Анклав - Энн Агирре

В эту ночь темнота была какая-то другая. Я сняла очки и посмотрела вверх. Между блестящих точек висела изогнутая серебряная полоска. Выглядела она точь-в-точь как кривой кинжал – красивый и смертельно опасный. Таким можно небо напополам располосовать.

Я не показывала виду, как напугана. Вместо этого я оделась и подпоясалась перевязью, словно это был обычный патрульный наряд. Посмотрела, в порядке ли оружие и припасы. И закинула сумку на плечо с приличествующей Охотнице решимостью. Я не боюсь ночи. Я справлюсь.

«Но ты же больше не Охотница. Ты просто девчонка с шестью шрамами на руках».

Ну и что. У Невидимки тоже шесть шрамов. Меня изгнало племя, но я не одна. И это замечательно! Если бы я тут одна оказалась, давно бы сдалась и расклеилась! Но, с другой стороны, а что тут такого особо ужасного, на этой Поверхности? Просто много всего непривычного. Но Невидимка – он такой спокойный и решительный. И, глядя на него, я верила, что когда-нибудь мы доберемся до зеленой земли, о которой рассказывал его отец. А если не доберемся, значит, зеленой земли просто нет. Но мы, по крайней мере, сделаем все от нас зависящее, чтобы найти ее.

Я вышла наружу, и надо мной раскатился грохот, от которого сотряслась земля. Я прижалась спиной к стене здания. Съежившись, я стояла под струями воды, которая лилась, как из труб в душевой анклава – только с гораздо более сильным напором! В одну минуту я промокла с ног до головы и стояла, не в силах пошевелиться, задрав лицо и глядя в небо.

– Не бойся. Это дождь.

Невидимка подошел совсем близко – я чувствовала на щеке его горячее дыхание. По телу пробежала дрожь, и словно бы решив отозваться, далеко в небесах грохнуло, сотрясая почву под ногами. Невидимка тоже стоял, подняв лицо к льющейся сверху воде, впитывая ее каждой порой тела, а я глядела на него через серебряную занавесь струй, смотрела, как они обтекают его бледное лицо, укрывая прекрасные черты прозрачной маской воды… Капли дождя дрожали на острых ресницах, и я хотела бы…

Нет. Нет. Не хотела бы. Не должна я этого хотеть! Дождь. Дождь. Надо подумать о чем-нибудь другом – ведь это же дождь!!!

– Он не жжется, – прошептала я.

На самом деле он не просто не обжигал – он ласкал тело. Я чувствовала себя… потрясающе. У меня давно не было возможности принять душ, а это вполне его заменяло! Я улыбнулась. Медленно поворачиваясь, восхищенно созерцала вспышки света в небе. Капли били по земле, и звук походил одновременно на топот толпы и шорохи шепота. В жизни не слышала ничего прекраснее! И если нужно идти под дождем – замечательно! Я совсем не против! Лишь бы книга не промокла. Мне очень, очень хотелось прочитать, что там было дальше…

– Нет, не жжется. Они ошибались.

«В чем только они не ошибались…» В первый раз в жизни я поняла, что мне жалко людей из анклава – скованных правилами, привязанных к одному месту. Они никогда, никогда не увидят того же, что и я! Они всю жизнь проживут и умрут в темноте.

– Я хочу вернуться, – твердо сказала я. – Старейшины должны узнать правду.

Невидимка положил руки мне на плечи:

– Они не станут тебя слушать, Двойка. Нас убьют, как только заметят. Кроме того… неужели ты думаешь, что я им не рассказал?

И тут мне стало тошно. Конечно. Он им все рассказал. А они скрыли от нас правду. Даже слухов не пошло. Невидимка присоединился к гражданам, но они молчали как рыбы. Никто так и не узнал, откуда Невидимка взялся, что видел, где побывал. Я-то думала, он просто не хочет говорить об этом, ему больно вспоминать. А сейчас поняла – все совсем не так.

– Они тебе пригрозили.

– Какая же это угроза… Выбор, Двойка, выбор. Либо дерись за нас, либо умри.

Он повторил то же, что и раньше, но только теперь я осознала огромность истины и громадность лжи за его словами. Так значит, они знали правду. Но они держали нас во тьме – сознательно. Держали во тьме неведения. И в настоящей, кромешной тьме туннелей. Почва ушла у меня из-под ног, я растерялась и поняла, что не знаю, во что верить. Более того, не знаю, нужно ли во что-то верить…

– Вот почему ты никогда не пытался ни с кем сойтись. Почему избегал разговоров…

Разве что с Флажок он дружил. Да, он же так и сказал – она мой единственный друг в анклаве. Возможно, она тоже верила в необходимость перемен. А если бы я помогла им, если бы не сбежала так трусливо – может, Флажок осталась бы в живых. И тут меня осенило: ну конечно. Шпионы старейшин подслушали наш разговор. Ее и так подозревали. А наша с ней беседа означала для нее смертный приговор.

