Мыс Иерихон - Мэг Гардинер

Я отстранилась.

— Прекратите.

Он потянул меня к себе.

— Хочешь показаться недотрогой? — Его рука коснулась молнии на ширинке. — О'кей, я первый.

Мерлин крикнул в каюту:

— Мы ее привезли!

Из-под палубы раздался голос, словно кто-то сплюнул.

— Ну, ну. Тащи это вверх по трапу, Мерлин.

— Но…

— Ты должен получить разрешение на то, чтобы ступить на борт. Мне что, вытатуировать это у тебя на лбу?

Мерлин неуклюже подался назад, сдвинув свои маленькие очки к верхней части носа.

Мерфи прокричал:

— Прошу разрешения подняться на борт, капитан!

Вместо ответа из каюты послышался свист. Мерфи застегнул ширинку и начал толкать меня перед собой вниз по трапу. Я пригнула голову и вошла внутрь с чувством Ионы, повстречавшего кита.

Каюта была великолепна. Панели из тика, бронзовые приспособления, канделябры на потолке. Все как в романе «Великий Гэтсби», если не считать пустых коробок из-под пиццы, пакетов с чипсами и воздушной кукурузой, недоеденных пирожных, сохнущих на кофейном столике, попсы, льющейся из телевизора, и тараканов в пепельнице.

— Подожди наверху, Мерфи.

Мерфи поднялся по трапу на палубу. Я стояла, пытаясь твердо держаться на ногах, перед боссом, который сидел, откинувшись назад, на стуле, обтянутом зеленым полотном, и читал «Уолл-стрит джорнал». На нем были очки в роговой оправе с бифокальными стеклами. Пистолет 44-го калибра лежал у его ног.

Он показал на сиденье, привинченное к стене:

— Садитесь.

Я быстро прошла и села, опустив вниз зеленый подол платья. Руки у меня были холодные и дрожали.

— Мерфи вел себя прилично?

— Ему нравится расстегивать ширинку на людях.

— Он музыкант. А руки все время ищут к чему приложиться.

— Разумеется. Привет, Тоби.

Он откинулся.

— Меня зовут мистер Прайс. Но я прощаю вам подобное обращение, поскольку я действительно предложил вам прошлый раз звать меня просто Тоби.

При дневном освещении создавалось впечатление, что его волосы серого цвета. Лицо было загоревшим и обветренным. Одет он был неряшливо, в помятой тенниске.

— Как мне вас называть? — Он отложил газету. — Кэтлин Делани? Роуэн Ларкин?

— Эван.

Я едва слышала свой голос и почти ничего не соображала. Трясущиеся руки я зажала между ног.

Это он вызвал меня по телефону на вечеринку, во время которой была убита Бриттани Гейнс. С тех пор его люди неустанно преследуют меня. Как мне казалось, именно они и убили ее.

Он снял очки.

— По вашей вине вся вечеринка расстроилась из-за того, что вы позвонили в полицию. Не успел я попросить вас заняться парнем, у которого слегка поехала крыша, как дом оказался набитым полицейскими.

Он пристально посмотрел на меня. Я выдержала этот взгляд.

— Я искал вас, Кэтлин Эван Делани, — произнес он наконец.

Потом он встал и пошел в другой угол каюты. Там он открыл аптечку, приподнял бинты, сигнальный пистолет и серебряный портсигар. Из портсигара он взял уже готовую сигаретку марихуаны и протянул портсигар мне.

— Нет, спасибо.

Он закурил, надолго удержав дым в легких, потом выдохнул.

— Мерлин ходил в суд и проверил там учетные записи, касающиеся недвижимости. Участок, на котором вы живете, принадлежит неким Винсентам. Однако в телефонной книге имеется имя некой К. Э. Делани. Так что теперь мы знаем, что такая женщина реально существует. Мы знаем также, что у этой женщины имеются кредитные карточки, а также банковский счет. — Он сделал еще одну затяжку. — Равно как и то, что она имеет привычку выписывать необеспеченные чеки.

От выдыхаемого дыма воздух в каюте стал приторно сладким. Он положил сигаретку в пепельницу и начал искать что-то в мусоре, скопившемся на кофейном столике, смахнув при этом на полированный деревянный пол каюты поп-корн и пакетик «Орео». Наконец он нашел сильно потрепанную книжку в бумажной обложке. Это был мой роман «Литиевый закат».

— И самое странное во всем этом — книга Эван Делани. На обложке нет фотографии. Это могли бы быть вы или какой-нибудь литературный поденщик, нанятый издателем. Но речь в книге идет о смелой красотке по имени Роуэн Ларкин.

Усевшись на стул, он раскрыл книгу. В ней желтым фломастером были выделены отдельные части текста, а на полях мелким почерком были написаны комментарии к этим отрывкам. Я вся сжалась. Мне было известно, что единственными людьми, которые делают подобное, являются неизлечимые маньяки и полоумные участники движения за выживание, скрупулезно анализирующие Библию в поисках указаний, которые касались Апокалипсиса.

