Другая физика - Валентина Абакумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я влюбился в нее сразу. Как только она переступила порог нашего отдела. Понимаю, как это вам смешно. Мне самому было странно. Я уже в том возрасте, когда так вот сразу не влюбляются. И вдруг!… Подумать только! Людмила Николаевна! О том, что я влюбился, самому мне догадаться было нетрудно, потому что мне стоило больших сил просто обратиться к ней. Скоро это стали замечать все. Мне казалось, что надо мной смеются, а больше всех – она.
31 декабря прошлого года я решился: «Пора мне, наконец, сказать ей все. Возьму и приглашу ее сегодня в гости. Вместе Новый Год встречать! Но исполнить свое намерение я так и не смог. Мысленно я всегда называл ее Люськой. Люську я бы пригласил в гости. А вот Людмилу Николаевну – увы!
а, может, я боялся отказа. Ведь, если бы сегодня я получил отказ, то назавтра у меня не осталось бы никаких надежд на ее благосклонность. А с надеждой-то как будто и жить легче…
Было уже очень темно, когда я собрался уходить с работы домой. С горя, что один, что опять у меня ничего не вышло, я решил купить шампанского и идти не домой (что там делать одному в новогоднюю ночь?), а куда-нибудь в гости. Но потом передумал. «Нет! Надо мне себя наказать за эту глупую нерешительность. Тоже мне мальчишка! Хватит тебе бутылки молока, которая стоит у тебя в холодильнике!»
И я заставил себя идти в свою пустую холостяцкую квартиру. Дорога домой была коротка. Я не очень торопился туда, где меня ожидало одиночество, и добирался пешком. Прогулка по новогоднему городу все-таки приятнее, чем восседение у телевизора с бокалом молока. В конце концов, мне себя совсем стало жаль, и я решил купить себе самому подарок. В любом магазине. Ну, хоть какую-нибудь радость слабому человеку в новогоднюю ночь!
Тут мне пришлось пересечь небольшой базарчик, где в эту новогоднюю ночь было пусто и темно, тогда как в обыкновенные дни здесь всегда шумно и многолюдно с утра до позднего вечера.
Где-то в углу маячила неясная фигура, до глаз закутанная в толстый платок. Платок не уходил, несмотря на темноту, позднее время и редких прохожих. Мне стало жаль старуху.
– Полкило осталось, – пробормотала она мне навстречу. – За полтинник отдам.
Полтинник – не деньги. Я вытряхнул из варежки монетку, и в моих руках оказался серый сверток.
– Подожди, а чего полкило? – повернулся я к Платку. Но на месте ее, за рядами, висело какое-то облако. «Чего полкило? – тоненько хихикнуло оно и совсем слилось с темнотой. – Полкило привидения»…
«Шутница бабуля, – подумал я. – Новый год, конечно, праздник чудес. Но, ведь, это все-таки не 1-е апреля.»
Дома я бросил сверток на полку для шляп и стал торопливо раздеваться, сгорая от любопытства, что же в этом свертке? Все получилось просто замечательно, по-настоящему, так сказать: и подарок есть, и знаешь, что для тебя, и не знаешь еще, что же там. Но любопытство не помешало мне лишний раз отругать себя за нерешительность, когда я уже снимал ботинки. В это же время я с удовольствием воображал себе чудо: раздается звонок и входит она…
И вдруг – звонок. «Кого это принесло? – подумал я, предчувствуя, что удовольствие раскрытия подарка придется отодвинуть еще на несколько минут вперед. Я открыл дверь… и что бы вы думали?! Конечно. Люська. Да! Это была она.
– Люська! Ты чудо! Заходи скорей.
Тут я осекся. Понял, что это не воображение. и Люська – живая, вот она! – стоит передо мной. А я ее «Люськой» да на «ты»… Но Люська вела себя так, будто ее ничего не удивляло в моем поведении и сама она ничего особенного не сделала. Я помог ей раздеться, провел в комнату и окончательно растерялся. Что же делать дальше? Есть все: 31-е декабря, маленькая сверкающая огоньками елочка в углу, свечи, которые позволили бы отказаться от бесстыдно яркого света электричества – я так готовился к этой встрече! Наконец, сама Люська! Она тоже есть! А у меня нет даже шампанского… И в холодильнике ничего кроме бутылки молока…
А Люська любовалась елочкой и улыбалась. Затянувшееся молчание ее, как мне показалось, нисколько не смущало.
– Очень хорошо, что я застала тебя дома. Ты, ведь, мог уйти в гости, – я слушал ее как будто впервые. прозрачный, тающий голосок! Почему я не замечал этого раньше? Что с нами делает новогодняя ночь! – Я понимала, что появлюсь неожиданно и застану тебя врасплох. Там, в сумке, которую я оставила в прихожей, шампанское, шоколад и яблоки.