– Я боялся. Боялся, что они причинят вред тем, кого я люблю. Чтобы преподать мне урок и держать под контролем.

– Так значит, ты все время ждал нападения. Все то время, пока был с нами…

Он лишь пожал плечами:

– У меня был свой угол. И еда. А после курса тренировок работа тоже казалась несложной. Меня оставили в покое, никто ко мне не лез. Здесь, наверху, все могло гораздо хуже обернуться…

– Извини. Я и подозревать не могла…

Он промолчал в ответ, и я поняла, что разговор окончен. Ну, тут его сложно упрекнуть. Какой смысл обсуждать что-то, если ничего не изменишь?

И мы выступили в путь – на север. Во всяком случае, Невидимка сказал, что север именно там. И постепенно горестное разочарование вытесняла пробуждающаяся робкая надежда. Да, конечно, плохо, что пришлось расстаться с Наперсток, с Камнем. С мелкими. Но нужно понять и принять, что делать нечего – это уже произошло.

А если есть в мире место лучше этого, мы его обязательно отыщем.

Мы шли, а я наслаждалась прохладой. Подставляла лицо хлещущим струям воды. Дождь посеребрил здания, размыл очертания – я словно бы смотрела сквозь слезы. Невидимка крутил головой и приглядывался к знакам на стенах. Намалеванные красным и белым символы предупреждали о таящихся в темноте опасностях.

– Вы на нашей территории, – жестко проговорил кто-то.

Шум дождя заглушил их шаги – иначе я бы услышала. Они зашли сзади и неожиданно окружили нас. Все парни, помладше нас, и все как один вооруженные. Они уступали нам в возрасте, но не в боевых навыках. Да еще и этот свирепый огонь в глазах – я такого в анклаве не видала… Выходит, Невидимка говорил чистую правду. И разом стало понятно, почему он выбрал темноту и сражения с Уродами – и ушел в туннели.

Невидимка выступил вперед, прикрывая меня. Зачем? Нас же окружили. Я повернулась лицом к бандитам. Будем драться спина к спине. К тому же он в красках обрисовал мое будущее, если я попаду к ним в лапы. Ну уж нет. Лучше погибнуть, сражаясь.

Вспоминая уроки ближнего боя, я пересчитала врагов. Восемь. Все они держали оружие так, что было ясно – обращаться с ним они умеют. И все выглядели посильнее обычного туннельного Урода. Отдохнувшие, отъевшиеся рыла. Если дело дойдет до драки, она станет самым серьезным боем в моей жизни. При одной мысли о таком я довольно улыбнулась.

– Нам неприятности не нужны, – громко сказал Невидимка. – Мы просто пройдем мимо – и уйдем с концами.

Здоровяк помотал головой:

– Не-а. Не уйдете вы никуда.

Видно, он у них был за главаря. Другие посматривали на него в ожидании приказов. Если завалить главного, остальные вполне могут разбежаться. Вот кого я атакую первым. Плавным движением я вытянула из ножен кинжалы.

И хищно улыбнулась Невидимке:

– Ну что, за дело? Поубиваем всех, до кого дотянемся?

Сопротивление

Я встала в боевую стойку. Вес дубины за спиной тоже придавал сил: если буду прикрывать Невидимку, не размахнешься, конечно, но все равно приятно, что она такая тяжелая и надежная. Бандиты приглядывались к нам, словно взвешивая шансы – скольких положат эти двое? Смотрите-смотрите, мальчики, сейчас увидим, кто кого.

Главарь кинулся на меня, я парировала, полоснув кинжалом по запястью. Выпад – отскок, если хочешь, чтобы оружие осталось у тебя в руках. Он попятился, вопя от боли – видно, никак поверить не мог, что это с ним произошло. И тут же ко мне шагнули трое, но сейчас все по-другому, не как по пути в Нассау. Мне не пришлось бежать по туннелям целый день. Я поела мяса и хорошо выспалась.

Быстро и грациозно я отбивала их удары. Только в бою я чувствовала себя красивой – и дело не во внешности или там фигуре, а в чистой, незамутненной радости от движений. От танца боя. Пинок, выпад, режущий удар. Невидимка сражался за моей спиной – я была уверена в напарнике. И била и колола безошибочно и четко.

Главаря-здоровяка я положила первым. А потом прикончила еще одного. Они смешались, рассыпали кольцо – и разбежались. Топот гулко отдавался между стен, мешаясь с плеском дождевой воды. А я стояла и смотрела на два трупа у ног. Струи дождя смывали кровь, она растекалась и бледнела на глазах, расплывалась в лужах. Я повернулась к Невидимке и увидела, что он улыбается, а ресницы у него слиплись и кажутся еще длиннее.

– Думаю, они не вернутся, – улыбнулась я в ответ.

– Если только не соберут толпу побольше. А они соберут.