Занимательная механика - Вадим Панов

И поэтому лицо Бабушки Осень оставалось бесстрастным, а глаза — холодными. Сочувствие в голосе — единственное, что она позволила себе. Потому не стала она настаивать или силой спасать человека, которого знала и любила с момента рождения, которого считала одним из своих внучат.

Бабушка Осень признавала право Григория на слабость.

Из особняка Гусейнов Очкарик направился к экспертам, искренне надеясь, что громкое убийство, взятое под личный контроль Генеральным прокурором — слухи об этом уже поползли, — заставило суетиться обычно неторопливых криминалистов. Так и получилось. То ли ребята пришли на работу затемно, то ли вовсе не ложились спать, но кое-каких результатов они уже добились.

— Это искусство, — широко улыбнулся Николаев, пожимая Волкову руку. — О таких убийствах только в книжках писать.

— Рад, что тебе понравилось, — вздохнул Федор. — Кстати, если у тебя уже есть эта книга, то я бы с удовольствием прочел последнюю страницу — очень хочется узнать имя преступника.

— Давай назовем его Художником, — предложил эксперт.

— Почему?

— Потому что он Художник во всех смыслах. — Николаев увлек Очкарика к столу, на котором горделиво высился давешний унитаз. — Во-первых, эстетика преступления…

«Да уж, мочить в сортире по нынешним временам стильно…»

— Во-вторых, мне удалось восстановить, с купюрами, конечно, но довольно точно, окраску колышка…

— Извини, что перебиваю, но какой яд использовал убийца?

— Пока неизвестно, — жизнерадостно ответил эксперт. — Но я думаю, что-нибудь из семейства кураре.

— Экзотика, — пробормотал Федор.

— Настоящая экзотика здесь! — Николаев жестом предложил Волкову заглянуть в унитаз. — Колышек раскрашен идеально. Понимаешь? И-де-аль-но! Переданы все перепады освещения. Обнаружить его при поверхностном осмотре, а вряд ли телохранитель шарил по очку руками, невозможно. Это мой вывод, и я готов под ним подписаться.

Очкарик восторгов эксперта не разделял. К тому же его интересовали выводы, которые можно было сделать из выводов:

— Преступление готовилось заранее. Убийца наведался в казино, как следует изучил туалет, возможно — сфотографировал… В принципе, для него это было безопасно: в кабинках видеокамер нет.

— И похожих кабинок нет, — уточнил Николаев. — В каждую из них свет падает по-разному, освещение в туалете общее, и колышек, подготовленный для одной, не подойдет для другой. Штучная работа.

— О свете я не подумал, — признался Федор. Эксперт улыбнулся.

— В туалете четыре кабинки.

— Верно.

— Заряжена была одна.

— Ага.

— Получается, убийца заранее знал, что Ариф выберет именно ее.

— Получается, — согласился Николаев.

— При этом преступника совершенно не волновало, что вместо Гусейна в кабинке мог оказаться посторонний человек. А ведь вероятность такого исхода весьма высока.

— Может, появился маньяк? — предположил эксперт.

Психопат-отравитель, террористическая бригада «Смерть олигархам!», конкурентные войны — убийство уважаемого бизнесмена серьезно подпортит имидж казино… Версий можно выдумать огромное количество, вот только все они даже на первый взгляд выглядят глупыми.

— На самом деле есть предположение, которое все объясняет, — медленно произнес Волков, потирая пальцами переносицу. Негромко произнес — не для эксперта, для себя. — Если допустить, что в убийстве замешан Сардар, все сразу становится на свои места.

Фантастические версии о террористах и маньяках следует отбросить и сосредоточиться на главном: убили именно того, кого хотели, — Арифа. То есть преступник установил кол именно для него, но реализовать столь сложный план можно было только с помощью сообщника. Причем не просто сообщника, а человека, который бы лично подвел Арифа к месту казни, человека, которому Гусейн безоговорочно доверял.

— Итак, наиболее очевидная версия выглядит так: убийца находился в постоянном контакте с телохранителем. Сардар достаточно опытен, чтобы понять, когда Ариф захочет в туалет, сообщает об этом убийце, тот устанавливает кол, возможно, некоторое время удерживает кабинку и исчезает прямо перед тем, как Сардар приблизится к туалету.

Николаев не в первый раз наблюдал подобное поведение Волкова и знал, что должен подавать реплики. Так Очкарику лучше думалось.

— Сомневаюсь, чтобы Сардар находился на постоянной связи с убийцей, оставаясь на глазах у Арифа.

— Звучит действительно странно, — согласился Федор. — Но, если вдуматься, ничего сложного нет. Во-первых, Ариф доверял Сардару и не особо к нему приглядывался. Во-вторых, у убийцы мог быть напарник в зале, то есть третий сообщник, которому Сардар подавал условные знаки. А тот звонил убийце или предупреждал его иным образом.

— Сложно, — покачал головой эксперт.

— Никто не говорил, что убить Гусейна — простая задача.

— Но если убийца купил столь близкого к Арифу человека, зачем придумывать экзотический план?

— Для отвода глаз. Пуля в голову — это заурядная заказуха, мы сразу же начнем копать среди тех, кто способен оплатить работу киллеров. А палка в задницу, как ты правильно заметил, — экзотика. На кого думать?

— Получается, Сардара купили?

— Получается…

Волков вспомнил слова Розгина: «Есть вещи, которые не прощают даже в наши прагматичные дни. Сардар об этом прекрасно знает и не мог продаться». Не мог? С другой стороны, можно допустить, что адвокату известны заказчики и все его усилия направлены на то, чтобы отвести от них подозрения? Возможно. Но ведь Павел не маленький мальчик и хорошо понимает, что особого доверия к нему нет, каждое слово будет проверяться и перепроверяться. Зачем защищать Сардара, когда все указывает на него?

К тому же был еще один нюанс. Час назад Очкарику позвонил генерал Сидоров и сообщил, что Сардар изъявил горячее желание пойти на службу в МВД. Попросил защиту и новое имя, обещая взамен делать что угодно и работать против кого угодно. И еще попросил не отпускать его на свободу до принятия решения. Учитывая, что Кавказ был и оставался головной болью, предложение отставного телохранителя вызвало интерес: для таких людей работа найдется. Но Сидоров не преминул отметить, что положительный ответ Сардар получит только в том случае, если Волков докажет его непричастность к гибели Арифа.

Федор достал из кармана пачку сигарет, закурил, невидяще глядя в стену. Николаев понял, что полковник погрузился в размышления, отошел к столу и занялся своими делами.

Сардар. Собака, оставшаяся без хозяина. Причем — злая собака, успевшая много натворить. Сардар не может не понимать, что его будут использовать в самых грязных делах, что его не будут ценить и, в случае необходимости, избавятся от него без жалости и колебаний. Все понимает, но идет на вербовку. Потому что хочет жить. Или этот шаг — часть плана? Еще одна попытка отвести от себя подозрения? Но на что его еще могли купить, кроме как на обещание пощады? Жены у Сардара нет, детей нет, всех близких смело в Нагорном Карабахе. Нет крючочка, на который его можно подцепить, нет…