Анклав - Энн Агирре

– Лезте вверх. Толкнете – и вы наружи.

– А ты не полезешь с нами?

– А нам ничегось оттудова не нать. Но иногда ходим, лезем. Вещи берем.

Они наведываются на Поверхность ради пополнения запасов? Как интересно. А вдруг Невидимка и вправду знает, о чем говорит? Вдруг мы и вправду можем там выжить?

– Спасибо вам за все! – сказал Невидимка.

– Да, спасибо!

– Пажалуста!

Норный не стал смотреть, вылезем мы или нет. Просто повернулся и пошел обратно, унося факел – и свет. Вскоре все затопили тени, виднелся лишь смутный силуэт Невидимки.

– Я полезу первым.

Я не спорила, но и отпускать его далеко от себя не хотелось. Он полез вверх, и я тоже начала подниматься по железным ступеням. Ладони скользили на холодном железе, несколько раз я чуть не упала. Мрачно и обреченно я продолжала карабкаться.

– Ну что там?

– Почти долезли.

Я слышала, как он ощупывает темноту над собой. Потом раздался скрежет металла по камню. И он пролез в маленькую дырку. Оттуда струился смутный свет, не такой, как у нас под землей. Свет походил на воду – холодный и серебристый. Невидимка подал мне руку, я быстро преодолела подъем и увидела верхний мир. Увидела первый раз в жизни.

И задохнулась от удивления. Я медленно поворачивалась, пытаясь вместить в себя огромность этого мира. Меня потряхивало. Я запрокинула голову и увидела над собой огромное черное поле с брызгами света. Мне тут же захотелось сжаться в комок и прикрыть голову ладонями. Вокруг оказалось слишком просторно, и обступающее безмерное пространство внушало ужас.

– Не бойся, – тихо сказал Невидимка. – Смотри вниз. И верь мне – все будет хорошо.

И ведь и вправду – если смотреть на землю, не так страшно. Ужас постепенно отпускал меня. Все, без крайней необходимости вверх смотреть не буду. Что-то высокое закрывало обзор. На земле валялись осколки стекла и битый камень. Воздух полнился звуками, которые я не могла опознать – таких в анклаве мы не слышали. В камнях монотонно, заунывно свистел ветер – словно песню пел. Вокруг что-то хрустело и поскрипывало. В темноте кто-то копошился и двигался, я не могла понять, кто, и это мне не нравилось. А внизу я всегда знала, какой звук кто издает. Но страх нельзя показывать. «Возьми себя в руки, Охотница».

– А это что такое? – ткнула я пальцем в высокие громадины.

– Здания. Заброшенные. Большей частью.

Некоторые уходили в небо гигантскими башнями на невозможную, невероятную высоту. Я даже представить себе не могла, что кто-то может построить такую высокую стенку. А другие громадины перевернулись или просели и разлетелись кучей мусора и битого кирпича. Вот это мне знакомо – мусор и битый кирпич.

Но воздух вовсе не жег грудь и даже пах свежестью – чего я вообще не ожидала. О Поверхности рассказывали совсем другое. И потом – здесь не пахло разложением и гнилью, как внизу. И я стояла и понимала, что дышу – и со мной все в порядке. Могла бы и раньше заподозрить, что старейшины врут. А может, на Поверхности все поменялось с тех пор, как люди нашли убежище под землей.

Пока я пыталась понять, где я и что я, Невидимка сдвинул железный кругляш обратно и потопал по нему ногой – чтобы плотно прикрыть дырку. Мы стояли в центре длинной каменной ленты – старой-старой. Но я сразу поняла, это не что-то природное. Камень растрескался и раскрошился, но выглядело это так, словно кто-то специально тут все залил, а потом эта масса затвердела.

– Слушай, а ты не мог бы мне рассказать все, что знаешь об этом месте? – потрясенно выговорила я.

– Обязательно расскажу, – пообещал Невидимка. – Но для начала нам нужно найти укрытие. Здесь нет Уродов – по крайней мере, раньше не было, – но, насколько я помню, есть другие опасности.

– Да тут вокруг полно места – прячься не хочу.

– Но они все помечены. Видишь?

Мы шли, и он показывал знаки, нарисованные белой или красной краской на стенах зданий.

– На Поверхности банды очень серьезно относятся к вопросу раздела территории. И нам лучше ни с кем не задираться.

– А что такое банда?

– Это как анклав, – ответил он. – Только гаже.

– Так вот почему ты отсюда ушел? Из-за банд?

– Ну… частично, да.

Я поняла, что ответов не добьюсь – Невидимка внимательно рассматривал здания, ему было не до меня. В таких случаях лучше помогать, чем надоедать с глупостями. Я, конечно, не знала, что тот или иной символ значит, но хотя бы могла сказать, нарисовано что-то на стене или нет. Мы все шли и шли по неровной каменной тропе – в некоторых местах она вздыбилась, словно мир выгнул спину и хорошенько встряхнулся, – и тут Невидимка приметил развалившееся красное здание, на котором никаких меток не просматривалось.

