Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Разная литература » Великолепные истории » Смотрю, слушаю... - Иван Бойко

Смотрю, слушаю... - Иван Бойко

Читать онлайн Смотрю, слушаю... - Иван Бойко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 47
Перейти на страницу:

— Лиза, накачай ведерко!

А он тут как тут:

— Я принесу, ей нельзя…

— Как это нельзя? — спрашиваю.

— Не ваше, — говорит, — дело. Не лезьте, куда не следует.

Видал ты его — не мое дело! Ишь, барыню завел! Нельзя ей ведерко поднять!.. А я, было, сама как бочка (я их пять душ вылупила) и воду с Урупа (не то что ей — во дворе) на гору таскала. Может, и мне хотелось такого рая и чтоб пожалел кто. Да меня не жалели. У меня была такая свекровь, что не больно пожалеет. Еще до зари заставит кудели раскуделивать, да прясть, да ткать, да полоть. А я еще и печку топила, хлеба выпекала душ на двадцать. И ничего. Покорялась свекрови и совесть к мужу имела. Он, было, еще спит, а я сготовлю все и стою над ним, как лист, дрожу. Чуть не так дотронулась, сразу за ремень… А сейчас что? Пораспустили жен, порастеряли все свои мужские права… Не глядела бы!..

Вот ты слушай, ты слушай, что дальше было у моего старшенького… Это ж интересно!..

По хозяйству его жена так ничего. Все у нее в порядке — и посуда, и стол, и шифоньеры… Только сама рыжая, не по ему, вижу, а любит страсть, чтоб все по ее было… И такая жадюга — середь зимы снегу не выпросишь… А я ж это все насквозь вижу и, чтобы дошкулить ей, распоряжаюсь: то — сюда, это — туда, посуду бы так, а шкап этак… Заглянула в комод, на вешалки: платья, мол, которые лишние, голубушка хорошая, мне подавай, потому как мои все прахом пошли. Нашла сынов старый костюм. Свернула, говорю, батьке отошлю. У него, говорю, тоже все сгорело. Не в чем даже из больницы выйти. Смотрела, смотрела она на меня и взыгралась:

— Это же Петин рабочий костюм. В чем же он на работу пойдет?

— Что, тряпья жалко стало? — это я ей. — Он тебе хоромы нажил, а ты рвань жалеешь, бесстыжая твоя рожа! Да я его рученьки-ноженьки мыла-вымеряла, ночи не досыпала, а ты вот как со мной… Рано ты, вижу, поднялась, девка!

Неизвестно, до чего бы дошло тогда у нас, если бы не Петька. Он меня хорошо изучил, потому сразу взялся успокаивать:

— Тише, — говорит, — тише. Разве жалко костюма? Берите, я пока в комбинезоне перебьюсь…

У меня сразу отлегло от сердца. Однако покосилась на невестку: мол, угождай, а то не сдобровать тебе, не попользуешься моим сыном.

Протолклась я в эту ночь допоздна. Перечистила, повылизывала все. Они, видно, привычные рано ложиться. Уговаривают и меня. Ну, легла наконец, а уснуть не могу: мысли разные донимают. А тут еще и дети раскапризничались. Внучка зашлась в кашле. Внук, глядючи на нее, и себе заревел. Она встала, начала укачивать. Петька тоже, гляжу, поднялся, закурил. А я не ворохнусь, лежу. Жалко мне их стало. Ведь живут ради детей своих, как и мы в свое время. Не сладко им, чую, с двумя. Уже и пожалела, что напустила на себя дури. Хотела уже прощения попросить, раскрепостить сердца. Когда слышу: «Шу-шу-шу…».

Ага, думаю, заводит змея рыжая. Нет, думаю, не уступлю я своих прав на сына. Они: «Шу-шу-шу…» А я: «Ох… Ох… Сыночек!..» Слышу, притихли.

— Что с вами? — отзываются. — Плачете, что ли?

— Как же мне не плакать, — говорю, — ежли без крыши осталась, и вы, вижу, не дюже рады мне…

— Да откуда вы это взяли? — это он. — Чего вы из мухи слона раздуваете?

— Уж я не глухая, — говорю. — Слышу, как шепчетесь. Может, вы убить меня собираетесь… Бывают случаи…

Битюк мой хлопнул дверью и подался среди ночи черт те куда.

Наутро, слышу, пыхтит мой Петенька. Подзавела, значит, рыжая. Гляжу, прячет глаза. Радуюсь в душе своей догадке, а спрашиваю так это подмывающе, сочувственно:

— Чего это ты, мой сыночек, такой невеселый? Не прицепилась ли к тебе хворобушка какая?

— Нет, — говорит, — не прицепилась.

Где ж, думаю, не прицепилась! Прицепилась да еще какая!..

— А чего ж ты такой пасмурный? — спрашиваю.

— Да вот, — говорит, — думаю, что вам лучше будет у Виктора. У него детей нет, там вам спокойнее будет.

— Солнышко мое, мне и у вас хорошо, — говорю. — Детей я люблю…

А сама уже не радуюсь. Думаю: «Попалась мышка кошке! А ежли и впрямь так случится? Ого-го-го!..» И как зальюсь, как зальюсь слезами, не остановлюсь. И тут тебе змейка та:

— Ну, что вы детей расстраиваете?..

И он тоже:

— Лишнее это — детей травить…

Не мать, значит, жалеют. Я, значит, уже ничто. Гонют со двора.

