Другая физика - Валентина Абакумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В окне электрички менялись земные пейзажи. Только я никак не могла понять, где же всё-таки идёт электричка? Между Петербургом и Москвой? Или Оренбургом и Орском? Но это не важно. Я чувствую себя спокойно и уверенно. Потому что рядом со мной сидит он. Тот, кто встречал меня на горе с мешком пшеницы. Я не знаю кто это. Человек ли? Ангел ли? Но именно его присутствие делает меня счастливой.
Вагон полон народа. Но все они одеты очень похоже: без прикрас и вычурности. Да и того меньше. Как будто бы их одежда из грубой холщёвой ткани сероватого цвета. Но мне совсем не хотелось думать, почему. Я смотрела в окно и любовалась пейзажами…
Электричка остановилась. Все вышли из вагонов и направились потоком в подземный переход вокзала. Я тоже было пошла туда же, но мой попутчик взял меня за руку и повёл в другую сторону.
– Нам сюда.
Мы оказались на красивой площадке на самом краю скалы. Не скатиться с неё не давал мраморный барьер. С площадки открывался великолепный вид на море, красота такая, что дух захватывает… Я подошла поближе к барьеру и посмотрела вниз.
По всей скале как муравьи поднимались люди, в том числе и те, которые с нами ехали в электричке. Все они с трудом тащили мешки. Наверное, они тоже с пшеницей.
– Да. Они тоже несут свою пшеницу, – ответил на мои мысли мой попутчик.
Я стала присматриваться к этим людям и заметила, что среди них были и старики уже немощные, и совсем детки… Но, ведь, это очень тяжело! Надо пойти помочь! Ну, хотя бы старикам и детям… Вон тот ребёнок… даже сдвинуть не может этот мешок… надо… помочь бы… но… мне почему-то совсем не хочется этого делать…
– Ты всё правильно переживаешь, – сказал мне тот, с кем я сюда пришла, – если ты сейчас спустишься и поможешь ему подтащить мешок, то он всё равно потом не сможет его тащить вверх, он только вниз его сможет спихнуть. Ему придётся вернуться на то место, откуда ты начала ему помогать, вернее, решать за него его проблемы. И весь этот путь, который он прошёл с тобой, ему придётся пройти снова. Самостоятельно. И только по своей дороге, которую выберет сам. Когда он будет идти с тобой, ему не придётся выбирать, выбор сделаешь за него ты. Но только выбор и есть развитие, он заставляет думать и переживать. Решая за него проблемы, ты лишаешь его выбора и возможности развиваться – интеллектуально, духовно, физически.
– Вот почему «благими намерениями путь в ад выстлан»!
– В том числе.
– Но куда они все стремятся? И зачем?
– Вот сюда. На эту площадку. Ты что же, не узнаёшь её? Свой мешок пшеницы ты принесла сюда.
Я огляделась. Да, действительно, это та площадка. Просто в первый раз я моря не успела увидеть.
– И всё равно я не понимаю, зачем?
– Иди ко мне!
Я сделала шаг к нему, он обнял меня и мы полетели с ним вверх! Всё выше и выше! Какая… здесь… благодать…
Нет! Нет! Останови меня! Я, ведь, ещё могу побыть там? Там, где трудно? Я ещё не всё успела сделать…
– Это твой выбор.
Диван. Наушники. Музыка. Проблемы. Чьи?
– Алло! Ириша? Давай договоримся так: ты смотришь задачу сама. И если у тебя возникнут вопросы, на которые ты не сможешь найти ответ, ты перезваниваешь мне… И мы подумаем вместе…
– Да, Ириш. Что-то непонятно? Решила? Сама? Вот умница!
– Саша, я почитала Бежина, это так интересно… Тебе не повредит прочитать самому. Это займёт у тебя чуть больше часу. Потом позвонишь мне, определим вместе основные тезисы для рецензии.
– Алло, Саш, ну, что, прочёл? Уже пишешь? Сам? Молодчинка. Покажешь готовый материал, ладно? Мне интересно, как у тебя получится.
