Занимательная механика - Вадим Панов

Карманный «Шерлок Холмс».

Очкарика использовали только тогда, когда существовала необходимость обязательно докопаться до правды. В делах очень шумных или, наоборот, — очень тихих, неизвестных широкой публике. В случаях, когда обстоятельства запутанны, мотивы неочевидны, а подозреваемых или слишком много, или нет вовсе.

Основными достоинствами Волкова считались глубокий ум и четкое понимание правил игры. Федор некогда не проводил расследование «для галочки», не назначал преступников, а доказывал их вину и не скрывал поражения. Самое же главное заключалось в том, что Очкарик делился результатами только с руководством. Ему не доверяли члены приходящих команд, зато лидеры, послушав рекомендации предшественников, брали умного сыщика на заметку и оставляли при себе.

— Мысли появились?

Волков неопределенно пожал плечами:

— Надо копать.

Сам факт его участия в совещании говорил о том, что смерть Арифа стала для всех полной неожиданностью.

Громкие заказные убийства давно вышли из моды, теперь бизнесмены, даже те, чье мировоззрение сформировалось в девяностых годах, предпочитали договариваться друг с другом. Для убийства требовался весомый повод, о существовании которого становилось известно задолго до выхода на сцену исполнителей. Долги, неуступчивость в бизнесе, агрессивное поведение — противоречия накапливались постепенно, часто бывало так, что окружающие пытались их погасить и, если дело доходило до заказа, подозреваемые отыскивались без особых проблем. Есть повод — есть разговор. И тогда в игру вступал Сидоров, который, при всех своих недостатках, умел идти по четкому следу. В деле же Арифа поводов для убийства не находилось, очевидного следа не было, и прыткий генерал напоминал запертого в стойле рысака: скакать готов, но не знает куда. Хорошие, злые рысаки в таких случаях начинали ломать стойло, но местный конюх свое дело знал хорошо и умел управляться с жеребцами.

— Очевидных причин для убийства Арифа не было, — медленно произнес хозяин кабинета. — Разумеется, есть застарелые конфликты, недопонимание с деловыми партнерами, кое-какие долги — все эти ниточки проверит Виктор. — Сидоров согласно кивнул. — Возможно, эти ниточки приведут нас к преступнику, но… Но есть весомые основания полагать, что убийцу следует искать в другом месте.

Хозяин кабинета сделал глоток кофе. Помолчал, давая возможность Волкову обдумать предыдущее сообщение, и продолжил:

— Нужна правда, Федор, все хотят знать имя преступника. — Он позволил себе улыбку: — На этот раз действительно все, потому что никому, как бы странно это ни прозвучало, не было выгодно убивать Гусейна.

— Кому-то выгодно, — заметил Очкарик.

— Выгодна смерть, но не убийство, — слегка высокомерно пояснил Сидоров. — Теперь его коллеги нервничают — они все у нас на подозрении.

Все понятно: Арифу с удовольствием бы устроили сердечную недостаточность или фатальный приступ аппендицита. Если бы могли. Но действовать открыто никто не желал, не те времена. Да и лишнего внимания спецслужб привлекать не хотелось, не зря ведь Сидорова частенько называли «Пресс-атташе» — отпрессовать генерал мог кого угодно.

Тем не менее произошло убийство. Громкое. Из разряда тех, от которых успели отвыкнуть. Которое займет первые полосы, во всяком случае в понедельник, которое примутся обсуждать в газетах и на телевидении, что вызовет дополнительное раздражение у шефа. Впрочем, проблемы с прессой Волкова не волновали — он редко общался с журналистами, только тогда, когда ему было что-то от них нужно.

— Ходят слухи, что Генеральный прокурор не прочь взять дело под контроль, — сообщил Сидоров.

— Он настолько уверен в своих силах? — осведомился хозяин кабинета.

— Виноватых всегда можно найти, — усмехнулся генерал. — А дело шумное, хороший повод покрасоваться в новостях и набрать очки.

— Я заявлений делать не буду, — подумав, протянул шеф. — Но на успех рассчитываю.

И многозначительно покосился на Волкова.

О «добрых» отношениях хозяина кабинета с Генеральным прокурором складывали легенды. Друг друга они не то чтобы недолюбливали — на дух не выносили, и Федор понял, что шеф не прочь умыть врага. Один треплет языком, другой находит убийцу. Политика.

Однако заверять шефа в том, что приложит все силы, Очкарик не стал. Выдержал взгляд, коротко кивнул в ответ и повернулся к подавшему голос Сидорову:

— Грушин рассказал, как охраняли Гусейна?

— В общих чертах.

— Это еще одна проблема, — вздохнул генерал. — Убийца прошел через хорошо отлаженную систему защиты.

— Даже в самой надежной системе можно найти слабые места.

— Но для этого нужна долгая и кропотливая работа, — бросил хозяин кабинета. — То есть преступление задумывалось давно, тщательно готовилось и, наконец, свершилось. Все бы ничего, да вот момент выбран неподходящий. Не выгодно сейчас никому убийство Арифа, не выгодно.

Он знал больше, чем говорил, но резоны свои не раскрывал: для подчиненных достаточно слова. Если повторил: не выгодно, значит, так оно и есть.

— Может, потому и выбран такой момент? — Волков почесал кончик носа. — Сейчас никому не выгодно, явных подозреваемых нет, заказчик спит спокойно.

— Может быть, — согласился шеф. — Однако найти убийцу мы должны обязательно. Уж больно он интересен…

Естественно, интересен! Большим людям стало неуютно при мысли, что некий молодец способен под носом у телохранителей вогнать им в задницу отравленный колышек. Пуля, автокатастрофа, бомба — от подобной ерунды они спасаться научились, но виртуозное убийство вызывает страх. И панику. И желание обезопасить себя от умельца.

— Я все понял, — кивнул Очкарик. — Постараюсь.

Разговор подходил к концу, и следовало продемонстрировать начальству здоровый рабочий энтузиазм.

— Копай, Федор, нам нужен результат.

— А-а-а…

Характерные стоны, вырывающиеся из окна на четвертом этаже, привлекали внимание всех, кто оказался во дворе, Пара дворников, позабыв об обязательном ритуале ежедневного подметания, оживленно обменивалась впечатлениями, периодически указывая пальцами на распахнутое окно. Прилично одетый мужчина, вышедший из подъезда к припаркованному во дворе «Бентли», с улыбкой покачал головой. Кто-то с грохотом захлопнул раму на втором этаже, подчеркнув свое раздражение. Без сомнений, ближайшую пару дней жители респектабельного дома посвятят обсуждению нахального поведения соседей. Возможно, их представитель позвонит хозяину квартиры и выскажет мнение жильцов, среди которых случайных людей не наблюдалось — сплошь богатые и уважаемые.