Криптонит - лебрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушки чуть постарше меня спрашивали, где я работаю, сколько мне лет, что планирую делать дальше и с какими брендами работать хотела бы — я отвечала на автомате. Игорь периодически взрывался громким смехом, и я каждый раз вздрагивала. Он был слишком громким. Слишком… близким, как и его взгляд, который был везде — так, что я не знала, как спастись. Сидела с прикленной улыбкой на лице и нарастающим ощущением холодного, липкого ужаса внутри. Ощущения, что моë тело мне не принадлежало — так он оценивающе прицеливался и сжирал его глазами. Наверняка я переоценивала тогда значение этих взглядов, но каждый из них взрывал во мне внутреннюю истерику.
Он заказал мне коктейль, не переставая пристально смотреть, и я осторожно пригубила его.
За нашим столиком остались только мы, и он придвинулся ко мне. Его рука была в опасной близости к моему плечу — на спинке. Я чуть наклонилась вперед, попивая коктейль, и судорожно уводя темы в какие-то другие дали.
— Фактурная ты девочка, Юль. Уходи ты от этого Миши ко мне, а?
Каждый его взгляд кричал о похоти. Я же даже не запомнила его лица — это было что-то розовое, с огромными губами, вызывающее омерзение. Я хотела закричать.
Миша одобрительно смотрел с барной стойки, и мне казалось, в любой момент он меня защитит, не даст этому зайти слишком далеко. Но я не знала, как далеко принято вообще заходить тут, во взрослых местах. Не знала, что мне делать. Не знала, как далеко я сама смогу зайти. Надо ведь достаточно.
Я постоянно бросала умоляющие взгляды на Мишу, но он не подходил.
И вмиг я почувствовала себя такой несчастной, брошенной, обречëнной, словно маленькую рыбку бросили в океан к акулам.
Я помутнела от страха и ощущения, что меня предали. Для меня весь мир будто остановился, сжался в одной точке, когда он прикоснулся к моему голому плечу, огладил его. Я будто уже была убита и растерзана.
И я должна справиться с чем-то. Только почему мне от этого так плохо?
— Тебе восемнадцать-то есть? — поинтересовался он, но вряд ли бы его остановил мой возраст.
А вот другого человека, наверное, он и останавливает. Мысль об этом человеке придала мне сил, злости, упрямства и снова почему-то ощущения горечи. Боли.
— Да, есть, — с вызовом сказала я, хотя хотела расплакаться. — Мне нужно покурить.
— С тобой, пожалуй, выйду, — сказал Игорь и закинул в себя бокал. На секунду я помешкалась, вспоминая слова Миши о том, что если вдруг что, он вмешается, что ни до каких инцидентов дело доходить не должно, и подумала, что ничего плохого не случится. Наивно, легкомысленно, с детской надеждой.
Кивнула. Пытаясь заткнуть свой внутренний голос, вопящий о чём-то.
Забрала свою шубку из гардероба.
Я была трезва. Он не то что бы еле стоял на ногах — но было видно, что его ведëт, что глаза его блестят особенно, когда мы зашли за угол бара. Было довольно темно. Люди курили чуть поодаль.
Я снова помутнела, замерла от ужаса, заметив, как он приблизился ко мне, чтобы подкурить. Но я подняла подбородок с сигаретой в зубах, уже понимая, что что-то не так. Это накожное, тошнотворное ощущение, что что-то случится.
А в следующую секунду сигарета оказалась на земле, а его рот на мне. Прохладный, скользкий рот. Эти огромные губы-лепешки, раздвигающие мои губы. Его язык.
Сердце застучало так сильно, что я подумала, что я его выблюю. Я сначала даже не поверила. Но чувству омерзения — да.
Мне захотелось кричать, но мое тело всегда меня предавало, и я смогла только замычать, что он, видимо, расценил как нечто другое, потому что в следующий миг его руки оказались на моей заднице, прижимая меня к нему. Я была словно парализована.
Тук. Тук. Тук.
Осознание.
Внутренний крик.
Он трогал моë тело, и на какой-то миг я действительно почувствовала, что оно не моë. Какая-то тряпичная кукла. Уязвимая. Бесполезная — чтобы ее запросто могли вот так трогать. Мне стало так тошнотворно.
Прошла целая вечность, прежде чем я, трясясь всем телом, оттолкнула его.
— Ты чего? — прохрипел он. — Я думал, ты хотела, и у нас всë на мази. Ты такая красивая девочка…
Красивая. Красивая.
Я заметалась, как животное.
Отбежала на несколько шагов. Я не знала, чего ожидать — накинется ли он на меня, успею ли я убежать?
На глаза навернулись слëзы, а весь мир обострился.
Мне хотелось закричать, позвать на помощь, но это казалось таким глупым, ведь ничего страшного не произошло. Он стоял на месте. И это было абсолютно бесполезно — те, кто курил, стояли, вообще не обращая внимания на нас. Миша был в баре.
А он даже не начал снова домогаться — лишь недоуменно смотрел на меня.
И на меня обрушилась вся комическая нелепость этой ситуации. Девчонка в слезах пытается защититься от того, кто на неë не нападал. Она сама была красивой, поэтому это и случилось. Но эта красота ей не по размеру.
Так что…
я просто убежала.
Я долго бежала по какому-то кварталу, и когда остановилась, осознала, что задыхаюсь от рыданий. Что меня трясëт будто в лихорадке. Я позвонила Ире — единственной, кто пришел мне в голову тогда. Срываясь на рыдания, я лепетала что-то в трубку.
— Как, ты говоришь, его зовут? Разинский? — переспросила Ира, перебив меня.
— Он полез ко мне!
— Но он же сразу отстал. Нормальный человек, Юль. Никакой не… Но ты могла бы и умнее поступить.
Я даже замолчала. Разом перестала плакать.
— Дать ему, ты имеешь в виду? — переспросила я. В меня будто воткнули ещë один кинжал. Меня замутило. От мысли, что она была права. Эта мысль разбивала меня. Мой организм отвергал еë, но мозг говорил, что возможно, это правда, и от этой правды тошнило ещë больше.
Но тогда я чувствовала на уровне тела лишь очередное предательство.
— Это моделинг, здесь ничего не бывает легко, — разозлилась Ира, будто я в чëм-то еë обвиняю. Я разбивалась на кусочки, на больше и больше кусочков. — Всë, у меня тут работы по горло. Ещë папаша твой опять с ума меня сводит, набухался с кем-то…
— Забери меня, пожалуйста, — умоляюще сказала я, беззвучно плача. Чувствуя себя ничтожеством. Рыдания никак не уходили. Было только чувство, что весь