«Какая сумка? У нее же ничего не было. Хотя… я мог и не заметить от волнения…»
Через несколько минут в комнате горели свечи, на столе в бокалах шипело шампанское, мы сидели друг против друга, и моему счастью не было конца! Главное, что не надо было объясняться, признаваться в любви, предлагать руку и сердце – все было ясно без слов. Мне было легко и прекрасно… Темы для разговоров приходили просто, мне стало казаться, что я ей тоже приятен. Да это, пожалуй, так и было, а то бы зачем она пришла ко мне в новогоднюю ночь?
Я пил шампанское и не замечал его, будто пил воздух. Яблоки Люськины таяли на зубах. Я был опьянен Люськиным присутствием, все, что было про нее казалось мне призрачным и необыкновенным.
Приближалась полночь. Нас охватило знакомое всем ощущение торжества приближающегося мгновенья, мы с волнением, молча, ожидали боя часов, каждый задумался о своем, как вдруг нашу тишину раздавил телефонный звонок. Я недовольно поморщилась и решил, что подойду к телефону только после того, как часы пробьют двенадцать. Но звонок был настойчив, он раздражал. Не выдержав, я вышел к телефону и поднял трубку, готовый услышать что угодно, только не Люськин голос. Но это было он!
– С Новым годом! Честно говоря, я надеялась, что смогу поздравить вас не по телефону. Мне казалось, что вы готовы были сегодня вместе со мной провести новогоднюю ночь. Но… увы! И я решила сама сделать первый шаг. Итак, я поздравляю вас с Новым годом… Отчего же вы молчите? Вы видите в моем поступке непристойность…?
– Простите,… а вы… откуда звоните?
– Из дома. Надеясь на вас, я отказалась от всех приглашений и теперь сижу дома один на один с телевизором.
– Но это невозможно!
– Еще как возможно! И вы тому виной.
В эту минуту часы стали отбивать секунды уходящего года.
– Ну, где же ты там? – услышал я недовольный Люськин голос из гостиной.
– Еще раз поздравляю! – заговорила телефонная трубка Люськиным голосом.
– Невероятно… – промямлил я.
– Что невероятно? – отозвалась трубка. – Да, я понимаю вас. Мое поведение не может вас не удивить. Ну, что же, мне очень жаль, что я осталась без вашего поздравления. Простите за навязчивость.
– Нет, нет! Не кладите трубки! Невероятно то, что вы одновременно говорите со мной по телефону и сидите у меня в гостиной…
– Но это невозможно!
– Вот и я говорю то же самое.
– Вы шутите. Простите, но это неприятно.
– Только не обижайтесь! Я вам говорю правду! Что мне делать?…
– Я еду к вам. Немедленно!
Я положил трубку и вошел в гостиную. Мне стало страшно. Люська недовольно надула губы.
– Прости. Телефон…
– Я понимаю. Моего поздравления тебе мало.
– Ну, что ты! Хочешь, верь, а хочешь, нет, но там, по телефону, со мной говорила ты.
– Вздор!
– Но ты обещала немедленно приехать!
– Но я уже здесь!
– Я все понял: это чей-то розыгрыш. Все наши коллеги догадываются о моем отношении к тебе. Кто-то решил подшутить надо мной в новогоднюю ночь. Но мы им отомстим! Посмотрим, как они засмеются после праздников, когда мы объявим им о нашей свадьбе. Ты, ведь, не откажешься выйти за меня замуж?
– Вот так, сразу?
– Это разве сразу?
– Ну, да… Я согласна.
– Тогда я ставлю чайник на огонь, и мы через полчаса назло всем шутникам устраиваем первое семейное чаепитие!
– Ура! – зазвенел Люськин прозрачный голос. – Где у тебя музыка? Я хочу потанцевать, пока закипит чайник!
Танцевала она великолепно. От ее танца у меня закружилась голова. Она легко передвигалась по комнате, я не успевал следить за ее движениями, мне стало казаться, что Люськины фантомы окружили меня и понесли в пространство моего счастья.
Наш танец был прерван звонком. Я вышел в прихожую в предчувствии, что чудеса этой ночи еще не закончились. За дверью стояла Люська. Я стал терять равновесие. Люська вошла.
– Помогите же мне раздеться, наконец!
Я повесил ее пальто на вешалку. Тут раздался свист чайника, и мне пришлось удалиться на кухню. Когда я возвратился в комнату, две сердитые Люськи стояли друг против друга. Они были совершенно одинаково одеты, одинаково причесаны, одинаково красивы. Отличить, какая из них давно была здесь, а какая только что пришла, я уже не мог.
Я в ужасе отступил в прихожую. Мне казалось, что я тоже раздваиваюсь. Чтобы увидеть, как это у меня получается, я бросился к зеркалу. Но чуда не последовало. Я оставался в одном экземпляре. Здесь-то я и вспомнил про подарок для себя. Я решил воспользоваться уединением, успокоиться, прийти в себя, отдохнуть от чудес и заодно вскрыть сверток.. К удивлению своему я обнаружил, что свертка нет. Есть свернутый кусок газеты. И все. «Полкило привидения, полкило привидения…» – застучало в висках. Я заглянул в комнату. Сомнения нет. Одна из них, действительно, фантом.