— Тут есть кое-что интересное. Эта малышка Роуэн поджаривает мозги парня, не извлекая их из черепа, она просто пронизывает его взглядом. — Его собственный взгляд тем временем внимательно изучал меня. — Это то, что вы хотите сказать миру? Мужчины должны неукоснительно следовать заданной им линии, иначе женщины поджарят им мозги.

Он сделал еще одну затяжку.

— Вы играли с моей головой. Предполагалось, что вы будете молчаливым партнером, посредником между мной и тем человеком, который должен со мной расплатиться. Вместо этого вы присвоили деньги и оставили меня в дураках.

Молчаливый партнер. Бог мой! Не была ли другим таким молчаливым партнером Бриттани Гейнс, которая теперь умолкла навсегда? Мне стало не по себе. Я вдруг почувствовала зловонный запах морга, и перед моими глазами встало перерезанное горло Бриттани. Надо как-то выбираться отсюда. Живой.

— Я…

— Не прерывайте меня.

— Только…

— Ни одного слова.

Никакая информация, удостоверяющая личность, и никакие объяснения не удовлетворят его. Во всяком случае, после того, как он провел это… «исследование».

— Вы сказали Мерлину, что вас зовут Роуэн. Имя явно вымышленное. Да, возможно, вы на самом деле являетесь Эван Делани. Или это ваш литературный псевдоним. — Он сдавил сигаретку пальцами. — Что я знаю наверняка, так это то, что вы подвизаетесь в сфере развлечений.

Он повернул мою книгу, взглянул на корешок и прочитал:

— «Арктурус», — после чего искоса посмотрел на меня, как смотрит профессор права, требующий правильного и четкого ответа.

— Это издательство, — пояснила я.

— Филиал «Спиллхаус медиа»?

— Да.

— Которой, в свою очередь, владеет группа «Ви Зет Джи».

Какое это имеет отношение к делу? Куда он клонит?

— Она владеет радиостанциями в США и Канаде, а также принимает частичное долевое участие в кинематографических компаниях и звукозаписывающих фирмах, располагающихся в Голливуде и Нашвилле.

Это было для меня новостью. У меня затряслись ноги. Я взглянула на журнал и на его горящие глаза.

— Это один из крупнейших североамериканских увеселительных конгломератов. Вам казалось, что мне не удастся вывести вас на чистую воду? У меня диплом экономиста, черт бы вас всех побрал! Я снабжал наркотиками половину Исла-Виста через свой студенческий клуб, когда мне было всего девятнадцать лет.

Он отодвинулся и опять начал копаться на кофейном столике. Наконец он достал оттуда компакт-диск и швырнул его мне. Я неуклюже поймала его. Это был последний альбом группы «Джимсонвид».

— И диски «Джимсонвид» относятся к фирме, использующей в качестве товарного знака этикетки с символикой Королевского хайлендского полка — «Черных стражей». И эта фирма также входит в конгломерат, который владеет и вашим издательством. Я аккуратно выполняю свою работу, ребятишки.

Я с отчаянием смотрела на него, задавая про себя вопрос: «Ну и что?»

— Я…

— Никаких извинений. Сделка не состоялась, так что вам придется вернуть мои деньги. Вам понятно, черт побери?

— В данном случае я бессильна.

Прайс стремительно вскочил со стула. Секунду спустя он набросился на меня, схватил за волосы и сунул мне между ног свое колено.

— Не стройте из себя идиотку, женщина, — сказал он и нацелился в мою щеку сигареткой с марихуаной, которая была у него в руке. — Мне были обещаны записи и особое внимание.

— У кого?

— Вы потрясающе глупы. У продюсера Слинка. Мне обещали также фирменные наклейки на диске, три альбома, небольшое турне. Участие. — Окурок то приближался к моему лицу, то удалялся от него. — Пятнадцать тысяч долларов одними взятками, но я не получил ничего.

Он щелчком бросил окурок в меня. Я загородилась руками. Окурок обжег мне ладонь и упал на платье. Я стряхнула его и раздавила на полу.

Прайс навис надо мной.

— Я не собираюсь всю жизнь болтаться в Санта-Барбаре и нанимать оркестры для выступлений в «Элкс-Лодж» и на окружной ярмарке. У меня настоящие певцы, артисты, которые сделают мне имя в этой сфере деятельности. И я платил им за их работу настоящие деньги. А вы использовали меня как пассивного педераста. Вы сорвали мне сделку, — сказал он, указывая на меня пальцем. — И кому же вместо меня платит «Ви Зет Джи»? Вам. — Он схватил мою книгу. — Оплачивает вашу сделку с издательством. Так что для того, чтобы компенсировать мои потери, вам придется перевести свой гонорар за книгу мне, книжонка поганая и переплет бумажный, — продолжал он, листая страницы. — По самой низкой оценке гонорар должен составить семь тысяч. Прибавьте к этому исходные пятнадцать плюс три тысячи в качестве процентов. Получится, что вы должны мне двадцать пять тысяч долларов.