1969, с. 124). В ходе культивирования неоднократно имели место и катастрофические разливы, документированные в разрезах глинистыми отложениями. Орошение было длительным, поскольку слой окультуренной почвы достигает толщины 40 см. По расчетам специалистов, для его образования потребовалось не менее 800 лет (Минашина Н.Г., 1969, с. 125). Таким образом, в пору раннего энеолита сложилось мелкооазисное земледелие, концентрировавшееся на подгорной равнине по берегам речек и ручьев и частично захватившее древнетедженскую дельту. Для обработки почвы использовались палки-копалки с каменными кольцами-утяжелителями, которые найдены на ряде поселений. Каменные мотыги переднеазиатского типа, появившиеся в пору Анау IА, в слоях времени Намазга I пока не обнаружены. Малочисленность кремневых вкладышей серпов заставляет предполагать, что были распространены серпы из меди. Обработка продуктов земледелия производилась с помощью каменных ступок и зернотерок.

Мясо домашних животных уже прочно заняло господствующее место в пищевом рационе: на Дашлыджидепе оно составляло свыше 80 % всей мясной пищи. Наряду с крупным и мелким рогатым скотом разводили также свиней. Отсутствие на поселениях загонов и стойл предполагает, что скотоводство было отгонным. Некоторое разнообразие в пищевой рацион вносила охота на джейранов, куланов и оленей. На волков охотились, видимо, с целью получения шкур и охраны стад.

Налаженное земледельческо-скотоводческое хозяйство способствовало прогрессу домашних производств, постепенно приобретавших черты первобытных ремесел. Кремневая индустрия приходит в упадок, что является одним из косвенных свидетельств развития металлургии. Правда, сами медные изделия известны в ограниченном числе, что вообще характерно для Южного Туркменистана, лишенного собственной рудной базы. Это квадратные в сечении шилья, обломок двулезвийного ножа, булавки и пронизки, одна из которых витая. Известна также свинцовая пронизка, а на Карадепе в слоях времени Намазга I найден медный слиток с повышенным содержанием сурьмы. Костяные проколки и лощила, вероятно, были связаны с обработкой кожи. Значительного развития достигает ткачество, о чем свидетельствует большое число терракотовых пряслиц конической формы, нередко украшенных нарезным и прочерченным орнаментом. При раскопках Дашлыджидепе обнаружено свыше 50 таких пряслиц (табл. XIII, 15–17). Начинает выделяться в особую отрасль и производство украшений: из слоев Намазга I происходят многочисленные каменные бусы и пронизки, в том числе сердоликовые и бирюзовые.

Материал для изучения общественного строя энеолитического населения дают раскопки древних поселений и могильников. В пору Анау IА, по имеющимся данным, существовали лишь небольшие поселения, относящиеся, согласно предложенной классификации, к первой группе. Из их числа планировка Монджуклыдепе образована небольшими однокомнатными домами, иногда подквадратными в плане, иногда удлиненными. Судя по площади, они, подобно однокомнатным домам джейтунского неолита, служили местом обитания малой семьи. Поселок объединял до десяти таких домов, и его, видимо, можно рассматривать как поселение коллектива, состоявшего из малых семей, бывших низовой ячейкой общества. Дома с окрашенным интерьером, трактуемые как святилища, могли символизировать идеологическое единство этого коллектива, которым скорее всего была родовая община. Оба известных поселения времени Анау IА — Монджуклыдепе и Чакмаклыдепе — разделены почти посередине поперечной улицей (табл. X, 33), на основании чего некоторые исследователи высказывали предположение о наличии там и какого-то двучленного (фратриального?) деления общества (Хлопин И.Н., 1964б).

Основной тип застройки поселений однокомнатными домами сохраняется и в пору Намазга I, как это видно на примере Дашлыджидепе (табл. XIII, 29). Площадь восьми-девяти домов, образовавших этот поселок, в основном невелика — 6-12 кв. м, но один дом имел бо́льшие размеры (28,6 кв. м) и тщательную отделку интерьера, включая черную окраску. Возможно, это было место обитания главы родовой общины и его семьи, одновременно служившее местом собраний и культовых церемоний. Население Дашлыджидепе насчитывало 40–50 человек (Массон В.М., 1964в). Вместе с тем в пору Намазга I формируются и такие крупные поселения, как Карадепе и Намазгадепе, относящиеся уже ко второму типу. Их внутренняя структура, вероятно, была более сложной, но широкие раскопки раннеэнеолитических слоев на них не производились.

Нет признаков, указывающих на заметную социальную дифференциацию родового общества в пору раннего энеолита. Обнаруженные на территории поселений погребения иди не различаются по инвентарю (относительно беден), или лишены его вообще. В Анау детские захоронения обычно сопровождались некоторым числом каменных бус (до 70), возможно, нашивавшихся на одежду.

Разделение южнотуркменистанских племен в пору среднего энеолита на две большие культурные области не отразилось на их экономической базе. Во всяком случае, при настоящем уровне наших знаний едва ли можно говорить о каких-либо различиях в земледельческо-скотоводческом хозяйстве восточной и западной групп. Так, продолжалось возделывание тех же двух основных культур — мягкой пшеницы и двурядного ячменя. При раскопках Муллалидепе обнаружено 2100 зерен ячменя и лишь 250 зерен пшеницы. Возможно, это свидетельствует о предпочтении, отдававшемся первой из названных культур. Во всяком случае, на Востоке в древности ячмень на полях занимал первое место, а ячменная лепешка и ячменное пиво были основными продуктами питания рядовых общинников и рабов. На Алтындепе отмечены находки мягкой и карликовой пшениц, двурядного и голозерного ячменя (Лисицына Г.Н., 1970б, с. 92). Каменные кольца-утяжелители для палок-копалок, как и на раннеэнеолитических памятниках, встречаются, но отсутствуют наконечники мотыг. Сравнительно редкие кремневые вкладыши серпов с зубчатым рабочим краем (Коробкова Г.Ф., 1964) заставляют ожидать находки серпов, сделанных из металла. Из лиманного и полуорошаемого земледелие постепенно превращается в поливное, дающее устойчивые и обеспеченные урожаи. Это обстоятельство документально засвидетельствовано