— Чтобы вам, — говорю, — такого же дождаться от своих детей, как я от вас. Провались все ваше добро тут. Погори огнем, раз вы мать не почитаете в таком трудном горе. Не даст вам бог жизни, он все видит…

Скрепилась кое-как, расцеловала внука и внучку и пошла к меньшому, к Виктору…

Да ты слушаешь меня, касатик, чи ни слушаешь? Это же дюже переживательно. Ежели бы все мои страдания описать, многому бы люди поучились…

Так вот, пришла я к Виктору. А к тому времени, надо сказать, я так разыгралась, что уже и сама верила, будто сгорела моя хата. Слезы, правда, кончились, так что пришлось всухую выложить им свое горе. А ничего, подействовало не хуже… Виктор дюже переживал: он у меня тонкослезый. Не пошел даже на работу. И та вроде с добром полезла:

— Да не горюйте, — говорит, — по хате. У нас места хватит. Вы будете готовить. Мы вернемся с работы, а у нас все на столе. Как хорошо будет!..

Ишь, думаю, радетельница нашлась. Нет чтобы самой готовить для свекрухи, так она сразу сваливает кухню на мои плечи.

— Ну, ладно, — все-таки соглашаюсь, уже на все иду. — Буду готовить.

Повели на кухню. Показали все: блеск всюду — глаза разбегаются. Вот уж живут! И вода тут, и газ, и холодильник, и картофельная чистилка, и все, что ты хочешь, рай. А дома у меня нож да чашки. Чего ж, думаю, не жить в этом царстве? Раз-два, приготовила, не заметила, когда. Обедать стали. На душе радость. А встали из-за стола, не знаю, куда себя деть. У них в квартире — сияние, оторопь берет, боязно тронуть что…

Виктор принялся за свою писанину. Он в газете работает, так что много пишет. Людмила — та села за пианину. А я, как дура, сижу, слушаю ее «а-а…». Ударит по клавишам и — «а-а-а…». Стала я рассматривать карточки в альбомах: все она да она. И все с кавалерами. Сомнение взяло. Пошла к сыну:

— Ты за своей женой следишь? — говорю. — Смотри, сколько у нее ухажеров.

— Это, — отвечает, — не ухажеры, а артисты.

— С этими артистами, — говорю, — как пить дать, ты в дураках останешься. Да это хорошо еще, — говорю, — что так обойдется, а то убьют и в канаву выкинут. Мало ли случаев?..

Он посмеялся, а ничего, не зацепился на тот раз.

Вышла, вздохнув. Ну, чем, думаю, заняться? Дома, было, кружусь с курочками да с уточками, то корове дашь, не заметишь, как время бежит. А тут с ума враз сойти от безделья.

— Что же мне делать? — спрашиваю.

— А отдыхайте, — говорят. — Выберите себе книжку и отдыхайте.

Покопалась я в книгах, их там на полках — тысячи. И не мечтала, что есть столько. Заглавия все мудрые, ничего не выберу и не пойму, какая от них польза. Скушно стало, потому к чтению я не привычная, не для меня это дело. Взяла ведро, тряпку и давай полы мыть. На корачках лазию всюду: под кроватями, под пианино… Я мою, а она: «а-а-а…». Я мою, а она: «а-а-а…». Потом как вскочит, как завизжит:

— Посидите спокойно, мама. Я ведь работаю.

А я ей:

— Разве ж это работа, доченька? Вот пожарилась бы ты в степи, как я, с тяпкой тогда бы узнала, что такое работа…

— Виктор! — юзжит. — Уйми ты ее. Она срывает репетицию…

Выглянул мой Виктор из кабинета:

— Ну что ты такая непонятливая, мать? У нее же концерт! Привязать тебя, что ли?

Я так и ахнула: «Вот так концерт! Попала из огня да в полымя. Уже привязывать собираются!» И зарыдала не своим голосом, откуда что и бралось. Подошел анчихрист, утер мне платочком слезы. Видно, дошло, что обидел. Хочет, значит, загладить свою вину.

— Сколько вы поработали на своем веку! — говорит. — Теперь только и отдохнуть у нас. Идемте, я вас укрою, как вы меня в детстве… А вечером мы втроем в театр отправимся…

Понятно, приятно, как сын поухаживает. Послушалась, легла в пуховики. Лежу, а мысли такие: «Вот, уложил. Да среди белого дня уложил. Заставляет спать. Не иначе, думаю, смерти моей хочет. Не дождется, когда ноги протяну. А все через кого? Через лицемерку эту…» Глаза не свела, все думала…

Вечером нарядили в праздничное, повели в театр. Хвастает дурачок:

— Посмотрите, какая у вас невестка…

И посмотрела! Со всех сторон показала себя греховодница, не доведись больше!

В театре я впервой была. Так понравилось: зеркала кругом, люстры. И все нарядные страсть, каких только нету фасонов! А добра сколько навешано!..

Сидели мы близко к сцене, все хорошо видно. И вот вышла, как царевна, сияет. И голосистая — вот бы на ферму! Люди хлопают в ладоши. И я хлопаю. Как же! Не кто-нибудь, невестка. Когда гляжу: какие ж она коники выкидывает! Изображает жену, которая полюбила другого. И такая шустрая да хваткая, целует-милует своего хахаля да еще и посмеивается над своим суженым. Люди хлопают, им-то что! А я ужахнулась.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 47
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Смотрю, слушаю... - Иван Бойко торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...