– Сюда? – поинтересовалась я.

– Пойдем проверим, как там и что.

Он быстро взбежал по трем ступеням к двери. Она легко открылась, когда он дернул за ручку. Невидимка отшатнулся, закрыв ладонью рот.

– Не подходи. Понятно, почему на это никто не позарился.

Мы ушли невероятно, просто немыслимо далеко от места, где вылезли. И все это время я подавляла рвущийся из груди страх. Я – наверху?! Невозможно! Невозможно! Чтобы не поддаваться панике, приглядывалась к открывающимся видам. И тут что-то прохлопало над нами в темноте. В испуге я бросилась на землю и свернулась в клубок.

– Что это было?!

Невидимка улыбнулся:

– Птица. Не волнуйся, она тебя не съест. Ты для нее слишком большая.

Птица плавно ушла вверх, покачиваясь на потоках воздуха. Даже в темноте крылатый силуэт четко вырисовывался – клиновидный, легкий и изящный. Надо же, какие, оказываются, живут на свете существа. Интересно, как она себя чувствует там, наверху? Элегантная, быстрая, красивая…

– Так значит, старые сказки не врут, – выдохнула я.

– По большей части нет.

Мы шли, пока у меня ноги не разболелись. Часто попадались птицы – сидели на столбах и на зданиях. А на улице то и дело встречались ржавые металлические остовы. Невидимка сказал, что они назывались машины и некогда ездили по Поверхности, где сейчас идем мы. Не очень-то в такое верилось… через трещины в покрытии проросли стебли травы, и оттого камень казался замшелым и неровным.

Когда мы наконец нашли здание, в котором не смердело и не было пометок банд, небо светлело. Невидимка толкнулся в дверь, но та не поддалась.

– Может, поищем другой вход?

Мы обошли дом и сзади нашли дырку, которую Невидимка назвал окном – низко над землей, я без труда в нее бы пролезла. Невидимка залез бы тоже, но отверстие оказалось слишком маленьким. Он забеспокоился, но я лишь отмахнулась.

– Я же Охотница, – по привычке сказала я. – Что со мной может случиться?

И тут меня снова накрыло – по полной. Нет у меня никакого права так называться! Но я задавила тоску в зародыше. Невидимка меня подсадил. Окно отъехало в сторону, и я, извиваясь, пролезла внутрь. Повисев вниз головой, дернулась и в падении сумела перевернуться и приземлиться на ноги. Но все равно шатнулась и ударилась плечом о стену.

Оглядевшись, поняла, что стою в темной комнате – правда, проем двери просматривался прекрасно. Хм, здесь даже темнота не такая темная, как там, внизу. Что ж, похоже, на Поверхности не так уж и плохо. Есть свои плюсы. Я осторожно обошла мусор – на полу лежали пыльные кучи битого стекла и сгнившие или развалившиеся на части штуки. Но несколько вещей я опознала: столовые приборы, бутылки, тарелки и чашки – разноцветные, с рисунком. Хранитель слов на месте бы скончался, увидев такие богатства.

Покопавшись и пошебуршав, я все же сумела отодвинуть все засовы, открыла дверь и впустила Невидимку. Он быстро просочился, задвинул все запоры обратно и только тогда огляделся.

– Это кладовка. Наверное, это был магазин.

– Магазин?

– Ну, место такое. Для торговли.

А что, неплохая идея. В анклаве у нас был магазин – его время от времени устраивали в общем зале. Там все собирались, рассматривали, у кого какие вещи есть на обмен – ну и потом менялись. Но если, к примеру, жить в разных зданиях – тогда обязательно нужно где-то собираться, чтобы торговать.

– Пошли посмотрим, что тут есть.

Я направилась по темному коридору в большую комнату. Металлические полки – удобная штука, кстати, нам в последние годы удалось раздобыть парочку – стояли пустыми. Только несколько жестянок поблескивали – непривычные, непонятные. Под ногами хрустело битое стекло. Другая дверь вела в сортир – только не вонючий, как тот, в туннелях. Невидимка покрутил какой-то вентиль – но ничего не произошло.

– Здесь текла вода, – объяснил он. – Мы пили ее с отцом. А потом он заболел.

– Из-за того, что воду пил?

– Наверное. Я был мелкий. И он мне не все рассказывал.

– У меня есть немного воды, чтобы помыться. Отвернись.

Он не стал спрашивать, почему. И отвернулся. А я вытащила из-под рубашки кожаную сбрую.

– Шнурок дал. Здесь есть фляги с водой. Мясо мы съели, а вода осталась.