Занимательная механика - Вадим Панов

— То есть пока Ариф в поте лица зарабатывал первый миллион, он мог спать с кем угодно, но, попав в высшее общество, вынужден был играть по правилам.

— В высшем обществе полным-полно педиков, но у каждого есть красивая витрина.

— А задний двор только для своих, — хмыкнул Федор.

— Вот именно, — Розгин снова улыбнулся. — Одним словом, Арифу нужно было жениться. Будучи человеком деловым, он попытался решить проблему в привычном ключе: взвесил все плюсы и минусы, определил необходимые и желаемые цели, составил план и вышел с предложением к Леночке…

Адвокат назвал громкую фамилию, Волков кивнул: знаю. Дочь влиятельных родителей, светская львица, двадцать пять лет. Рассматривать ее в качестве любимой жены мог разве что неисправимый романтик, но главное достоинство гламурной прелестницы — папа и мама — могло перевесить любые минусы. «Бизнес-проект?» И следующая фраза Павла подтвердила мысль Очкарика:

— По условиям сделки, ее семья получала доступ к бизнесу Арифа, а он — необходимое прикрытие и их могучие связи. Но, увы, неожиданно возникло препятствие: Леночка наотрез отказалась рожать. — Розгин брезгливо поморщился: — Полагаю, ей материнский инстинкт отшибло кокаином.

С материнским, точнее — с отцовским инстинктом у самого адвоката все было в порядке: четверо детей, так что он имел право на презрение.

— А зачем рожать? — не понял Федор.

— Ариф решил, что свадьба — неплохой повод задуматься о наследнике.

— Проснулись чувства?

— С возрастом все становятся сентиментальными.

— И он отказался от этого плана?

— Так уж получилось, — пожал плечами Розгин. — Дальше проза жизни заканчивается и начинается сказка о Золушке. Ариф попытался дожать Леночку: делал дорогие подарки, обещал огромное содержание, капал на мозги маме и папе, намекая, что неплохо бы им увидеть внуков. Однако Леночка пошла в глухой отказ. План рушился на глазах, и тут на корпоративной вечеринке Ариф встречает Лалу.

— Так запросто?

— Иса работал в «НефК°» мелкой сошкой, старшая уже замужем, младшие еще соплячки, а Лалу надо было пристраивать. Полагаю, Иса надеялся познакомить девочку с каким-нибудь менеджером, а в итоге сорвал джекпот.

В общем-то, не в восточных обычаях выводить девочек в свет подобным образом, но Волков вспомнил тираду, которую Лала выдала отцу, и подумал, что путешествие на корпоративную вечеринку могло быть ее собственным решением.

— Сколько ей лет?

— Двадцать. — Павел задумчиво улыбнулся: — Знаете, Федор, я восточных женщин недолюбливаю, даже в самой симпатичной есть что-то грубое. А если нет, потом проявляется. Но когда увидел Лалу, честное слово — был восхищен. Красавица. Впрочем, вы ее видели.

Отвечать Волков не стал: девочка действительно удалась.

— Короче, Ариф влюбился, — продолжил Розгин. — А поскольку он мог почти все, то скоро стал женатым мужчиной.

— При чем здесь эта ремарка? — поинтересовался Очкарик.

— Какая?

— «Поскольку он мог почти все»?

— Лала была сосватана, — коротко пояснил адвокат. — Арифу пришлось договариваться с двумя семьями.

— Интересно, — обронил Волков, давая понять, что тему следует раскрыть полнее.

— Ерунда, — махнул рукой Розгин. — Ничего особенного та семья из себя не представляет, Ариф заплатил, и они радостно убрались с дороги.

— Родители убрались.

— Все.

— Пацан тоже был счастлив?

— Несостоявшийся жених?

— Да.

— Щенок. Неужели вы всерьез думаете, что двадцатилетний пацан способен пройти через охрану Арифа?

— Я не думаю, я веду следствие, — буркнул Федор. — Данные на пацана есть?

— Будут, — пообещал Павел.

— Спасибо.

Очкарик ничего не записывал — только запоминал, поэтому он помолчал, давая информации возможность отложиться в памяти, а затем сменил тему:

— А что вы скажете о Сардаре?

— Телохранителе Арифа? — показалось, что Розгин удивлен.

— Да.

— Почему он вас интересует?

— Именно Сардар проверял кабинку перед тем, как в нее вошел Ариф.

— Насколько я знаю, колышек был искусно замаскирован.

— Тем не менее в других кабинках отравленных палок не оказалось.

— Или их успели убрать.

— Или кто-то знал, что Ариф сядет именно на этот унитаз.

— Я понимаю ход ваших мыслей, — после некоторой паузы произнес адвокат. — Версия имеет право на существование.

— Она все объясняет.

— Но и она несовершенна.

— Я вас слушаю.

— Ариф не доверял никому, и то, что в последнее время покушений на него не планировали, ничего не меняло: он очень серьезно относился к вопросам личной безопасности. Сардар служил Арифу пятнадцать лет и за это время успел натворить таких дел, что только авторитет Гусейна защищал его от расплаты. Грубо говоря, Федор, наш друг Сардар жив только до тех пор, пока с Арифом все было в порядке.

— А если его обещали пощадить? И на это купили?

— Есть вещи, которые не прощают даже в наши прагматичные дни, — развел руками адвокат. — Сардар об этом прекрасно знает и не мог продаться. Не мог. И уж тем более он бы не согласился на план, который выводит его в число главных подозреваемых. — Розгин пожал плечами: — Возможно, мои слова покажутся вам чересчур пафосными, но я, несмотря на то что видел многое, не верю в виновность Сардара.

С самого раннего детства Беспалый не любил запах горящих свечей. Не то чтобы совсем не выносил, но по возможности старался избегать и ни разу в жизни не купил ни одной свечи. Ни разу. Подобная странность была весьма необычной для человека, проводящего большую часть времени вдали от цивилизации, но таким уж Григорий уродился. Его путь освещали лучины и факелы, костры и керосиновые лампы — даже вонь горящей нефти казалась Беспалому более приятным ароматом, нежели запах плавящейся свечки.

Гнетущий. Всепроникающий.

Оказавшись в большом городе, Григорий решил, что уж здесь-то ему не доведется почувствовать ненавистный дух — какие могут быть свечи в мире электричества?

Решил и ошибся.

Их не было в снятой квартире, в полюбившемся Беспалому маленьком дешевом кафе, их не зажигали в его присутствии друзья. Но, увы, самая главная московская встреча, самый важный разговор прошел как раз при свечах.

Такое вот совпадение.

Или предзнаменование.

Нелюбимый запах не исчез, не погиб в огромном мегаполисе, а лишь затаился, подобно выжидающему охотнику, чтобы явиться в самый неподходящий момент.

И принести с собой беду. Или явиться вместе с бедой. И усилить мучения Григория.