– Люда, садись и записывай вопросы, ответы на которые ты должна получить в тех кабинетах, которые ты сама должна пройти для решения своих проблем. Итак… Вот, видишь, ты сама знаешь, что тебе нужно. Вернее, ты это знаешь лучше меня… Так что иди. Потом зайдёшь, расскажешь, как у тебя всё получилось. Если я не буду открывать дверь, постучи погромче. Вдруг, я буду в наушниках, тогда дверного звонка я могу и не услышать…
Планета веры
Где-то солнце заходит за горизонт. А у меня – за забор… Я не помню, как я здесь оказалась. Я не знаю, что это за пространство. И я… беспомощна!
Но мне повезло, что я оказалась за этим забором. Он – единственное моё спасение. Отчего? Я даже этого не знаю… Но там, за забором, кто-то постоянно ходит. Я едва успеваю их заметить сквозь тонкие щели забора, не могу их разглядеть, но их присутствие я чувствую кожей, и если сказать, что, когда они подходят к забору близко, это вызывает страх, значит не сказать ничего.
А кому я это говорю? Меня всё равно никто не слышит. Меня ничего не связывает с миром. Но, по крайней мере, пока я всё это произношу, мне легче. И я надеюсь, что рано или поздно все эти мысли сложатся в определённую композицию и помогут найти выход. Из этой ситуации. Потому что за забор выйти невозможно. Можно, конечно, но вряд ли я после этого смогу думать. И говорить тем более. Наверное, я успею только вскрикнуть.
Надо полить растения, которые можно есть…
С правой стороны забора живёт сосед. Он местный. Он боится меня не меньше, чем тех, кто ходит за забором. Моё появление здесь его озадачило не меньше, чем меня. Он не понимает, что я говорю, и не слышит то, что я думаю. Это странно. Но я слышу, что он думает. Из того, что он думает, я понимаю, что здесь, на этой планете, есть и безопасные места. Но не для всех. А в этих пещерах, за забором, живут люди, которые должны отвлекать своим существованием тех, кто ходит за забором и вызывает страх, от неких избранных, что живут в безопасной части планеты. Только мне такая безопасность совершенно непонятна: если вдруг исчезнут те, которые прячутся от страха за забором, то испытывать страх придётся этим самым «избранным». Какая-то зыбкая безопасность. И эти избранные зависимы от того, живёт ли кто-нибудь ещё в пещерах.
Но пока стоит забор, у избранных есть уверенность, что им бояться нечего. Забор когда-то был поставлен этими самыми избранными. Для тех, кто теперь за этим забором живёт. И сосед мой уверен, что он должен быть благодарным избранным за то, что они построили для него этот забор. Почему он никак не поймёт, что его используют, что он является просто отвлекающей приманкой для тех, кто ходит за забором и надеется поживиться им при случае. Ведь, он по большому счёту брошен не просто на произвол судьбы, а буквально на съедение тем, кто ходит за забором. Но пещерные люди так привыкли жить в страхе, в недоверии друг к другу и в благодарности к избранным, что совершенно не помышляют о другой жизни!
Конечно, пока ты сидишь за забором, они, те, кто ходит за забором, не могут до тебя дотянуться. Но если тебе вдруг захочется посмотреть, как солнце садится за горизонт, и ты позволишь себе выйти за забор, то… можно только предположить, что с тобой случиться. Мой сосед даже к забору близко не подходит… Боится. Если бы он решился, я бы его поддержала. Но он никогда не решится. И меня он до сих пор боится. Так что… не увидеть мне больше солнца, прячущегося за горизонт…
Если бы я знала, что может случиться, я бы, наверное, не боялась. Но никто конкретно не создаёт мыслеформы того самого «растерзания» их теми, кто ходит за забором, тем более они про это не говорят, просто боятся и всё. И я в результате боюсь вместе с ними.
Конец ознакомительного фрагмента.